По правую руку стоял Гена, по левую князь. Их осознание ситуации было столь же разным, сколь незначительной являлась разница в их возрасте. Просто одного уже «поимели», а у другого первый раз…
Мальчишки, нервно сжимавшие непривычно тяжелые рогатины. Князь одной рукой, Гена двумя. Один со жгучим трепетом, другой с холодным смирением. Один мечтал о славе и подвигах, веря в решение командира, другой молился о прощении, зная, что разменивает подчиненных.
А я… А мне уже все равно. Мысль отослать Гену подальше и приказать ему спрятаться в какой-нибудь палатке застряла где-то в глотке. Видя холодную решимость Рорика, я не мог позволить себе поступить нечестно. Раз он жертвует своими, то и мне не следует пытаться умаслить собственную совесть.
Лишь бы выстоять. Лишь бы не дать этим чертовым всадникам разгромить второй отряд. К черту эмоции. После победы поплачем. Кто от горя, кто от усталости.
Таран набрал обороты. Красуясь пятнами свежей крови, всадники выстроились в колонну, намереваясь прорвать наш тонкий строй и вмазаться в тыл второму отряду. Барон несся впереди, грозно возвышаясь на своем бронированном монстре. Его высокий рост не уступал даже Рорику.
Позади строя всадников, я вдруг увидел ватагу перепуганных серых плащей. Часто оборачиваясь, они спешили к лесной дороге, с которой продолжали доноситься заунывные стоны северного горна.
Не понял… А от кого они бегут-то?
Ощетинившийся пиками и мечами рыцарский таран вдруг взорвался вспышками крови и бешеным ржанием лошадей. Бледно серый титан набросился на рыжего коня, и вцепившись в него зубами, вырвал целый шмат сочащейся плоти. Следующие в колонне рыцари один за другим вышибались из седла и исчезали в граде грязных копыт.
Несясь под знаменем восходящего солнца, кавалерия прорвалась сквозь рыцарский таран, сходу уполовинив его. Оставшаяся часть гвардейцев Грисби, с задорным улюлюканьем преследовала толпу разбегающихся серых плащей.
— Вот же Куролюб недобитый… — завистливо фыркнул князь, когда Грисби поднялся в седле своего старого титана и проревел нечто столь же воодушевляющее, сколь и не разборчивое.
Где-то вдалеке раздавался задорный гул сотен глоток. Похоже, расчистив баррикады у ворот, вслед за Аароном в бой вступило и ополчение.
Однако радоваться рано. Головная часть колонны все еще несется прямо на нас. И если она вдарит в тыл второму отряду, занятому гвардией — битва проиграна. Войска барона прекратят гадить в штаны и начнут щупать ополчение за вымя. Сообразив, что эти дилетанты вооружены тупыми гильдейскими мечами и являют собой кучу пекарей да крестьян, они мгновенно обратят их в бегство и сомнут. И никакая гвардия Грисби не поможет.
Чем сильнее под ногами дрожала земля, тем отчетливее я видел, что титан с богато одоспешенным всадником несется прямо на меня. В голове мелькнула безумная идея — может барон каким-то образом узнал меня? Может он тоже поверил, будто я «сорвал его планы»? Бред полный, но я уже ничего не удивлюсь…
Тонкую красную линию дружинников захлестнуло лошадиное ржание. Рогатины кололи всадников, мечи рубили пехотинцев. Лишившись большей части своей колонны и потеряв плотность строя, рыцаря уже не могли пройтись катком по нашей позиции, уповая на своих кляч. В дело вступила старая добрая резня.
Барон мастерски направил свою тварь в сторону и, сманеврировав, пошел через наш фланг, сметая дружинников словно кегли. Пытаясь, с одной стороны, не огрести мечом по лбу от излишне наглого всадника, а с другой, выдернуть пацана из-под копыт, я прощелкал момент, когда огромная тварь оказалась у самого моего носа.
Длинная пасть звучно клацнула челюстью, едва не откусив мне руку по самое плечо. Спасло то, что я был слишком занят, вытаскивая Гену за плащ и вместо плеча, тварь угодила мордой в натянутую тряпку. Под треск разрываемой ткани, несчастный пацан совершил непроизвольное сальто, сильно приложившись о землю, а морда монструозной лошади украсилась грязно-красным полотном. Фыркая и меся землю, бронированный «носорог» пытался сбросить грязную ткань, закрывшую его взор.
Возвышаясь в седле, барон скользнул по мне взглядом из-за забрала шлема и вдарил по шпорам, заставляя свою тварь развернуться. Князь увлекся боем со сброшенным с седла рыцарем и уже не успевал среагировать на богато украшенный меч, сверкнувший в воздухе.
Блин, а я думал, барон на меня прет… А он, оказывается, за Рориком явился. Даже обидно как-то. То ли по росту князя опознал, то ли по бороденке…
Не имея возможности увести Рорика из-под удара я не нашел ничего лучше, чем со всего маху засадить рогатину в гигантского коня. Наконечник пробил металлические чешуйки и с удивительной легкостью утонул в лошадином крупе. Возникшая ассоциация с крысой в канализации заставила быстро отскочить в сторону.
Громоподобное ржание перекрыло рев битвы. Не помня себя от боли, чудище рвануло вперед, не делая разницу между южным рыцарем и северным князем. Под напором широкой груди обезумевшей твари, они разлетелись в разные стороны, будто ими из рогатки выстрелили.
Выглядывая из широкого крупа, длинное древко быстро качалось из стороны в сторону, словно лишний хвост, вынуждая несчастную тварь испытывать нестерпимую боль от каждого движения. Проблем добавлял и запаниковавший всадник, чьи попытки остановить обезумевшую лошадь приводили ее в еще большую панику.
Не разбирая дороги из-за обмотанного вокруг морды плаща, титан врезался в ближайший шатер. К несчастью для нее, широкая палатка предназначалась для какого-то склада или арсенала. Яростный треск бочек и ящиков под копытами чудища оборвался настоящим землетрясением — не удержав равновесия, тварь рухнула как подкошенная. Воздетые к утреннему солнцу полы палатки медленно опустились, скрывая за собой исполинский круп и застрявшего в седле всадника.
Не теряя времени даром, я кинулся к разрушенному шатру, из-под которого уже показалась окровавленная голова. Выпуская струи пара из ноздрей и едва не сыпя искрами из глаз, титан тщетно елозил сломанными ногами по обломкам досок и бронзовых обручей. Даже сейчас в черных глазах мускулистой твари не было ничего, кроме животной злобы.
Странные существа. Какими только стероидами их кормят? Как их вообще вывести умудрились? Эта туша весит тонны полторы, не меньше.
Поглядев на сучащую сломанными конечностями тварь, я ухватился за крепкое древко рогатины и вытащил его из широкого крупа. Спустя пару мгновений, сочащийся кровью наконечник утонул в глазу бешенного животного, навсегда прекращая его агонию.
Сражение сбавляло обороты. Второй отряд, несмотря на тяжелые потери, гнал дрогнувших гвардейцев прочь. Получив в тыл от всадников в синих плащах, солдаты барона не выдержали, разбегаясь кто куда. Воодушевленный рев теперь разносился где-то с другой стороны лагеря. Походу, ополчение таки добилось своего.
И лишь в центре лагеря стояла гнетущая тишина, прерываемая тихим ржанием и едва различимыми стонами. Дорога походила на причудливый ковер, сотканный из сотен плащей, мечей, доспехов и редких проблесков бледной кожи… В воздухе стоял невыносимый запах крови.
Я рефлекторно принялся хлопать себя по панцирю, в поисках нагрудного кармана с пачкой сигарет, когда ткань обрушенной палатки вдруг вздулась, и из нее показалось остро оточенное лезвие.
Прорезав ткань, тяжело бронированный всадник болезененно покачнулся и уставился на меня через забрало шлема.
— Твою-то мать…
А я уже позабыл, из-за кого все началось… Долбанный терминатор!
Не дожидаясь, пока барон выберется с обломков шатра, я быстро вынул рогатину из мертвой туши. Встретившись с темным шлемом, увенчанным погнутыми крыльями, тяжелое копье высекло целый сноп искр. Ухватившись за основание наконечника, регент воспользовался рогатиной как соломинкой, и прыгнул мне навстречу.
Нос хрустнул под напором стали, а затылок впечатался в землю. В глазах все еще плясали огоньки, когда лучи солнца загородила удивительно высокая фигура барона. Отшвырнув рогатину в сторону, он пресек мои попытки подняться, надавив тяжелым сабатоном на грудь.
