Ознакомительная версия.
Ужин прошёл весело и непринуждённо. Все шутили и смеялись, стараясь не думать о том ужасе, что творился за забором лаборатории. Все знали, что уже завтра они изменят этот мир к лучшему.
После ужина все разошлись по своим комнатам, а Яков остался дежурить в лаборатории. Даша хотела посидеть с ним, но сон просто валил её с ног, закрывал глаза и уже пел колыбельные песни. Стоило её голове прикоснуться к подушке, как она тут же провалилась в бездну сладостного небытия. Её душа невесомо парила в пустоте, наслаждаясь полётом.
Яков сидел за столом и протирал детали разобранного пистолета. В комнату зашёл Сергей:
— Не помешал?
— Нет, — ответил Яков, не отвлекаясь от своего занятия.
— Держи для отчёта! — Сергей протянул две пустые ампулы.
Яков взял из руки Сергея ампулы, обратив внимание на окровавленную ватку на его вене:
— Получилось? Алёнка-то не сильно кричала?
— Нет. Она у меня послушная! — Сергей присел на кушетку. Он хотел спросить у Якова что-то очень важное, но не мог решить, с чего начать разговор.
— Ну, спрашивай уже! — прочитал его мысли Яков.
— Что будет дальше? — выдавил из себя Сергей.
— Ты о чём?
— Лекарство есть. Но как его донести до мира?
— Раз надо — донесём! Мы с Дашей завтра поедем в Москву. Нас уже ждут. Фармакологическое производство налаживают, — спокойно говорил Яков, собирая пистолет.
— То есть скоро всё будет как раньше? — спросил Сергей.
Яков повернулся к Сергею:
— Нет, Серёга. Как раньше уже никогда не будет!
— Что ты имеешь в виду? — насторожился Сергей.
— Ты всё сам поймёшь. Очень скоро, — Яков достал бумажник и вынул из него две карточки, на которых был оттеснён непонятный логотип и длинный номер, как на кредитной карте. Только не было ни названия банка или организации его выдавшего, ни справочных телефонов или сайта.
— Мы с Дашей уедем надолго. Это пропуск для тебя и Алёны, если надумаете отлучиться с базы. Но я вам этого делать не рекомендую. Хотя бы на переходный период, пока ситуация не нормализуется. По этому пропуску тебя заправят на любой АЗС и пропустят через любой военный кордон. Времена сейчас тяжёлые, поэтому в стране военное положение. Сам понимаешь! И самое главное, Сергей Геннадьевич! Никому и нигде не говорите, кто вы и что здесь открыли.
— Но почему?
— Это может стоить тебе жизни!
— Ты знаешь что-то, чего не знаю я? — спросил Сергей.
Не обижайся, Серёга! — ответил Яков, — Я не всё могу тебе рассказывать. Просто поверь, что я желаю вам всем добра и знаю, что надо делать, чтобы вы остались живы.
— Ты ведь не эпидемиолог? — Сергей пристально смотрел на Якова, словно пытаясь прочитать ответ прямо в его голове.
— Не совсем. Но по первому образованию — эпидемиолог.
— Тогда зачем ты здесь? — спросил Сергей. Он чувствовал себя некомфортно в ситуации, когда не мог контролировать её полностью. Тем более, когда приходилось доверять Якову, которого он всегда недолюбливал и побаивался.
— Я должен был гарантировать, что ваша работа не попадёт в неправильные руки! — ответил Яков, собрав до конца пистолет и передёрнув затвор, — Шёл бы ты спать! Или меня подмени, если не спится.
— Я выбираю «спать»! — улыбнулся Сергей и поднялся с кушетки. Он понял тактичный намёк Якова, что вопросы задавать больше не надо. Подойдя к двери, он обернулся, — Яков! А у тебя руки правильные?
— Сейчас проверим, — ответил Яков, медленно поднимая пистолет в сторону Сергея.
Сергей поторопился закрыть дверь.
Яков был прав, когда говорил, что мир уже не станет таким как прежде. Вирус изменил его до неузнаваемости. Миром правила жестокость. Во многих странах, включая Россию, к власти пришли военные. Только они могли без лишних сантиментов и оглядки на демократические принципы и свободы нормализовать ситуацию. По закону военного времени уничтожались на месте беспризорные животные и люди, проявившие агрессию в отношении военных. Людей, предположительно зараженных вирусом, тех, кто просто вёл себя неадекватно, сгоняли в локальные зоны. Очень быстро был принят закон, по которому инфицированные люди приравнивались к беспризорным животным. И в случае, если за ними не приходили здоровые родственники, их стерилизовали (если они были моложе 40 лет) или усыпляли.
Практически во всех крупных странах под видом локализации эпидемии шёл большой передел власти, сопровождающийся геноцидом собственного народа. Менялась мораль, менялся образ жизни, менялась человеческая суть. Любого, несогласного с этим, могли объявить инфицированным и лишить всех прав.
Единственным слабым местом вновь нарождающейся системы власти было отсутствие противоядия «русскому гриппу». И эта «игла», таившая смерть новой империи, хранилась не в яйце, утке, зайце и т. д. (читай первоисточник), а лежала на коленях Даши, которая дремала на переднем сиденье пикапа, уверенно приближающегося к Москве.
Проводив утром Якова и Дашу, Сергей стал собираться сам.
— Сергей! Ты куда собрался? Яков велел оставаться здесь, — спросила его Катя.
— Мы уезжаем, — коротко ответил Сергей.
— Кто это мы? — уточнила Катя.
— Мы все. Ты, я и Алёнка. Он тебе дал пропуск?
— Да. Но сказал, что это на крайний случай.
— Крайний случай настал. У тебя остались родные? — спросил Сергей.
— Да. Мама в Зеленодольске.
— Тогда сначала заедем к ней. Потом к моим, в Ульяновск. Думаю, ты не против, если мы привезём твоей маме противоядие?
— А к моим родным в Новосибирск? — вступила в разговор Алёна.
— По ситуации, Алёнка! Если Бог даст добраться! — ответил Сергей, обняв Алёнку.
— Но Яков предупредил, что нельзя никому говорить, что у нас есть это противоядие. Это опасно, — продолжала сомневаться Катя.
— Опасно ждать Якова с новыми распоряжениями. Ему наплевать на нас. Он приехал сюда за лекарством и получил его. Что будет с нами дальше, его не волнует, — раздражённо сказал Сергей, — ты с нами?
— С вами. Подожди, только вещи соберу.
Через 20 минут внедорожник Сергея выехал за ворота лаборатории.
Яков был прав. По тем пропускам, что он дал Сергею, его заправили на ближайшей заправке и пропускали через все кордоны, не задавая лишних вопросов. Дорога до Зеленодольска заняла не больше 5 часов. Дорога была практически пустой. Изредка приходилось останавливаться, пропуская военные конвои.
В село Маевка, в которой жила Катина мама они добрались тоже без происшествий.
— Как жутко! — прошептала Алёна, когда они въехали в село.
Несмотря на то, что вечер только начинался, на улице было пустынно. Не было ни людей, ни животных. Вдоль дороги стояли брошенные автомобили, в обочине сиротливо лежала опрокинутая детская коляска. Вдали виднелся дым над недавно сгоревшим домом.
Они подъехали к дому, в котором жила Катина мама. Остановившись в нескольких метрах от крыльца, Сергей осторожно вышел из машины:
— Посидите пока. Я проведаю.
Он осмотрелся по сторонам. В доме напротив резко задёрнулись занавески, и чьё-то лицо скрылось в темноте комнат.
Сергей зашёл на крыльцо и постучал. Никто не отозвался. Тогда он осторожно попытался открыть дверь, она оказалась не запертой. Катя, не выдержав ожидания, выскочила из машины и вбежала в дом:
— Мама! Мама! — закричала она.
— Я тут одна не останусь! — вслед за Катей выскочила из машины Алёна.
Проверив весь дом, они так никого и не нашли. В доме был явный беспорядок. Разбросанные вещи, разбитая посуда. Катя со слезами на глазах вышла на крыльцо.
— В доме напротив кто-то есть, — сказал Сергей, выходя вслед за ней на улицу, — давай спросим.
Тем временем Алёна металась по дому в поисках выхода:
— Я тут одна не останусь! — испуганно твердила она, выбегая на крыльцо.
— Там тётя Маша живет, — сказала Катя и побежала через дорогу.
— Тётя Маша! Откройте! Это я — Катя! — Катя стучала в закрытые двери соседнего дома, — Вы не знаете, где моя мама?
За дверью послышалось тяжёлое старческое дыхание:
— Какая Катя?
— Катя Симонова. Дочка Людмилы Аркадьевны, Вашей соседки.
Дверь немного приоткрылась. Сквозь узкую щель приоткрытой двери на Катю посмотрел глаз тёти Маши:
— А с тобой кто?
— Это мои друзья.
— Они здоровые?
— Да. Конечно, здоровые. Мы хотели и маме лекарства дать. Не знаете, где она?
Сергей от этих слов напрягся и сильно ущипнул Катю за попу, пытаясь предостеречь её от лишних слов.
— Эээ! — повернулась она к нему, удивлённая таким поступком Сергея.
— Эээ! — повернулась к нему Алёна, недовольная тем, что он щипает за попу Катю.
— Мы из госпиталя, — не реагируя на возражения девушек, обратился Сергей к пенсионерке, — приехали поинтересоваться, не нужна ли ей какая-нибудь помощь?
Ознакомительная версия.
