— Подтверждаю.
— Принято. Вы получаете пользовательский доступ в систему виманы.
Эйхгорн невольно расплылся в улыбке. Он все-таки пробился.
Ему повезло, что инопланетный компьютер оказался не слишком умным, но и не слишком тупым. Настоящий искусственный интеллект легко раскусил бы столь жалкую попытку обмана. А какой-нибудь земной компьютер просто упорно твердил бы: введите логин и пароль. Забыли? Восстановите предусмотренным системой способом. Не хотите или не можете? Ваши проблемы.
А этот хоть и неохотно, но согласился поверить Эйхгорну на слово. Удовлетворился тем фактом, что он говорит на их языке.
Видимо, его хозяева просто не предвидели подобной ситуации — чужак, выдающий себя за Наблюдателя.
Теперь Эйхгорн смог прочесть бортовой журнал целиком. И вообще ему раскрылось множество данных, которые раньше оставались невидимыми. Они поведали немало интересного о хозяевах корабля.
Оказалось, например, что Авиум — не космический корабль. Нет, в космосе он тоже способен летать, но его основная задача — перемещение между параллельными мирами. Подобные аппараты называются «виманами», а их хозяева именуют себя Наблюдателями.
Наблюдатели — это не один биологический вид, а несколько сотен разных. Это высокотехнологичная межмировая организация, незаметно изучающая десятки тысяч миров, а изредка и помогающая — как в случае с имниями. Собственного мира у них нет — они базируются на виманах. Этакие ученые-кочевники. Спасая какой-нибудь народ от вымирания, они перевозят большую его часть в другой мир, но некоторых, самых развитых особей оставляют у себя и постепенно ассимилируют.
Что собой представляет вышеупомянутое «Ядро» и где оно располагается, Эйхгорн точно не выяснил. Этот термин встречался в компьютере, но подавался как нечто само собой разумеющееся, без толкований.
Однако Эйхгорн предположил, что это нечто вроде центрального сервера. То и дело компьютер отказывался что-то сделать или предоставить какую-то информацию, извиняясь тем, что «нет связи с Ядром». Причем связи не было уже очень давно, поскольку виману явно бросили на произвол судьбы.
Последняя запись в бортовом журнале сообщила только, что экипаж покидает борт. Дальше ничего не было. Эйхгорн запросил сводку посещений — оказалось, что спустя четыре столетия Наблюдатели таки возвращались на Авиум, но пробыли здесь совсем недолго и никаких записей не оставили.
Видимо, просто проверяли, все ли еще он в рабочем состоянии.
А потом более трех тысяч лет — тишина. Никаких посетителей, пока не появился Эйхгорн. Если сюда и попадали какие-то имнии, до компьютера они не добирались. А если и добирались — включить его не сумели.
Хотя нет, не добирались. В отличие от внешних коридоров, превращенных в огромные могильники, в зале управления нет ничьих останков. Воздух здесь очень сухой — мумии или хотя бы скелеты обязаны были сохраниться. Следовательно, здесь никогда никого и не было.
Теперь, получив доступ полноправного пользователя, Эйхгорн мог двигаться дальше. И прежде всего он двинулся в ангар. Ему давно хотелось взглянуть на здешний авиапарк.
Тот его не разочаровал. Когда Эйхгорн вошел, все озарилось голубоватым светом, и в нем проступили красивые плавные обводы. Тот самый до боли знакомый дизайн, что с такой надеждой высматривает в небе Извольский.
Летающая тарелка. Серебристо-белая, на трех тонких опорах, накрытая сверху прозрачным стекловидным куполом. Совсем маленькая, чуть более трех метров в диаметре.
Вероятно, это спасательная шлюпка или баркас для коротких перелетов. Внутри всего одно сидячее место. Причем предназначалось оно явно для существа мельче человека — Эйхгорну там было тесновато.
Но он вполне уместился. Пришлось немного скрючиться, чуть подогнуть колени, но в целом нормально. Сиденье оказалось чем-то вроде кресла-мешка — оно само изменило форму, идеально повторив контуры человека.
Эйхгорн позволил себе несколько минут просто посидеть в кабине летающей тарелки. Насладиться моментом. Ему подумалось, что Извольский бы отдал квартиру, дачу и жену за возможность оказаться на его месте.
Впрочем, жену он отдал бы даже за трамвайный билет.
Эйхгорн не был уверен, что ему удастся запустить находку. Здесь не было никаких стандартных средств управления — штурвала, педалей, кнопок, ручек… ничего. Только сиденье и голая панель перед лицом. Словно это не настоящий транспорт, а муляж.
Но потом он приблизил голову к панели — и из нее вынырнула голограмма. Уже привычно погрузившись в нее, Эйхгорн стал разбираться, что к чему.
Примерно через полчаса он понял основной принцип. Еще через час — рискнул завести двигатель. Тот работал абсолютно бесшумно, словно тарелка сама была голограммой.
Насколько Эйхгорн понял, эта шлюпка, да и весь Авиум работают на электромагнитном взаимодействии. Два параллельных проводника запитаны переменным током так, чтобы волна одного из них подходила к другому в тот момент, когда в нем максимум тока, а обратная доходила до первого, когда там тока уже нет. В результате в системе возникает нескомпенсированная сила Ампера и соответственно тяга. Правда, для создания большой тяги нужны высокочастотные электромагнитные устройства — на Земле подобных пока нет, а вот Наблюдатели их уже изобрели.
Не исключено, что Эйхгорн не все понял правильно. Многие термины чужаков он по-прежнему переводил почти наугад. Но не так уж важно, как именно этот механизм работает — главное, что работает. И Эйхгорн может им управлять. А это дает ему огромный козырь.
Собственно, это решает почти все его проблемы.
Теперь, получив летающую тарелку, Эйхгорн мог просто покинуть Алатус. Неясно, насколько ей хватит горючего… и вообще вопрос с горючим туманен. Также неясно, какую она способна развивать скорость. Но уж долететь на ней до ближайшей земли Эйхгорн всяко сумеет.
Однако он пока не спешил покидать недра Авиума. Ему нет-нет, а вспоминался гниющий заживо великий сипа, которого каждые три часа орошают свежей кровью. Конечно, обычаи туземной культуры Эйхгорна никак не касались, но он почему-то не хотел, чтобы так продолжалось дальше.
Вопрос в том, сможет ли он на это как-то повлиять. Даже с помощью тарелки. Хоть и летающая, она всего одна — а у сипы тысячи имниев. Они вооружены всего лишь ножами и копьями, но Эйхгорн не вооружен ничем вообще… или вооружен?
Он снова закопался в настройки машины, ища информацию о дополнительных устройствах. Быть может, здесь есть какой-нибудь луч смерти, гиперболоид… должны же у Наблюдателей быть средства самообороны. Даже если они пацифисты, исключительно мирные ученые-исследователи, им наверняка приходится работать в том числе во враждебной среде.
Увы, ничего смертельного или способного причинить хотя бы умеренные повреждения Эйхгорн так и не обнаружил. Только мощный прожектор и притягивающий луч. Вероятно, с помощью последнего вимана брала образцы, пробы грунты или биоматериалы. Возможно, также это использовалось при стыковке.
В ангаре было не так уж много места. Эйхгорн только немного приподнял тарелку — та отзывалась очень легко, — повисел немного над полом и снова опустил. Он убедился, что при необходимости сможет ею управлять.
Хорошо бы, конечно, провести пробный вылет, но тогда не получится сюрприза. А эффект неожиданности занимал большое место в планах Эйхгорна.
Вообще, одолеть в одиночку целую державу — это жуткая авантюра. С другой стороны, у Кортеса и Писарро прокатило. Конечно, они действовали не в одиночку, но силы были настолько неравны, что до сих пор удивительно, как легко у них все прошло.
Как раз о Кортесе Эйхгорн когда-то писал курсовую. Он тогда перечислил по пунктам все факторы, что позволили ему обрушить Ацтекскую империю. И Эйхгорн по сей день мог процитировать их почти дословно.
Первое. Религиозный дурман. Миф о виракочах, который очень удачно совпал с испанцами. Белокожие, с бородами, на огромных плавучих домах с крыльями… То ли отголосок когда-то посещавших Америку викингов, то ли пущенный заблаговременно самими же испанцами слух, то ли невероятное совпадение…
Второе. Плоды технического прогресса. Огнестрельное оружие и лошади. Лошади даже в большей степени — поначалу индейцы их ужасно боялись, а при виде всадников просто брякались на колени. Это уже потом они сами стали наездниками не хуже белых.
Третье. Помощь дружественных туземцев. Ацтекская империя была многонациональной, но вся власть там принадлежала одной-единственной нации — мешикатль. Не самой многочисленной, кстати. И другие народы эту нацию… не любили. Очень мягко говоря. При появлении Кортеса они стали записываться в его армию тысячами — лишь бы расквитаться с хозяевами.
Четвертое. Человеческий фактор. Фернан Кортес был выдающейся личностью и незаурядным полководцем. Тогдашний же касик, Мотекусома, был ничтожеством и рохлей.
