Тем временем Александер с Монтгомери переглянулись, пожали плечами и ввели в действия резервы, раз уж бомбардировщики противника почему-то больше не появлялись. «Черчилли» знай себе ползли вперед. Их обгоняли «Крусейдеры», «Гранты» и «Шерманы», танкисты отпускали ядовитые шутки в адрес медлительных гиппопотамов, но экипажи «Черчиллей» узнали себе цену и до ответных реплик не унижались. Наступление развивалось. Объясняясь в ставке, Роммель все свалил на разведчиков, прошляпивших строительство железной дороги у себя под носом. Вследствие чего, утверждал Роммель, вся британская орда и свалилась на голову многострадальному Африканскому корпусу, к тому же оставшемуся в одиночестве по милости союзников. Гитлер приказал по возвращении немедленно перестрелять всех разведчиков в слабой надежде, что от этого количество англичан в западной пустыне уменьшится. В это время разведотдел Африканского корпуса бомбардировал свою каирскую агентуру требованиями предоставить сведения о каких-то мифических бронепоездах и железнодорожных перевозках. Агенты честно ответили, что ничего подобного в Ливии отроду не существовало. В разведотделе уверились в том, что вся агентура перевербована , и отныне не верили ни единому донесению. Разобиженные агенты во всеуслышание объявили своих начальников идиотами и решили, что отныне будут работать на японцев. Сведения о положении дел на Ближнем Востоке требовались на Дальнем Востоке, как вороне парашют. Японцы вежливо отказались от услуг германской агентуры, и шпионская деятельность в английском тылу практически сошла на нет. Периодически немцы принимались шпионить просто для собственного удовольствия, потому что без любимого дела жить становилось невыносимо скучно. В разведотделе Африканского корпуса быстро сообразили в какую сторону дует ветер. Не дожидаясь возвращения Роммеля, разведчики в полном составе дезертировали и сдались англичанам. Расстреливаться им абсолютно не хотелось.
Оставшись без разведки, в штабе засуетились, потому что не имели понятия о происходящем. Генерал Штумме опрометчиво вызвался посмотреть, что творится вокруг. Но не успел он отойти от штаба и ста метров, как нос к носу столкнулся с колонной «Черчиллей», нахально наводивших на него стволы орудий. От неожиданности у генерала на месте произошел разрыв сердца. Охрана генерала разбежалась с воплями и вопли эти в штабе услышали. Роммель прибыл как раз к моменту бегства Африканского корпуса. Ругаясь от ярости по-русски шестиэтажным матом, фельдмаршал кинулся вдогонку за отступающей армией, одновременно недоумевая, откуда ему известны все эти выражения. Догнать свои войска Роммелю удалось только в Тунисе. Издалека услыхав за спиной ругань собственного командующего, арьергардные части полностью уверились в том, что русские прислали свои войска на подмогу британцам. Встречаться с русскими Африканскому корпусу почему-то не хотелось, и он отступал так, что обогнал даже итальянцев. Александер с Монтгомери переглянулись, пожали плечами и отдали приказ своим войскам преследовать противника, раз уж он так не по-джентльменски удирает от честной драки. С безмерным удивлением итальянцы и немцы обнаружили в Тунисе армию США. Янки с чисто американской беспардонностью оскверняли окружающую среду жеваной резинкой, пустыми бутылками из-под пива и колы, использованными презервативами и самим фактом своего присутствия.
И без того раздраженный всем происходящим, Роммель окончательно озверел. За несколько дней немцы при помощи танков и оставшейся авиации сумели вбить в американские головы любовь к величественной африканской природе. Роммель столь успешно боролся с янки за экологию Туниса, что был немедленно отозван и назначен командовать войсками обороняющими Атлантический вал. Ведомство Канариса не уставало твердить, что американцы когда-нибудь обязательно там высадятся. Таким образом Роммелю предоставлялась возможность еще раз продемонстрировать свои таланты в борьбе за очищение окружающей среды от не соответствующих экологическим стандартам «Шерманов», «Студебеккеров», «Виллисов» и прочей американской военной техники. Принявший командование фон Арним начал лихорадочно готовиться к обороне Туниса от догоняющих Африканский корпус англичан. Последние догоняли отступающих немцев с английской неторопливостью и обстоятельностью с обязательными остановками на ланч и файв-о-клок. Поэтому на организацию обороны фон Арниму времени хватило. Из Германии даже успели прислать на подмогу батальон новеньких «тигров» заодно с обещанием, что в недалеком будущем за ними последуют «пантеры». Пока «Черчилли» ползли колонной среди всех остальных догоняющих, немецкие воздушные разведчики зорко следили за их передвижением. Командование Африканского корпуса с нетерпением ожидало возможности расквитаться с неуловимым бронепоездом, подло лишившим немцев бомбардировочной авиации.
Новых танков на весь фронт не хватало, но во имя отмщения фон Арним расщедрился на целый взвод. Экипажи «тигров», поджидавшие в засаде, уже успели доказать всем окружающим, что танки с танками (во всяком случае, с «тиграми») не воюют. Теперь они были полны решимости доказать, что и бронепоезда с «тиграми» воевать тоже не должны. Поэтому стоило головному «Черчиллю» показаться в немецких прицелах, командир «тигрового» взвода глотнул из фляжки добрый глоток шнапса и злорадно скомандовал: «Огонь!». Три 88-миллиметровых снаряда оказалось чересчур даже для толстокожего британского танка:
- Подбили паровоз! - удовлетворенно констатировал командир взвода, глядя на столб черного дыма, поднимающийся в голубое африканское небо. - Доложите в штаб! - и еще разок-другой отхлебнул из фляжки.
- Паровоз у бронепоезда должен быть посредине состава. - возразил было радист.
- Плевать, - отмахнулся командир, - Все равно доложите.
- Капут бронепоезду, - довольно ухмыльнулся в штабе фон Арним, - Отъездился. Атаковать и уничтожить.
- Jawohl! - откликнулись «тигры». Командир докончил фляжку, вышвырнул ее через люк и патетически заорал:
- За Фатерлянд! За Фюрера! Вперед!
- Хайль! - откликнулись экипажи, и поднимая тучи пыли, «Тигры» ринулись в атаку. Механик-водитель командирского «Тигра» от энтузиазма рванул с места так, что командир, которого и без того развезло от фляжки шнапса под жарким африканским солнышком, влепился затылком в заднюю стенку башни и окончательно окосел. «Тигр» взобрался на холм, где чадил головной «Черчилль».
- Ой, - озадаченно протянул командир «тигра», - А где?..
Вместо ожидаемой легкой добычи, в виде обездвиженного бронепоезда, взору танкистов открылся ряд развернувшихся в боевую линию английских танков. Британские танкисты тоже несколько опешили, увидев «Тигры». Они прекрасно знали, что пехотные танки должны воевать с пехотой, а вовсе не с танками. И уж тем более не с «Тиграми». Однако ничего другого, кроме как принимать бой, им не оставалось.
- Командир, командир! - наперебой закричали танкисты в командирском «тигре», - Они в нас целятся! Надо стрелять!
- Подумаешь! - храбро отозвался командир, - Сейчас мы их живо научим уважать Панцерваффе! - и спихнув с места наводчика, сам приник к прицелу.
- А в который целиться-то?
- В правый, в правый! Он ближе всех! Он уже прицелился! - заорали танкисты.
- Доннерветтер! - выругался командир, - А в котором ряду? - по причине удара затылком и выпитого шнапса в глазах у него троилось, и весь окружающий мир состоял из одних английских танков.
- В самый ближний! - хором подсказывал экипаж, - Во-он в тот!
- А в который сверху, или в который снизу? - деловито осведомился командир, лихорадочно вращая маховики наводки.
- В любой! - истерически завопил экипаж, - О mein Gott, только быстрее!
- Как скажете. - согласился командир и нажал на спуск. Снаряд расшвырял песок метрах в двадцати от «Черчилля». Командир с удивлением отметил, что британский танк продолжает целиться в его «Тигр» несмотря на прямое попадание. И более того, весь нижний ряд танков противника делает тоже самое.
- Попробуем в верхний, - решил командир, - Заряжай!
Второй снаряд с занудным визгом пробуравил африканское небо в пяти метрах над крышей английской башни.
- Ну, надо же, - удивился немец, - А ну-ка еще разок! Заряжай!
- В вилку берет, - решили в «Черчилле», - Смотри ты, все по науке. Третий точно нам влепит. В лоб.
- Да пошло оно все к матери Бенджамина! - выругался английский командир, - покинуть танк!
Не дожидаясь третьего снаряда, англичане ринулись вон. В суматохе наводчик неловко повернулся и локтем задел за спуск. Заряженное орудие, естественно, выстрелило. Маленький 40-миллиметровый снарядик, каким по приличным танкам и стрелять-то было стыдно, угодил точнехонько между орудийной маской и корпусом «Тигра», намертво заклинив ему башню.
Танкисты обеих сторон, до сих пор с интересом следившие за поединком, онемели от удивления. Немцы в «Тигре» никак не могли понять, что англичане ухитрились сделать с их машиной. Экипаж вылез наружу и, увидев случившееся, попытался выковырять снаряд. Снаряд засел плотно и не выковыривался. Через минуту к ним присоединился экипаж «Черчилля», жаждавший заполучить снаряд как сувенир. Азартно толкаясь и ругаясь, каждый старался овладеть желанным призом. Снаряд никак не желал вылезать наружу. Заинтересованные непонятным столпотворением у «Тигра», танкисты из других экипажей вылезали и подбегали посмотреть, что происходит. Узнав о случившемся, они моментально включались в охоту за сувенирами. Вскоре у «Тигра» ворочалась огромная толпа, издалека напоминавшая шанхайский базар. Экипажи двух оставшихся «Тигров» решили между собой, что с полоумными британцами связываться не стоит, поскольку они не желают признавать, что танки с танками... и так далее. И более того, палят из своих смехотворных пушек, словно из снайперских винтовок, выводя из строя новинки немецкой бронетехники. К тому же пробиться сквозь плотную стену английских спин и в свою очередь поковырять злополучный снаряд им так и не удалось. Англичан было слишком много, и немцев они даже не замечали. Те, обиженные таким пренебрежением, гордо забрались в свои «Тигры» и ретировались, решив для себя, что с американцами воевать гораздо интереснее. Те при появлении «Тигров» исправно разбегались кто куда.
