Ознакомительная версия.
– Хорошо, хорошо, – кивал маг, внимательно изучая изменения в ауре ученицы. – Очень хорошо. С каждым разом все лучше и лучше. Еще немного, и сможем начать практиковаться в чем-нибудь посерьезнее. Хотя при чем тут сокровище на цветке лотоса, я не очень понимаю…
Креол свободно владел санскритом.
– Мистер Креол, а вы не думали открыть что-нибудь вроде школы? – предложил Конрад, внимательно следящий за происходящим на заднем сиденье. – Мы бы с удовольствием оказали вам поддержку…
– Сейчас – однозначно нет, – ни на миг не задумался маг. – Сейчас я слишком занят. А вот когда расправлюсь с… с тем, чем собираюсь расправиться… Даже не знаю. Обучать целую группу – это сложно… Очень сложно. Видите, сколько хлопот с одной-единственной ученицей? А ведь она довольно талантливая…
В равномерном дыхании медитирующей Ванессы появились горделивые нотки.
– Нет, с целой группой я вряд ли справлюсь, – покачал головой Креол. – Тем более в одиночку. Или оставлю всех недоучками, или просто поубиваю половину в процессе… В магии очень важны индивидуальные занятия – учитель-ученик. Обучение должно вестись день и ночь, без перерыва, в каждую свободную минуту… А для целой школы нужно много учителей. Сколько человек вы хотите обучать?
– Ну… ну хотя бы полсотни для начала… – задумался Конрад. – Мы давно обдумываем этот проект, но все как-то…
– Значит, тебе нужно не меньше пяти опытных магов, – не дослушал Креол. – Десять учеников на одного учителя – это максимум. Предел. Большего даже Высшему не осилить.
– А если мы возьмем только десятерых? – не сдавался Конрад. – Начнем что-нибудь вроде курсов… полная секретность, само собой.
– Не со мной! – раздраженно огрызнулся маг. – Я вообще не люблю обучать! К тому же одна ученица у меня есть, и пока ее обучение не закончено, даже не заикайтесь! Ясно?
– А когда вы рассчитываете, кхм, закончить ее обучение?
– Лет через двенадцать, – невозмутимо пожал плечами Креол.
– Через двенадцать лет ? – изумленно обернулся Конрад.
– Я же говорю – она талантливая. Быстро продвигаемся. В самом начале я рассчитывал на все двадцать.
– Святой Креол, а мы не можем остановиться где-нибудь… ненадолго, – смущенно попросил лод Гвэйдеон. Последние полчаса он сидел как-то странно, то и дело морщась. – Лучше бы в лесочке…
– Зачем? – не понял Конрад.
– Увы, моя проблема не из тех, о которых прилично говорить в обществе… – еще более смущенно ответил лод Гвэйдеон. – Но поверьте – это очень серьезная проблема…
Конечно же, Конрад немедленно остановил машину.
Госпиталь Святой Бригитты больше напоминал тюрьму. Старое мрачное здание, построенное еще до Второй Мировой. Он стоял на отшибе – в конце отдельной шоссейной ветки. Пустынной и заброшенной. Солнце, стоящее на закате, прекрасно довершало общую картину.
– Неудивительно, что тут никто не вылечивается… – пробормотала Ванесса, когда они входили в ворота. – Тут и здоровый спятит…
– А мне нравится! – оживился Креол. – Похоже на наш дом!
– Вот и я о том же, – с намеком посмотрела на него Вон.
Креол намека не понял.
Медсестра – крупная женщина средних лет с коровьим лицом – провела гостей прямо в кабинет директора. Пожилой джентльмен, вставший из-за компьютера, выглядел очень недовольным – создавалось впечатление, что его оторвали от чего-то очень важного. Вечернего пасьянса, например…
– Профессор Хэлмит? – поздоровался с ним Конрад. – Добрый вечер.
– А-а-а, Тидингз, – не слишком-то приветливо ответил профессор. – Вы опять к той группе лунатиков? Опять какие-то новомодные идеи? Что на этот раз – сценки из Шекспира?
Лод Гвэйдеон, облик которого, собственно, и привел почтенного доктора к такому выводу, не моргнул и глазом. Хотя на будущее он сделал зарубку в памяти – раздобыть плащ или что-нибудь вроде него, и носить поверх доспехов. В этом мире на него все глазели самым наглым образом, а благородному паладину не хотелось ставить святого Креола и леди Ванессу в неловкое положение.
– Но ведь ваше лечение результатов не дает, верно? – внимательно посмотрел на Хэлмита Конрад. – Двое ребят уже, кхм, умерли…
– Склонность к суициду, обусловленная детской душевной травмой, – заученно сообщил профессор. – У Вилли разводились родители – он внутренне ассоциировал себя с отцом, но, тем не менее, сочувствовал матери…
– Только не надо психологию разводить, ладно? – попросила Ванесса. – Я ее терпеть не могу!
– Вам не мешало бы почитать Фрейда, девушка, – сухо сказал Хэлмит. – И вам, Тидингз, тоже. Его теория психосексуального развития совершенно ясно обрисовывает эту ситуацию.
Над столом профессора действительно висел портрет бородатого немца в очках – сам Зигмунд Фрейд. Конрад слабо усмехнулся, глядя на это мудрое лицо, и вежливо сказал:
– Профессор, а вам известно, что именно ваш любимый Зигмунд привел в Европу кокаин? Именно он разрекламировал его так широко, что тот наводнил весь материк, а потом, кхм, перебрался и к нам, в Штаты…
– Да-а-а?.. – пораженно раскрыла глаза Ванесса. – А я и не знала! Вот гад! У нас в участке таких уродов ногами били, а не портреты развешивали!
Лицо профессора Хэлмита сделалось похожим на куриную задницу. Похоже, он прекрасно знал об этом позорном пятне в биографии Фрейда, но считал, что гениям простительны маленькие слабости.
– Знаете, Тидингз, приходите лучше завтра с утра, хорошо? – холодно предложил он. – Ночь уже, все спят…
– Насколько я помню, тем пятерым не очень-то спится.
– Да, они упорно отказывались засыпать, – пожевал губами профессор. – Пришлось вколоть им снотворное, чтобы отдохнули хоть немного…
– Что вы сделали?! – расширились глаза агента. – Профессор, я же категорически запретил усыплять их насильно! Вы вообще поняли, что я тогда говорил?!
– Не учите меня делать мою работу! – повысил голос уважаемый психиатр. – Я прекрасно вас понял! Но эта ваша дурацкая теория – насчет каких-то призраков во сне… это же бред, Тидингз! Вы взрослый человек, как вы можете нести такую чушь?!
– А мертвые дети – тоже чушь?! – прошипел Конрад.
– Я же вам все объяснил! Бессознательные психические процессы, связанные с переживаниями раннего детства…
– Может мы чайку попьем, пока вы тут беседуете? – сухо осведомилась Ванесса.
– Да, конечно, – опомнился профессор. – Простите, господа, а что вы там делаете?
Креол и лод Гвэйдеон возились возле книжного шкафа, внимательно изучая книги. Паладин нашел какую-то энциклопедию и с любопытством рассматривал картинки, а Креол… Креол рвал в клочки какой-то томик. Маг не признавал полумер – если уж критиковать, так критиковать!
Ванесса вежливо, но решительно отобрала у Креола истерзанную книжку и невозмутимо поставила ее на полку, даже не посмотрев на название. Порванный корешок смотрелся в стройном ряду бумажных кирпичиков очень некрасиво – профессор уставился на это святотатство, глотая воздух, как рыба.
– Мисс Керлинг, отведите их в Восточное крыло… – слабым голосом приказал он сиделке, опускаясь в кресло. – Ну, Тидингз, я вам это припомню… Там же был автограф!..
– Чей? – удивился Конрад.
Хэлмит только отмахнулся. На его лице было написано нешуточное страдание.
– Вот они, – прошептала сестра, бесшумно растворяя дверь. – Мы специально положили их в одну пала… что это?!!
В просторной палате стояло шесть кроватей. На четырех из них лежали подростки лет тринадцати-четырнадцати – два мальчика и две девочки. А пятый – мальчишка чуть постарше остальных – стоял в самом центре и с тупым видом полосовал себя по горлу опасной бритвой. Глаза закрыты – явно спит. И только поэтому все еще жив – он с каждым разом промахивался.
– Боже, Джеральд!!! – в ужасе завопила сестра.
В следующий миг лезвие выдернулось из руки мальчишки, едва не срезав полпальца, и спланировало в ладонь Креола. Джеральд, лишившись орудия самоубийства, вяло зашагал куда-то, держа руки перед собой, как лунатик.
– Бо… бо… боже, что это?.. – пролепетала сиделка, с ужасом глядя на мага.
Лод Гвэйдеон перехватил короткий кивок Креола и схватил Джеральда за плечи, не давая ему шевелиться. А потом и вовсе поднял, как пушинку, и уложил на свободную кровать.
– Передайте профессору, что мы все тут берем на себя, – сообщила Ванесса, проводя краткий медосмотр остальных подростков. То есть – подносила к ноздрям зеркальце, убеждаясь, что пациент все еще жив. – Мы профессионалы, мы разберемся.
Мисс Керлинг попятилась назад, не отрывая глаз от окровавленного лезвия в руке Креола, а потом резко развернулась и припустила по коридору. В ночной тишине стук ее каблуков звучал необычайно громко.
– Так вы справитесь? – спросил Конрад, наблюдавший за разыгравшейся сценой с максимальной невозмутимостью.
Ознакомительная версия.
