– Никакое не гадство. А тебе, как журналисту, Сидор, полезно будет узнать, что испытывает женщина во время любовных игр.
– Всю воду расплескал…
– Рани подотрет. Иди к папочке, моя сладкая!
– Не пойду.
– Да ладно тебе кобениться. – Мужчина принялся ласкать новое тело Сидора в самых интимных местах. – Скажи еще, что тебе не нравится.
– Мм… – пробормотал Сидор. Предательское женское тело отзывалось на ласки целым букетом чувственных ощущений.
Любовник овладел телом мягко, но настойчиво, вода колыхалась в ванне, по комнате плыли головокружительные ароматы, и Сидор не смог противиться, поплыл по течению. В какую-то минуту их коитуса Сидор краем глаза заметил Рани. Она стояла на пороге ванной комнаты и снимала все происходящее на цифровую камеру. Это немного отрезвило журналиста.
– Для чего она нас снимает? – резко спросил Сидор у забалдевшего спутника.
– Кто? А, Рани! Она любит домашнее видео. Потом просматривает и ласкает себя. Ведь у нее никогда не будет партнера – она из касты неприкасаемых. Рани, не волнуйся, снимай, снимай.
– Нет, я не хочу, – возразил Сидор. – Распутники вы этакие, Камасутры на вас нет! Что вы творите?! Прекратите немедленно!
Но ничего не прекратилось. Импровизированная оргия продолжалась до тех пор, пока не расплескалась последняя вода из ванны. Тогда любовник вытащил Сидора из ванны, завернул в широкое, как Ганг, полотенце и оттащил в спальню. Тут Сидор и уснул, пресыщенный оргазмами и оттого глубоко несчастный.
Сон его был тонок и неверен. Сидору все мерещились какие-то шаги, шепот, робкое дыхание, трели соловья… Несчастному, заточенному в теле красавицы, казалось, что вокруг шастает толпа сексуально озабоченных маньяков и жаждет этого самого тела.
– Как нелегко приходится быть женщиной, – пробормотал Сидор и проснулся.
Поначалу он не сообразил, где находится, а потом понял – в спальне Юдифи. Слава богам, у женщины и банного маньяка были отдельные спальни.
Сидор похлопал глазами, привыкая к темноте, разбавленной неясным свечением садовых фонарей. Он уже не хотел спать, хотя и дико устал. Видимо, от сочетания бессонницы и усталости все его чувства обострились. И когда откуда-то из-под кровати донеслось тихое шипение, Сидор чуть не подпрыгнул.
– Змея! – прошептал он, и ему показалось, что противомоскитный полог навис над ним погребальным саваном.
Это действительно была змея. Гигантская королевская кобра скользила по гладким плиткам пола, словно воплощенная смерть. Сидор понял, что сейчас его жизнь и закончится, но вдруг припомнил Киплинга. «Рикки-Тикки-Тави». Нужен храбрый мангуст, который одолеет проклятое зло.
– Мганга, – прошептал Сидор не громче дуновения ветра. – Мганга, сюда!
И Мганга явился. Не тратя времени на боевые стойки, храбрый маленький мангуст кинулся прямо на шею змее и вонзил в нее острые зубки. Змея зашипела и заерзала по полу, стараясь сбросить мангуста и укусить его. Но Мганга сидел на ней мертво и только все сильнее грыз шею. Прошло несколько томительных минут, Сидор с волнением наблюдал за битвой и только ахнул, когда отгрызенная голова змеи покатилась по полу, оставляя брызжущий кровавый след.
– Молодец, Мганга! – шепотом вскричал Сидор.
Обезглавленное тело змеи корчилось в муках. Глядя на этот кошмар, Сидор понял, что уже не уснет.
– Рани! – громко позвал он.
Служанка не замедлила явиться.
– Что угодно госпоже? – сонно пробормотала она и тут увидела труп змеи. Глаза ее широко распахнулись. – О милостивый Вишну!
– Рани, убери эту змею, – приказал Сидор. Как быстро он насобачился приказывать! – После чего вымой все тут.
– Да, госпожа.
– Я буду на террасе. Принеси мне туда кофе и что-нибудь почитать.
– Хорошо, госпожа.
Сидор вышел из комнаты и устроился на террасе в плетеном кресле. За окнами, затянутыми кисеей, шептала и вздыхала душная индийская ночь. Сидор задремал было, но тут чья-то рука легла на его обнаженное плечо. Ага, любовничек проснулся!
– Что, не спится, дорогая? – спросил любовничек.
– В мою комнату проникла королевская кобра, – спокойно сказал Сидор. – Тут уж не до сна.
Ласкающая рука замерла.
– Что, змея? – ахнул мужчина. – Вот дьявол!
– К счастью, появился Мганга. Он оторвал твари голову. Сейчас там Рани убирается.
Тут как раз на веранду явилась служанка. Она униженно кланялась.
– В чем дело, Рани? – спросил Сидор.
– Да не прогневается госпожа, но в комнате я не обнаружила никакой змеи!
– Куда же она делась? – удивился Сидор. – Я своими глазами видел, то есть видела эту тварь! И Мганга на нее напал.
– Мганги я тоже не обнаружила, – сказала Рани.
– Дьявольщина какая-то, – пробормотал Сидор. – Ладно, Рани, ступай приготовь мне кофе.
– И мне тоже кофе, – сказал любовник. – С корицей.
Рани ушла.
– Ничего не понимаю, – призадумался Сидор. – Змеи пропадают, причем с оторванной головой…
– Змею тоже могли наслать твои враги.
– Какие враги?! Нет у меня врагов!
– А «Тигры Кали»?
– Но откуда они могли узнать?..
– У них мощная сеть шпионов по всей Индии, и не только. Нам надо быть предельно осторожными. Поскорее бы ты добрался до Дели!
– Да уж.
– Ваш кофе. – На террасе появилась Рани с подносом, на котором исходили ароматом две крохотные чашечки кофе.
– Спасибо, Рани, – сказал Сидор, беря свою чашку. – Надеюсь, кофе не отравлен.
– Нет, в этом отношении ты можешь быть спокоен. Рани нам предана всей душой. Ступай, Рани.
Служанка ушла, а наша удивительная парочка пила кофе на террасе и ожидала жаркого рассвета.
Рассвет пришел и принес с собой новые заботы. Но Сидора волновало только одно: как они доберутся до Дели и что его ждет там, в столице. Встреча с загадочным ребенком? Битва? Смерть?
В девять часов утра они с любовником сели в машину. На сей раз это был «Мерседес Гелендваген» с кондиционером, голосовым управлением и даже автопилотом. Сидор сидел, пристегнувшись, рядом с шоферским сиденьем и наблюдал сквозь тонированные стекла за проносящимся мимо пейзажем. Ничего особенного – выжженные солнцем пальмы, многокилометровые помойки, бедняцкие кварталы…
Но по мере приближения к Дели пейзаж изменился. Точнее, в нем стало наблюдаться большое количество людей. Одетые в белые одежды, с цветами в руках и на голове, они шли все в одном направлении.
– Они идут к Мальчику, – сказал любовник. – Безмозглые рабы! Быдло!
– Зачем так, – поморщился Сидор. – Ведь это их выбор и их вера. Они не виноваты в том, что поклоняются злу.
– Интересная концепция, – усмехнулся его спутник. – Сразу ясно, что озвучил ее русский. Вы, русские, интересные люди.
– Чем же это мы интересны? – захотел уточнить Сидор.
Однако спутник не ответил. Он вел машину, виртуозно минуя запрудившую всю улицу толпу, и ему явно было не до разговоров.
Впереди замелькали богатые кварталы и физиономии охранников, смугло выделявшиеся на фоне остальных смиренных каст.
– Мы почти приехали, – сказал любовник. – Видишь тот дворец?
Это действительно был дворец, отдаленно напоминающий Тадж-Махал, но куда роскошнее.
– Этот дворец возвели для Мальчика всего за месяц, – сообщил гид Сидора. – Люди трудились и днем и ночью не покладая рук, не отвлекаясь даже, чтобы попить воды. Теперь ты видишь, как Мальчик овладел умами?
– Вижу. Но как мы к нему проберемся… через этакую толпу? Нас же на части разорвут, если мы вздумаем пролезть без очереди!
– Не волнуйся, дорогая, – усмехнулся гид. – Нас уже ждут.
– Как это?
– Среди охраны Собхиты у нас есть свои люди. Все. Приехали. Выходи из машины, дорогая.
– Прекратите меня так называть!
– Уймись, Сидор. На нас смотрят.
Они вышли из машины и смешались с толпой. У Сидора на мгновение закружилась голова: от крепких ароматов тел целенаправленно идущих паломников. Однако среди толпы они пробыли недолго. Спутник Сидора увидел какого-то индийца в зеленой форме, обменялся с ним жестами, и вот уже они проникли за заграждение, отделились от прочих страждущих.
– Я проведу вас восточным коридором, – по-английски, с сильным акцентом сказал охранник.
– Отлично, – кивнул гид.
Они вошли в неприметные, облицованные неяркой мозаикой двери. Сидор с компанией оказался в нешироком, ярко освещенном коридоре с высоким потолком. На стенах мозаикой были выложены сцены, как он понял, из «Камасутры», с потолка свисали на длинных цепях изящные лампы, откуда-то доносился аромат неизвестных Сидору цветов. Все выглядело шикарно и празднично.
– Долго нам идти? – спросил Сидор у гида.
– Терпение, – с улыбкой поднял тот указательный палец. – Терпение – это добродетель.
