— То есть без дурацкого костюма телепузика? — Именно, брат мой! А разве ты не отмечен таким даром? Мне казалось, ты склонен к мастдайвингу…
— Честно говоря, я не пробовал, — признался Харри. — И как этому научиться?
Свами Мутантра, похоже, оседлал любимого конька
— Во-первых, надо понимать раз уж ничего нет, то перейти в никуда из ниоткуда не составит никакого труда. Нужно верить в возможность посещения иных планов бытия. Одним из них и является инфернет. Кстати, у него есть множество слоев, мы с тобой находимся в коммерческом… Во-вторых, необходимо составить индивидуальную мантру для самонастройки и повторять ее, вгоняя себя в медитативное состояние, пока не подействует. В-третьих… все.
Всего два условия!
— А что такое мантра?
— Мантра — последовательность слов, которые приведут тебя к изменению сознания, — с готовностью пояснил Свами. — Например, «ом мане падме хум. или более простая „о мамми, омамми, мамми блю, о мамми блю“. А кому-то достаточно сказать « Глубина, Глубина, я свой в доску!. — и срабатывает, представляешь? В знак уважения перед твоими антикармическими усилиями я составлю тебе мантру лично.
— Спасибо!
— Итак, тебя зовут Харри. Имя будет первым словом мантры. Ты решительный?
Проглоттер заколебался, но быстро ответил
— Да… наверное.
— Значит, твоим врагам…
— Крышка.
— Отлично. Во время вчерашней меДитации я видел тебя на велосипеде. Это добрый знак. Велосипедбыл с мощной рамой, символом крепкого положенияи дешевого маргарина. Все, слава Вудте! Твоя мантрасоставлена «Харри Крыша, Харри рама». Пользуйся.
— А если не подействует? — усомнился попу лярный маг.
— Если через двадцать лет ежедневного сосредоточенного повторения мантры астрал не распустится, словно цветок священного лотоса, то можешь бросать тренировки — ты не мастдайвер.
Харри присвистнул. Мутантра нахмурился
— Не свисти, нирваны не будет.
— Извини. Спасибо тебе, Снами!
— Свами.
— Ну, да, Свами, — застыдился своей ошибки Харри. — Обязательно попробую твою фирменную мантру. — До свидания, брат мой.
— А что ты меня все братом называешь? Разве мы родственники?
— Разумеется! Я же из Индоутии, а у нас там все друг другу не чужие.
Проглоттер видел пару Индоутийских фильмов и понял, о чем говорил Свами.
Но тут перед Харри повисла красная мигающая надпись «На вашем счету ноль шикелей!!! Вы будете безжалостно Выдернуты из инфернета, дабы влачить жалкое существование в мире реала!!! 9, 8, 7…»
— Прощай! — крикнул маг и оказался в кабинке салона. Стянув дурацкий костюм, Харри отправился к месту встречи с друзьями.
Молли и Веня также не теряли времени даром. Пытливая Козазель отыскала в дуремаркете торговые ряды, заваленные магическими приспособлениями талисманами, палочками, тыковками, пыльными фолиантами, засушенными африканскими шаманчиками и прочими трогательными безделушками.
Девушка подошла к странному куску мяса, покоящемуся на прилавке.
Дремавший на солнце торговец, старый хитроглазый азиат в полосатом халате и чалме, мгновенно пробудился
— Подходи, персик моей души, покупай товар, пропадай мой навар!
— А что вы продаете? — поинтересовалась Молли.
— О, алыча моего сердца, пред тобою Шытревереп, маг-перевертыш.
Кусок вдруг зашевелился, взыграл, и перед Козазель возник большой енот.
— Шытревереп! — требовательно сказал торговец. Енот снова превратился в кусок мяса.
— Как это?! — удивил ась Молли.
— Я же говорю пе-ре-вер-тыш.
Мясо стало енотом. Продавец погладил зверя и произнес его имя. Енот стал куском мяса.
— А! Он выворачивается наизнанку, потому и перевертыш! — догадалась Молли, невольно вызывая енота к жизни.
Старик затряс кулаками
— Иди дальше, камень моей почки! Шытревереп твою за ногу!
Козазель ретировалась, стараясь не глядеть на мясо.
Под другим шатром среди прочих предметов Молли заинтересовал шарик на проволочке. Отличница не читала о таких приспособлениях и спросила хозяйку лавки
— А это что?
— Ведьмин глаз.
Шарик словно почувствовал внимание потенциальной покупательницы и развернулся к ней. Молли отпрянула.
— Ой! И верно! А почему он зыркает вправо-влево, как заведенный?!
— Наверное, хозяйка, ну, ведьма, у которой его вырвали, что-то читает, — пожала плечами торговка.
Девушку как ветром сдуло.
Козазель так ничего и не купила, зато чувствовала себя как в музее. Да и где бы она увидела Столько диковин?
А Беня Спайдерман торчал у лавок баюнов, где происходил беспрерывный обмен сказками. Иранец передавал историю Шахерезады эскимосу, а тот отвечал горловой песней о Матери-Моржихе… Индеец толковал с новозеландцем о Гильгамеше… у Бени голова шла кругом. Отовсюду летели обрывки сказок, смешиваясь в гремучий коктейль
— …А тетушка и говорит «Там тебя, племянушка, будет березка в глаза стегать — ты ее ленточкой перевяжи; там тебе ворота будут скрипеть и хлопать — ты подлей им под пяточки маслица; там тебя собаки будут рвать — ты им хлебца брось; там тебе кот будет глаза драть — ты ему ветчины дай». Так и добралась деВица — одноглазая, Воротами прибитая и собаками покусанная…
— …Эвглена Прекрасная Повстречала сестрицу Амебушку, но ничем не помогла сестрица Амебушка Эвглене Прекрасной…
— «Спасибо тебе, добрый человек! — молвила Золотая Рыбка, снова попав в море. — Проси чего хочешь, все равно у меня ни хренaшеньки нет!..»
— …И стали они жить-поживать, мед-пиво попивать, а потом втянулись, завели привычечку похмеляться, понесли вещи из дому, воровать начали, попрошайничать. Тут и сказочке конец, и начинается суровая быль Уголовного кодекса…
В назначенный час троица магов встретилась у западных ворот.
Харрина покупка вызвала волну негодования.
— Ну, ты и барчук, Прогл! — набросился на товарища Спайдерман. — В походе каждый шикель не лишний, а ты бутылку какую-то отхватил… За пять золотых! Растратчик!
Козазель хранила презрительное молчание, похлопывая волшебной палочкой по ладошке. Из палочки струился дымок, принимающий форму веревки, завязанной в петлю.
— Вперед, на Стоунхрендж! — провозгласил а Молли, справившись с раздражением, и путешественники зашагали в глубь Эквилибритании.
Прикинувшись местным, за ними ковылял Асмоделкин Склизкий, лучший шпион Зла, так и не выведавший секрета Мирового Змия. Анализаторы Асмоделкина пришли к гениальному выводу пора менять тактику. Руководство Империи провалов не прощало.
Когда о монархе говорят, что он добр, значит, он ни к черту не годится.
Наполеон
Хитрус Объегориум с радостью избавился от тупицы Мюллера, добывшего лишь общие и без разведки очевидные сведения. Что ж, министр и не ждал от старого призрака сенсационных данных, но попытка не пытка, как гласил девиз древнего ордена Карающих Головорезов-Братьев.
Мюллера приговорили к двухлетнему заключению в термометре, которым измеряли температуру в Адском Пекле — столице Преисподнии — самом горячем месте Империи Зла.
Хмурый Хитрус сидел в кресле, размышляя над тем, как бы обернуть на пользу Империи проклятые перебои с магией. Наверняка есть способ уязвить добреньких, пока их волшебные палочки бездействуют. «Что мы имеем? — рассуждал министр иностранных злодел. — Окна безмагия, то есть безмажия…
В общем, дыры. Особых видимых преимуществ никто не получает… Так-так-так… Видимых! — Хитрусазартно потер трепещущий кончик носа. — А если подстроить ?..»
— Мессир, к вам копирайтер, — отрапортовал неслышно материализовавшийся секретарь.
«Как не вовремя!» — скривился Объегориум. Но работа есть работа. Главным отделом министерства был «Дивизион психических атак» занимавшийся пропагандистскими акциями. Недавно в декретный отпуск ушла весьма талантливая чертовка, и теперь требовалась замена.
Как говаривал один большой любитель кинематографа, кадры решают все.
— Вводи.
Перед Хитрусом предстал энергичный рыжий мужчина среднего роста. Неброско одетый, аккуратно подстриженный, с красной папкой под мышкой.
Очень неглупое лицо, — отметил министр, — и плутоватое. Хорошо….
— Добрый день, господин Объегориум! — заговорил соискатель хрипловатым располагающим баритоном. — Я счастлив быть представленным легендарному…
Министр остановил славословия, подняв указательный палец
— Заинтересуй меня.
Мужчина не смутился, что также являлось неплохим признаком. Мгновенно перестроившись, он продолжил
— Пал Глебовски, самопровозглашенный пиаркудесник. Основные работы… — Глебовски взмахнул папкой, и в воздухе возник своеобразный экран, на котором замелькали картинки. — Хе-хе, у всех волшебные палочки, а у меня волшебная папочка…
Посетитель принялся демонстрировать свои проекты.
