Сокол Зоя
Солнечная принцесса
. . .
Домино лежала на просторной лужайке и, глядя в ночное небо, покрытое звездами, думала о том, какую жизнь она прожила, и, была ли она счастлива…
Интересно, если бы можно было вернуть все вспять…. Прожила бы она её иначе?!
. . .
Домино торопилась. Как всегда она слишком увлеклась и теперь безбожно опаздывала. И все бы ничего, ведь все давно привыкли к её жуткой непунктуальности, только вот сегодня был особенный вечер — сегодня миледи Домино Лэгасси де Торей, воспитанница и приемная дочь пресветлого Владыки правящего эльфийского дома, дебютирует в высшем свете.
Да-да! Именно приемная дочь! Именно эльфийского Владыки!
Невозможно скажете вы? И будете правы! Эльфы никогда не берут себе приемных дочерей из числа простолюдинок. А тем более эльфы из правящего эльфийского дома!
Тем более, что Домино по эльфийским меркам была отнюдь не красавицей — невысокая, миниатюрная, даже хрупкая, с яркими зелеными глазами, которые редко встретишь у человека, в обрамлении пушистых черных ресниц, которым тушь не требовалась по определению и, как бы не старались её стилистки нянечки и прочие прислужки — бронзовая от загара кожа.
Да! По человеческим меркам — она была красавицей, которых ещё поискать! Но по эльфийским… Как бы это назвать покоректнее… Полной противоположностью всему эльфийскому роду в принципе!
Как же она оказалась среди эльфов спросите вы?
Ну, это произошло, когда ей было всего четыре года. Тогда, ещё не пресветлый Владыка, а простой глава самого знатного эльфийского рода самым непостижимым образом умудрился заблудиться в собственном лесу! Он пробродил по лесу четыре дня, практически без воды и еды. Казалось, что лес решил его за что-то наказать…
Он совсем отчаялся найти нужную дорогу, а ему очень нужно было домой. Ведь его жена с минуты на минуту должна была разродиться вторым ребенком!
Оллавиэль слез с уставшей лошади и прислонился к дубу. Самой страшное для эльфа — это пропустить рождение своего ребенка! Рождение первенца он пропустил, так как тогда, семьдесят лет назад, он выполнял особое поручение Владыки, которое, впоследствии, возвысило его род над другими…
И сейчас он может пропустить рождение второго ребенка. У эльфов редко рождается больше одного ребенка. О том, что бы родилось три и речи быть не может. Это его единственный шанс, увидеть рождение своего ребенка…
Оллавиэль клял себя как мог за то, что пустился в дальнюю дорогу накануне столь важного события… Но ведь не поехать он не мог! Пресветлый Владыка, столько лет правивший миром и правдой почувствовал приближение своего конца (а эльфы всегда это чувствовали) и решил назначить приемника. Из предложенных кандидатур он выберет одну! Конечно, Оллавиэль не надеялся, что выберут именно его скромную персону. Но выставить свою кандидатуру должен был по этикету, будь он не ладен! Для этого обращение к Владыке делалось в виде письма с гербовой печатью. И, доставить обращение должен был лично, все по тому же этикету! Гербовая печать, что б её! Никто кроме, действующего главы рода не может к нему прикасаться.
И, вот, по дороге домой он заблудился! И вряд ли вернется вовремя…
Его отчаяние было так велико, что у почтенного эльфа, привыкшего скрывать свои эмоции, чувства хлынули из глаз…
Оллавиэль так и сидел возле старого дуба, не в силах вынести такое горе и такой позор, не сдерживая свои слезы. Эльфы, гордящиеся тем, что умеют скрывать свои эмоции ото всех, когда все-таки начинали их проявлять делали это так глубоко и проникновенно, со всей отдачей!
Возможно, поэтому он и не заметил, что кто-то дергает его за штанину. Но когда все же почувствовал, то реакция была незамедлительной. Он выхватил свой эльфийский клинок, который не раз спасал ему жизнь во многих страшных битвах, и наставил на гипотетического противника. Но противника, ни практического, ни гипотетического не оказалось. И прежде, чем он успело чем-либо подумать, подергивание повторилось.
Эльф, с изумлением посмотрел вниз, туда, где это самое подергивание и происходило и замер, как громом пораженный!
У его ног сидела маленькая девчушка лет трех, может, чуть старше, и усердно пыталась оторвать у него со штанины красный рубин, явно принимая его за что-то вкусное, так, как поминутно тянула его в рот. Но рубин был пришит на совесть, а штаны были узкими. Поэтому ни оторвать, ни затащить в рот заветную "вкусняшку" малышке не удавалось. Но попыток она не оставляла.
— Что ты делаешь! — строго прикрикнул он на дитя, но увидев, что она в ужасе отпрыгнула от него чуть ли не метр, смягчился: — Прости, но это нельзя есть!
— Есть! — повторила за ним малышка, пытливо заглядывая ему в глаза.
— Есть?! — недоуменно переспросил Оллавиэль, и, наконец, понял. — Есть! Ты хочешь есть! Ты голодная!
Малышка лишь склонила на бок голову и сказала ему что-то на непонятном, рычащем языке.
— Не понимаю! — развел руками Оллавиэль. — Но, если ты голодна, могу тебя накормить.
И Оллавиэль отдал странной девчушке последний хлеб и последнюю воду, что у него оставались. Хлеб был черствый, почти заплесневевший, а вода далеко не первой свежести, но ребенок сьел то немногое, что ему предложили, и выжидательно уставился, явно ожидая добавки.
— Прости, малыш. У меня больше ничего нет, — развел руками эльф.
Но малышка и не думала отступать.
— Есть! — требовательно сказала она.
— Я и сам хочу, но ничего нет! — снова попробовал он объяснится со странной девчушкой.
— Есть! — настойчиво повторила девчонка, и для убедительности принялась дергать его за штанину.
— Нету! — повысил голос Оллавиэль и для наглядности потряс у неё перед носом пустой флягой. — Ну, нету! Понимаешь!
Вместо ответа малышка просто отобрала у него флягу, и со всех ног побежала в лес, на прощанье, крикнув ему что-то на своем странном рычащем языке.
"В салочки решила погулять, что ли!?" — удивленно подумал он, но догонять её не стал. Набегается — вернется. А опасности поблизости нет, он бы почувствовал.
Оллавиэль даже не заметил, как провалился в тяжелый сон. Снилась ему женщина, по всей видимости, человечка, лет сорока с мягкими чертами лица, и теплыми лучистыми глазами непонятно какого цвета, так как сквозь сияние в них было не разобрать, которая просила его, позаботится о чем-то… изумрудном что ли? Он не помнил подробности, так как сон был довольно грубо прерван дерганьем штанины и чем-то похожим на скулеж.
Оллавиэль посмотрел на источник шума и не сразу узнал свою давешнюю знакомую.
— Опять ты! — "ласково" встретил он её, но быстро исправился, когда увидел, что пока он спал, ребенок натаскал ему грибов ягод и прочей снеди, которую смог найти. Причем съедобным было все!
— Есть! — ребенок просительно уставился ему в глаза и намекающе подсунул к нему поближе какой-то фрукт, весьма аппетитный, надо сказать. И очень вкусный, отметил про себя Оллавиэль, съедая четвертый подряд.
Девчушка все это время сидела рядом и смотрела на то, как он поглощает пищу и мило улыбалась.
— Спасибо, — сыто поблагодарил Оллавиэль, после того, как съел почти все, и только тут спохватился: — А ты что-нибудь ела?
Девочка отрицательно мотнула головой.
— Почему?
Она ответила ему на том самом незнакомом языке.
— Не понимаю, — развел руками эльф.
Ребенок огорченно оглянулся вокруг. Она явно хотела ему что-то рассказать, но не могла.
— Послушай, — перехватил нить разговора в свои руки Оллавиэль. — Ты ведь меня понимаешь?
Девочка положительно кивнула головой.
— Тогда, давай начнем с малого. Я — Оллавиэль.
— Олла… лава. вали… вала…
Эльф с улыбкой наблюдал, как ребенок хмурится и мучается, пытаясь произнести его имя.
— Лав! — окрестила его девочка, после некоторого времени мытарств.
— Ну, пускай и так, — снисходительно позволил эльф, хотя у его народа это позволялось только самым близким, и вопросительно уставился на малышку.
Она молчала, явно не понимая, чего от неё хотят.
— Как тебя зовут! — прервал игру в гляделки эльф, которому она порядком надоела.
— Зовут…,- эхом повторила она за ним, явно не понимая, что он хочет.
— Ну, имя… — Оллавиэль просто не знал, как ещё объяснить. А она все равно его не понимала. И тут к нему в душу закралось смутное подозрение.
— Ты знаешь, что такое имя? — положительный кивок.
— У тебя есть имя? — секундное замешательство и отрицательный кивок.
— Да кто же ты такая? — изумился эльф. — Откуда ты здесь взялась? (неопределенное пожатие плечами) Ты потерялась? (Кивок) Где твои родители (непонимающий взгляд). С родителями все понятно, проехали. Давно ты тут?
Малышка задумалась и показала ему два пальца.
