Остановив ненароком взор на смартфоне, лежавшем на тумбочке рядом с кроватью, человек в штатском распорядился:
— Прихватить в качестве улики. В Интернет наш клиент похоже, через эту штуку выходил.
Услышав эти слова, Попришкин позволил себе хоть осторожный, но вздох почти облегчения. Радуясь уже тому, что ни бойцы группы захвата, ни их говорливый начальник не догадались о планшете. И вообще о том, что выходить в глобальную сеть один и тот же пользователь мог необязательно через одно-единственное устройство.
Виду, понятно, Валера не показал. Так и лежал молча на полу, лицом вниз, пока незваные гости в форме и при удостоверениях бродили по его жилищу. Вскрикнул Попришкин всего один раз. Когда человек в штатском, наклонившись над ним… и, дернув за ухо, вытащил оттуда заветную гарнитуру.
— О! А вот это уже поинтересней будет, — молвил человек в штатском, разглядывая миниатюрное устройство, — думаю, позволит даже пролить свет… на что-то.
Разумеется, он и знать не знал, что поступком своим подписал себе смертный приговор. Тогда как, не обнаружь гарнитуру, мог бы отделаться лишь взысканием по службе. За неудавшуюся спецоперацию.
Человек в штатском не знал… как не мог знать никто из присутствующих в квартире Попришкина, включая самого Валеру, что второй акт в этом Мерлезонском балете — на подходе. Уже минуту спустя к подъезду, возле которого остановились автозак ОМОНа и уазик, привезший человека в штатском, пожаловала еще одна машина. Микроавтобус явно не здешнего производства: гладкий и обтекаемый и выкрашенный в черный глянцевый цвет. Отчего тонированные стекла его не всегда можно было различить на фоне корпуса. А сам корпус мог показаться монолитным. Ну, по крайней мере, с беглого взгляда.
Микроавтобус остановился в десятке метров от уазика и автозака. А люди, что затем выбрались один за другим из него, более всего походили не на бандитов, не на сотрудников правоохранительных органов и даже не на военных. Что-то в их облике было от инопланетян. Облегающие комбинезоны, изнутри усиленные легкой, но прочной броней из полимерных материалов. Компактные шлемы, полностью скрывавшие лица… притом, что самому обладателю такого шлема было видно много и даже больше. Ибо шлем был оборудован встроенным прибором ночного видения, радаром, навигатором и средством связи с другими бойцами и со штабом. Более того: благодаря беспроводной связи и специальной камере в штабе могли видеть в реальном времени то же самое, что и любой из бойцов — на выбор.
К слову сказать, ничего фантастического, тем более неземного, в этих костюмах и шлемах в двадцать первом веке уже по большому счету не было. Подобные комплекты обмундирования для «солдат будущего» время от времени представляют конструкторы с оборонных предприятий разных стран на соответствующих выставках. Представляют, терпеливо ожидая внимания со стороны заказчиков. Из военных ведомств тех же стран… и не только их, кстати. Во всяком случае, та группа бойцов, что пожаловала к дому Попришкина, не имела никаких опознавательных знаков, выдававших ее принадлежность к армии какой-либо страны.
Рассредоточившись, «солдаты будущего» занимали позиции кто за припаркованными во дворе машинами, кто на детской площадке или на газоне. И когда первая пара бойцов ОМОНа вышла из подъезда, сопровождая закованного в наручники Валеру Попришкина, в дело вступил снайпер. Меткий выстрел проделал в голове одного из омоновцев аккуратную дырочку. И доблестный боец, чье лицо так и осталось скрытым черной маской, повалился на крыльцо. Его напарника постигла та же участь меньше, чем через минуту. Но и этого времени хватило, чтобы достать рацию и оповестить товарищей о нападении.
А зря! Потрать омоновец отпущенное ему время на отступление хотя бы вглубь подъезда — мог бы, наверное, и пережить эту ночь. Имел на то крохотный, но шанс.
С другой стороны, поступок этого бойца мог быть достоин награды, хоть и посмертной. Потому что преимущество внезапности «солдаты будущего» благодаря ему утратили. Противная сторона даже сподобилась нескольким выстрелам — и из окон квартиры Попришкина, и из подъезда. Впрочем, все они ушли «в молоко». Приборами ночного видения омоновцы не располагали, а без них трудно вести бой в ночной темноте.
Вдобавок, их противники не преминули показать, что внезапность — не главное преимущество этой группы, прибывшей на микроавтобусе. Далеко не главное. Один из «солдат будущего» вскинул на плечо переносную пусковую установку для противотанковой ракеты. Самонаводящейся, кстати. А значит, почти не способной промахиваться. И еще довольно мощной… тем более, что целью атаки именно этой конкретной ракеты был отнюдь не танк.
Огненно-дымная, почти идеально-прямая струя прорезала ночную темноту… и миг спустя автозак, даром, что бронированный, взлетел на воздух. Не остался без повреждений и уазик — теперь он выглядел помятым, почернел от копоти и остался без единого целого стекла.
Дружно всхлипнули и заголосили, перемигиваясь, сигнализации автомобилей, коротавших ночь во дворе. Они словно оплакивали своего погибшего грузового собрата. Вот только хозяева этих машин не торопились выглядывать из подъездов, окон и с балконов, выясняя, что же неладное твориться снаружи. Если и имелись такие любопытные, кого привлекли звуки выстрелов во дворе, то после грянувшего взрыва, смелости поубавилось даже у них. Как, кстати, и у уцелевших бойцов ОМОНа.
Но даже готовность сдаться в итоге участников группы захвата не спасла. Приказ «солдаты будущего» получили не абы какой, а на полную зачистку противника. Ведь омоновцы, даже разоруженные, все равно могли хотя бы подкрепление вызвать. Но главное, их начальник, облаченный в штатское, успел узнать непозволительно много. По крайней мере, был слишком близок к тому, чтобы узнать.
А что сам Попришкин? Он же, едва запахло порохом, а конвой из пары омоновцев был выведен из строя, не придумал ничего лучше, кроме как дать стрекача. Новые выстрелы и, тем более, взрыв автозака только придали Валере ускорение.
И все-таки далеко убежать несостоявшемуся арестанту не удалось. Он даже не успел выбраться за пределы двора, когда один из выстрелов настиг его. Попришкин сначала резко замер, остановившись, а затем кулем рухнул на газон, перевалившись через низенькую символическую ограду.
Впрочем, поразила Валеру не пуля, а лишь игла со специальным составом, усыпляющим и расслабляющим. Это с его помощью охотники добывают хищных зверей для зоопарков и цирков.
— Заранее извиняемся, — проговорил, обращаясь к Попришкину тот из «солдат будущего», который выстрелил и попал в него, — но расклад таков, что сработать мягче мы не могли. А нечего было бегать!
Впрочем, сам Валера этих слов уже не услышал.
Гул, мерный и монотонный, почти не ощущался. Не будучи заметно громким, он просто звучал фоном словно где-то в отдалении, внимания к себе не привлекая. Сон Валеры Попришкина такой гул нарушить не мог, как не мешал обычно почти никому из жителей крупных городов. Те его просто не замечали — этого всегдашнего шума, создаваемого автомобилями, холодильниками, водой в трубах и, кажется, еще линиями электропередач. Более того: исчезни этот неотступный гул однажды, и многим горожанам покажется с непривычки, будто они оглохли.
В общем, что-то где-то ненавязчиво шумело, гудело… но Попришкина не тревожило. Не мешало наслаждаться сном, благо, Валера уже успел привыкнуть, что никакой гад-будильник его по утрам не пытает.
Но время шло, сон естественным образом слабел и отступал, отпуская Попришкина. Сознание пробуждалось. И какое-то шестое чувство еще раньше памяти подсказало Валере, что спит он не дома. И что шумит в данный момент, скорее всего, не транспортный поток за окном. Как, впрочем, и не холодильник.
Приоткрыв глаза, Попришкин обнаружил себя… укрытым пледом… лежащим вдоль кожаного диванчика… в какой-то просторной и светлой комнате… нет, в кабине. Последнее слово подсказали некоторые детали интерьера. Круглые окна: их, если память не изменяла Валере, называли «иллюминаторами». Помещение тоже было округлой формы — никаких углов, а потолок хотелось назвать «куполом».
«Кабина! — пронеслось в голове Попришкина, — иллюминаторы! Я на корабле! Или…»
Соскочив с диванчика, он метнулся к ближайшему из круглых окошек и выглянул, едва ли не прислонившись к стеклу лбом.
За стеклом Валера не обнаружил ничего. Ничего, кроме серебристых облаков, проплывавших совсем близко, только руку протяни. Пухлые и белые, они напоминали сугробы снега.
Еще Попришкин успел приметить винт — вернее, размытое пятно, в которое оный превратился, крутясь со скоростью, недоступной человеческому зрению. Крутился винт как раз над комнатой-кабиной.
