Я сказал бы, что это не было бы большой дилеммой, если бы не одно обстоятельство. Выставки товаров по обе стороны от палатки и на два ряда позади нее находились в схожем состоянии. Вот ЭТО крупная дилемма, в сравнении с которой уничтожение единственной палатки просто бледнело.
В голове у меня мигом возник голос, заглушая гвалт разъяренных купцов.
— Раз поломал, значит, купил! — провозгласил голос, и говорил он с девольским акцентом.
— Что случилось? — ахнул я, хотя не уверен, кого спрашивал — себя или богов.
Ответила Маша.
— Клади, вот что! — мрачно бросила она. — Она вышла из себя и вызвала духа воздушного начала… знаешь, как учат делать в Школе НАЧАЛ? Похоже, когда эта малышка срывает злость, она делает это с помощью магии!
Мой рассудок мгновенно ухватил значение ее слов и столь же быстро перепрыгнул на следующее плато. Ааз! Я не знал наверняка, что будет хуже: сообщить Аазу эту новость, или сказать ему, во что нам обошлось узнать о ней!
Есть время драться, и время скрываться.
Б. Кассиди
Я слышал, что когда некоторые люди бывают в подавленном настроении, то идут в свой местный бар и рассказывают о своих бедах бармену. Беда с Базаром Девы (ранее никогда мною не замечаемая) заключалась в том, что на нем не водится никаких сочувствующих барменов!
Вследствие этого мне пришлось удовольствоваться наилучшим после такого бара и спрятаться в трактире «Желтый Полумесяц».
Ну, заведение с подачей несложных блюд может показаться вам плохой заменой бара. Это так. Однако это конкретное заведение с подачей несложных блюд принадлежало моему единственному другу на Базаре, проживающему не вместе со мной. Это последнее обстоятельство было в тот момент особенно важным, поскольку я сомневался в своей способности добиться большого сочувствия в собственном доме.
Гэс — горгул, но несмотря на свою свирепую внешность, он одно из самых дружелюбных существ, какое я когда-либо встречал. Он помогал мне с Аазом в выполнении некоторых наших более чем сомнительных заданий и поэтому меньше склонен спрашивать «Как ты в это впутался?», чем большинство. Обычно его больше интересовало «Как ты из этого выпутался?»
— Как ты в это впутался? — покачал он головой.
Ну, никто не идеален… особенно, друзья.
— Я же ГОВОРИЛ тебе, Гэс. Одна паршивая игра в карты, где я ожидал проигрыша. Знай я, к каким последствиям это приведет, так, честное слово, пасовал бы при каждой партии!
— Видишь, вот тут-то и скрыта твоя проблема, — сверкнул более зубастой, чем обычно, улыбкой горгул. — Вместо того, чтобы сесть за карточный стол и проиграть, ты бы оказался в лучшем положении, если бы вовсе не садился!
Я поблагодарил его за здравый совет, закатив глаза к потолку.
— Так или иначе, все это представляет лишь гипотетический интерес. Сделанного не воротишь. Вопрос в том, «что мне делать теперь?».
— Не так быстро. Давай задержимся на минутку на карточной игре. Зачем ты сел за карточный стол, если ожидал проигрыша?
— Слушай. Нельзя ли нам бросить карточную игру? Я был неправ. Идет? Ты это хочешь услышать?
— Не-е-е-т, — медленно протянул Гэс. — Я все еще хочу услышать, почему ты вообще зашел в клуб. Подыграй мне.
Я на миг уставился на него, но он, казалось, говорил совершенно серьезно.
Я пожал плечами.
— Живоглот послал мне приглашение. Честно говоря, получить его было очень лестно. Я просто подумал, что будет любезным…
— Стоп! — прервал меня горгул, подняв руку. — Вот твоя проблема.
— Какая?
— Пытаешься быть любезным. Какое это имеет значение? Разве твой теперешний круг друзей недостаточно хорош для тебя?
Это заставило меня чуть занервничать. У меня хватало проблем и без завихнувшегося носа Гэса.
— Не в том дело, Гэс. Действительно. Вся эта команда — включая и тебя — для меня ближе и роднее, чем когда-либо была семья. Просто… не знаю…
— … ты хочешь, чтобы тебя любили. Верно?
— Да. Полагаю, так оно и есть.
— И в этом-то и заключается твоя проблема!
Это сбило меня с толку.
— Как-то не улавливаю, — признался я.
Горгул вздохнул, а потом нырнул под стойку.
— Выпей еще один молочный коктейль, — предложил он, толкая его ко мне. — Это может занять какое-то время, но я попробую объяснить.
В том, я теперь с удовольствием пью молочные коктейли с клубничным вареньем, мне хочется видеть признак своей растущей воспитанности. Впервые посетив Базар, я с ходу отверг их, потому что они походили с виду на розовую болотную грязь. Теперь же я умеренно пристрастился к ним, хотя все еще не стал бы здесь есть. Впрочем, опять же, возможно, это признак чего-то совершенно иного, если я считал вкус к молочным коктейлям с клубничным вареньем признаком воспитанности!
— Слушай, Скив, — начал Гэс, пригубив собственный коктейль, — ты милый парень… один из самых милых, каких я когда-либо знал. Ты из кожи вон лезешь, стараясь «поступать правильно»… быть милым с людьми. Ключевая фраза тут «из кожи вон лезешь». Ты и так-то занимаешься ремеслом, «обреченным на бедствия». Никто не нанимает мага оттого, что дела идут хорошо. А потом ты добавляешь к этому избранный тобой образ жизни. Из-за своего желания быть любимым всеми, ты ввязываешься в такие ситуации, к каким и близко не подошел бы ради собственного удовольствия. Самый свежий пример — игра в карты. Если бы ты гнался за личной выгодой, то есть богатством, то и близко не подошел бы к карточному столу, так как незнаком с этой игрой. Но ты хотел проявить дружелюбие и поэтому пошел, ожидая проигрыша. Это ненормально, и дало в результате ненормальный исход, а именно, Клади. Вот почему ты попал в беду.
Я слегка пожевал губу, обдумывая сказанное им.
— Значит, если я не хочу попадать в беду, мне надо перестать быть милым парнем? Не уверен, что смогу это сделать, Гэс.
— И я не уверен, — бодро согласился горгул. — И что еще важнее, если бы ты смог, думаю, и я, и любой другой из твоих друзей перестали бы тебя любить. Думаю, даже ты сам не любил бы себя.
— Тогда почему же ты рекомендуешь мне измениться?
— Вовсе нет! Я просто указываю, что ты постоянно попадаешь в беду из-за того, каков ты есть, а не из-за каких-то внешних обстоятельств. Короче, раз ты не собираешься меняться, привыкай быть в беде. Это надолго слелается твоим постоянным состоянием.
Я обнаружил, что снова массирую лоб.
— Спасибо, Гэс, — поблагодарил я. — Я знал, что могу рассчитывать на тебя! Что ты меня обязательно подбодришь!
— Зря жалуешься. Теперь ты сможешь сосредоточиться на разрешении своей текущей проблемы вместо того, чтобы зря терять время, гадая, почему она вообще существует.
— Забавно. А я-то думал, будто занят именно этим. Некто ДРУГОЙ хотел поговорить о том, чем вызваны мои затруднения.
Мой сарказм ни чуточки не обескуражил горгула.
— Правильно, — кивнул он. — Это приводит нас к твоей текущей проблеме.
— Да что ты говоришь. И что же мне, по-твоему, следует делать, Гэс?
— Понятия не имею. Я бы сказал, что у тебя на руках настоящая дилемма.
Я закрыл глаза, так как у меня снова заломило в висках.
— Просто не знаю, что бы я без тебя делал, Гэс.
— Эй. Не стоит благодарности. Для чего же еще существуют друзья? Хоп! Сюда идет Тананда!
Помимо того, что трактир «Желтый Полумесяц» не бар, скрываться в нем невыгодно еще и потому, что он расположен прямо через улицу от моего дома. А это не очень-то хорошо для того, кто пытается избегать встреч со своими домашними.
К счастью, с этой-то ситуацией я мог справиться относительно легко.
— Не говори ей, что я здесь, Гэс, — распорядился я.
— Но…
Не дослушав до конца его протест, я схватил свой коктейль, шмыгнул на стул за ближайшим столиком и быстро взялся за работу над чарами личины. К тому времени, когда Тананда миновала дверь, она могла увидеть в заведении помимо Гэса только потягивающего молочный коктейль толстогубого девола.
— Привет, Гэс! — пропела она. — Ты не видел, где Скив?
— Он… э-э-э… заходил раньше.
Горгул старательно избегал лжи.
— А, ладно. Полагаю тогда мне просто придется уехать, не попрощавшись с ним. Жалко. Когда я видела его в последний раз, мы расстались не в особенно хороших отношениях.
— Ты уезжаешь?
Гэс сказал это прежде, чем те же слова сорвались с моих собственных уст, спася меня от разоблачения моей личины.
— Да. Я решила, что мне самое время переехать.
— Я… гмм… слышал кое-какие странные рассказы о своих соседях, но никогда не знал наверняка, скольким из них верить, — задумчиво проговорил горгул. — Полагаю, этот внезапный отъезд никак не связан с всученной Скиву новой шмарой, не так ли?
— С Банни? Нет. Признаться, я была немного не в духе, когда впервые услышала об этом, но Корреш мне все объяснил.
