Джон Де Ченси - Замок Убийственный

Обычно предисловие проливает некоторый свет на предваряемый материал, свет достаточный для того, чтобы читатель не потерялся в незнакомой литературной местности. Но в данном случае вступление к книге «Видения короля. Сказания замка Опасного» лишь немного рассеивает тень тайны, окутывающей это произведение.

Главная загадка, пожалуй, — происхождение текста. Сказать, что источник его неясен, — значит ничего не сказать. Вкратце можно сообщить следующее: оригинальные издания «Видений», книжки в бумажных переплетах — дешевая газетная бумага, наспех склеенные корешки, безвкусные обложки и тому подобное, — в один прекрасный день были обнаружены в библиотеке замка на полках между изящными, переплетенными в кожу томами эпической поэзии. Никому не ведомо, как они туда попали.

И если бы эта загадка была единственной! Ещё более непостижим вопрос — кто написал эти книги и как удалось их автору проникнуть в святая святых жизни замка Опасного? Особенно впечатляет его провидческий дар, который позволил ему так точно описать события, произошедшие в замке совсем недавно.

Замок Опасный! При одном его упоминании замирает сердце. Для блага читателя, а в особенности тех Гостей замка, которые надеются найти на этих страницах общее руководство, целесообразно было бы здесь сделать паузу и рассказать, какие чувства это название пробуждает во мне, человеке, считающем замок своим домом.

Сам замок — величайшая из тайн. Его существование поддерживается заклятием, наложенным давным-давно на великого демона, поэтому замок Опасный — истинно магическое творение. Это невообразимо огромное сооружение — намного превосходящее то, что в состоянии воздвигнуть смертный, — возвышается над невзрачными равнинами Баранты в Западных Пределах. Замок сам по себе — целый мир; более того, он содержит в себе бесчисленные миры.

Здесь требуется некоторое пояснение. Как и в любом сооружении подобных размеров, в Опасном великое множество окон и дверей; но аномалия заключается в том, что некоторые из них являются вратами, ведущими в иные миры. Пройдите через любой из так называемых порталов замка, и вы окажетесь в новой, незнакомой вселенной. В замке ровным счетом сто сорок четыре тысячи порталов, и любой замковый обитатель или Гость может рассказать, какие необыкновенные ощущения испытываешь, когда после блужданий по темным коридорам проходишь в арку или нишу и оказываешься в бескрайней саванне, где пасутся стада невиданных зверей, или в глухом лесу, или на засушливой равнине, где под чуждым солнцем вдруг заблестят городские купола.

Но давайте вернемся к загадкам, которыми окружено создание «Видений».

Кто тот человек, чье имя вытиснено (должен добавить, довольно нескромно) на бумажных обложках? Судя по языку книги, иногда скатывающемуся к современному сленгу, иногда, напротив, близкому к стилю Елизаветинской эпохи, можно заключить, что родина автора — мир, называемый Землей. Но, несмотря на кропотливые поиски, не удалось отыскать в справочной литературе никакого упоминания ни об авторе, ни о его работах. Более того, не обнаружилось никаких следов издателя, чье имя и адрес напечатаны на титульном листе! (Прибавим к этому множество второстепенных загадок, о которых следует упомянуть. Например, фамилия автора. Какой он национальности? Англичанин, англо-нормандского происхождения? Француз? Англизированный итальянец? Вполне вероятно, что имя, известное нам, — лишь псевдоним. А кто эти люди, написавшие столь льстивые отзывы, которыми пестрит обложка? Судя по всему, благосклонные критики или восхищенные коллеги автора, и именно к такому заключению мы и пришли бы, если бы и их след не пропал. Одни фантомы! Затем встает вопрос о «красоте» обложки. Какой сумасшедший… Но оставим в стороне эти не слишком существенные моменты.)

Так какие же выводы мы можем из всего этого сделать? Единственная приемлемая гипотеза — что «Видения» созданы в мире, являющемся одним из вариантов земного, и замок — вымысел, а не известная нам реальность. Здесь мы ступаем на зыбкую почву, поскольку некоторые полагают, что существует гораздо больше ста сорока четырех тысяч миров. В принципе их может быть бесконечное количество, и те, в которые можно попасть из замка, — всего лишь случайный и к тому же постоянно меняющийся набор. Если так и есть, предположение о том, что эти книги родились в какой-то захолустной вселенной, не объясняет, ни как они попали в замок, ни как были написаны. В самом деле, все становится ещё более загадочным, ибо совершенно непонятно, как мог случайно попавший в замок — и даже в ту вселенную, где находится замок, — составить такое в высшей степени романтизированное, но по сути своей точное описание, включающее сокровенные мысли Кармина, повелителя замка Опасного, короля милостью богов и повелителя Западных Пределов.

Догадку о том, что «Видения» принадлежат перу его величества, можно сразу отбросить, так как он сам такую возможность категорически отрицает.

Кто же тогда автор? Гость? К чему тогда эта секретность? Что он (или она) скрывает?

На эти вопросы у меня ответов нет, но, будучи королевским библиотекарем, я могу предложить свое объяснение тому, как возникли «Видения».

Библиотека замка сама по себе представляет головоломку. Не проходит и дня без того, чтобы библиотекарей не ждал сюрприз, — они находят на полках все новые книги, о существовании которых и не подозревали. Книги восхитительные, диковинные — и даже опасные. (В одном из подобных томов описано изготовление столь разрушительного оружия, что у меня не хватает духа рассказать о предполагаемых последствиях его действия. В другом предлагается схема адского приспособления, которое, насколько можно понять, предназначено для поимки в ловушку бога. Какое божество имеется в виду, не уточняется. Нет необходимости объяснять, что все эти чудовищные книги хранятся в закрытом фонде, где, если от меня что-нибудь зависит, они и останутся навечно.) Откуда берутся эти книги? Этого не может сказать даже лорд Кармин. Сам он добавил в собрание всего лишь несколько экземпляров. Итак, я могу допустить мысль о том, что «Видения» чудесным образом порождены самой библиотекой. Как? Я не знаю. Почему она предпочла написать их столь своеобразным языком? Опять нет ответа. Но произведения существуют, и мне этого достаточно. Их важность и значение неоспоримы.

Вы держите в руках новое издание «Видений». Стоило больших трудов сделать копии с оригинала, напечатанного на веленевой бумаге и переплетенного в тонкую кожу с золотым тиснением и филигранью. Текст честно воспроизведен без редакторской правки или цензуры.

Насладитесь чтением «Видений», с некоторой долей скептицизма воспринимая их мелодраматические излишества. Написанные неоднородным стилем, то легкомысленным, то деловым, то вычурным, эти сказания грешат всеми условностями популярного романа и, соответственно, всеми слабостями и недочетами, присущими этому жанру. Но на небольшие огрехи в повествовании, равно как и на синтаксические неточности, можно закрыть глаза. Например, в первом томе используется слово «альбом», а имеется в виду том. Опечатка или результат невежества автора? Будем снисходительны и отнесем это к разряду опечаток, тем более что слово «том» встречается ещё и в другом месте. В конце концов, само содержание гораздо интереснее.

Итак, читайте сказания о замке и наслаждайтесь. Волшебные окна открыты; пред вами расстилаются опасные моря и все Мироздание…

Осмирик, королевский писарь

и библиотекарь

Одна загадка за другой!

Сначала планировалось издание только четырех томов «Видений короля». По той простой причине, что были обнаружены всего четыре оригинальные книги в мягкой обложке. Теперь на полке рядом с этими четырьмя появилась очередная ужасающая дешевка. (В самом деле, на какой срок рассчитана жизнь этих книг? На две недели?) Что любопытно, в этом новом томе помещено «Предисловие» к первому изданию, и это свидетельствует в пользу «внутренней», библиотечной теории авторства. Можете представить себе мою досаду при виде собственной цитаты: «Читайте сказания о замке и наслаждайтесь»! Да уж.

Но главная загадка… нет слов, чтобы выразить мои чувства… в книге я нашел и само «Вступление» — это невероятно, ведь я и не начинал его писать!

И все же вот оно перед вами, написанное жутковатой подделкой под мой стиль, выражающее мое удивление от того, что я его нашел.

Не буду даже пытаться что-либо объяснить. Библиотекарь предполагает, библиотека располагает.