— Что ты мне тут рассказываешь? А разве Господь Бог кого-нибудь копировал? Ведь он, как известно, творил из ничего!
— Только сам мир,Ваше Величество,а не райских поселенцев!Тех,если помните, «по своему образу и подобию».Примерно так он их смоделировал. И не случайно. Подобие сотворенных своему творцу- главное условие удачного творения! Чем сильнее отличается творец от своих детищ,тем меньше его разумение о том,кого же он сотворил, что они чувствуют,мыслят и каковы их намерения. Ваше Величество сами в этом только что убедились.Кто ликвидирует подобия, тот уничтожает оплот взаимопонимания.Если мы сами ни в чем не напоминаем сотворенных нами,то не можем и понять, кто, как, почему и зачем там что-то делает, а в первую очередь- почему он делает это так,а не иначе. Речь тоже ничего не объяснит,потому что основана она на подобиях, а их тут нет.Если у нас нет никаких органов,подобных органам сотворенного,если его телесность ни в чем не соответствует нашей, если его время- не наше время, а его пространство- не наше пространство,то оба наши мира ни в чем не совпадают и даже нигде не соприкасаются. Так мы можем по невежеству создать мир наиужаснейших мучений,и при этом у нас не хватит воображения даже представить, что мы сотворили.Существа, совершенно отличные от творца, для него совершенно непроницаемы и непостижимы. Я считаю, что это первый закон творения миров, его неотделимая антиномия. Либо мы сотворяем понятных нам, и тогда они должны быть богоподобными, либо создаем непохожих, судьбе которых не сможем даже сочувствовать, ибо она останется непроникаемой тайной.
— Вот! Вот это важно! О! Фундаментальную вещь ты сейчас сказал, Трурль!-вскочил с места Ипполип.- Да!Теперь я вижу!Я понял!Суждение,что тот напухлец там познавал блаженство,потому что так цветисто дымил, как доказательство истины стоит столько же,сколько утверждение,что тот,кто эффективно горит на костре, испытывает от этого удовольствие! Теперь я понимаю! Повернуть дело творения лицом к сотворенным- это одно,а понимать, как у них там дела, что они имеют от этого бытия,- это совсем другой вопрос!Друзья мои,изъявляю вам нашу особую благодарность за это откровение, ибо оно утвердило меня в вере. Теперь я буду еще крепче верить в Бога, чем до сих пор.
— Не вижу связи, — удивился Трурль.
— Не видишь? А «Credo quia absurdum est№»?Вечный — самопортящихся породил, всемогущий — беспомощных,всеблагой, кому ни малейшего труда не составляет сохранение добродетели,- похотливых ничтожеств.Как же ему не разочароваться, видя такое сочетание качеств? «По своему образу и подобию» он строил свои ожидания,но оказался неспособен миниатюризировать их до масштабов сотворяемого! Вечного огня ожидал он от искорки своего блеска! Отсюда его кажущаяся эксцентричность,мнимые Божьи чудачества,впечатление,что он какой-то шарлатан,чудак,маньяк, сутяга и крючкотвор, который и после смерти тянет сотворенных на судебные процессы, расследования и разбирательства во всех инстанциях долины Иосафата.
[№Верую,ибо абсурдно(лат.)]
— Ах, теперь я понял,что так угнетало отцов церкви, а особенно Августина-эту непостижимость, унизительную не только для здравого рассудка, но и для чувств,они не смогли понять,упрятали свое изумление в догматы,отказались от собственного разума,не зная,что им явилась антиномия,заключенная в технике, а не в этике творения.Да, конечно,это так!Теперь я уже без всякого сомнения верю в Бога и сочувствую ему,- уже спокойно закончил король.
Однако Клапауций его вовсе не слушал.Казалось, он что-то внутри себя переваривал,усмехаясь мыслям,навестившим его неожиданно.Наконец он поднялся с мира, на котором сидел, притом так торжественно, будто собирался взлететь.
— Наисветлейший король!- произнес он важно,сильным голосом.-Мне пришла в голову одна идея,совсем новая.Я не люблю хвастать,но должен сказать, что это замысел совершенно гениальный.Теперь я знаю,что нужно сделать,чтобы создать мир, стремящийся к совершенству,такой,жители которого найдут и утвердят во веки веков собственное счастье, но при этом не будут ни в чем, повторяю, ни в чем похожи на того, кто их сотворил…
— Ну! Ну!- в один голос воскликнули Трурль и Ипполип…
Однако Клапауций ничего им больше не сказал. казал только,что через четыре дня приготовит новый мир и экспериментально докажет его безупречность. Напрасно настаивал монарх и злился Трурль.С улыбкой высшего знания, с насмешливым равнодушием гения,который, заслужив вечную славу, ни во что не ставит злопыхательство завистников,Клапауций начал подбирать с полу инструменты.Тогда Трурль заявил,что умывает руки и не будет участвовать в очередной попытке,но пойдет и сам проведет эксперимент в новом направлении. Монарх условился о встрече с обоими конструкторами в дворцовом зале аудиенций в ближайшую среду, и с тем они разошлись.
В среду оба прибыли пунктуально.Трурль с пустыми руками,а Клапауций прикатил тележку,которая трещала под тяжестью аппаратов,и сразу же приступил к демонстрации.
— Государь, я достиг успеха,-сказал он.-Но чтобы все было с самого начала ясно,я должен сделать к моему творению небольшое устное вступление. Мой… э-э… коллега Трурль сформулировал антиномию творения в классическом варианте следующим образом:чем меньше подобен творец своим сотворенным,тем труднее ему разобраться в их судьбе.Когда же в пределе подобие равняется нулю, творец не знает о качестве жизни своих креатур ровно ничего.Отсюда якобы неразрешимая дилемма:либо уподобить творимых самому себе,но тогда чем лучше творец будет понимать сотворенных,тем больше будет ограничен он сам и утратит творческую свободу,либо чем свободней он в своих начинаниях, тем дальше будут от него ускользать сотворенные в своей сущности и существовании.Я уничтожил эту дилемму своим неклассическим подходом. Я сотворил не один мир,а потенциальное их множество- не универсум,а поливерсум вызвал я к жизни в этом ящике.Я сам не знаю, как живется там теперь моим существам, но мое незнание не имеет никакого значения, потому что я поместил их в многовариантном мире,который они могут менять на совершенно иные миры. Кому не подходит данное существование,кому все осточертело, тот бежит к рычагу и одним поворотом переводит бытие на новый путь.И каждый такой мир существует на распутье, будучи пересадочной станцией для бесчисленного множества других, легко доступных миров. А поскольку мои сотворенные сами копаются в бытиях, как в разложенных товарах,поскольку могут примерять их как шапки, руководствуясь своим собственным, а не моим вкусом, то получается вселенная, которая в конечных качествах зависит только от голосования ее жителей.Как творец я дал им максимальную свободу!Я ничего не выбираю за них, не даю им никаких рекомендаций,инструкций или заповедей- ни из горящего куста, ни из какого другого места,я ничего им не навязываю и ничего им не запрещаю,не делаю вида,что знаю лучше них,в чем заключается их счастье, что возвышает их, а что ведет к падению.Они могут заблуждаться, но ни одна ошибка не будет окончательной,ибо ее исправит переключение онтологической стрелки.А потому мой мир не является дидактическим,авторитарным,школярским, арбитральным,категорически заданным раз и навсегда без всяких консультаций и дискуссий.Это не исправительный дом с карами и поощрениями, которые я мог бы установить, сохранив для себя право помилования в исключительных случаях. В этом мире нет подпруг,которые я один мог бы иногда отпустить своим чудотворным вмешательством.
И поскольку этот мир будет все время преображаться и менять суть до тех пор,пока в нем останется хотя бы одна личность, не удовлетворенная тем, что есть,он будет блуждать,пресуществляясь в разные стороны, погружаться в разные судьбы,пока не попадет в такую, которая всех удовлетворит.Только тогда никто не тронет переключателя, ибо воцарится вечная гармония.Итак, мой мир не стартует в раю,чтобы потом поскользнуться в сторону ада, а берет начало в борьбе и направляется к вечному раю. Я все сказал, государь.
— Ага!-сказал Ипполип,который просветлел лицом,пока слушал Клапауция.-Вот! Это мне в самый раз!Давай!Ну,ну! Кажется мне, что на этот раз ты угодил в десятку! Говоришь,учредил выборы? Пятидостойное демократично-онтичное голосование: равное, всеобщее,свободное,тайное,да еще и обратимое?Что ж, это похоже на идеальное равноправие. И говоришь, не можешь ничего понять, ихних там поступков,мотивов? По правде говоря, немного жаль.
— Вот,вот!- Клапауций поднял палец укоризненным жестом.-«Немного жаль»,не так ли?Жаль,что нельзя возноситься,вмешиваться, мудрить, требовать, ругать, обласкивать, приводить в исполнение, рога обламывать,поливать серой и при этом петь себе дифирамбы устами сотворенных!Конечно,можно кое-что понять и в таком мире,как этот мир в ящике,но это возможное понимание ни к чему не обязывает, оставаясь чем-то вроде частного мнения, votum separatum Творца, записанного на полях его Творения…
