— Мамочка, ты… ты… — двойняшки задохнулись от восторга, взмахивая руками. — Ты крутая!
И когда они успели нахвататься земного слэнга? Правильно говорят, что дети все впитывают, как губки!
— Понравилось? — я протянула им руки. — Давайте научу!
Закивав, малыши вложили свои ручки в разноцветных перчатках в мои ладони. Осторожно оттолкнулась, когда они ступили на лед. Взвизгнув, покачнулись, но храбро медленно поплыли вслед за мной, маленькие птички. Их и учить особо ничему не надо, у них врожденное чувство равновесия и грация, все в мамочку! И такие же скромные, разумеется!
- Догоню вас! — Иньяр следом за нами двинулся на каток, самонадеянно улыбаясь.
Но к нему лед оказался не так благодушно настроен. Постигая тонкое искусство сохранения копчика в целостности, муж сначала балансировал при помощи рук. Потом к этому присоединились весьма уморительные движения тазом — я бы назвала это разминкой джинна, впервые за долгое и скучное тысячелетие покинувшего узкую, надоевшую до зубовного скрежета, лампу.
Но даже чудеса эквилибристики не спасли моего благоверного — коварная гравитация все-таки одержала над ним вверх, заставив одну ногу уехать вправо, а другую столь же шустро двинуться в совершенно противоположную сторону. Попытавшись напомнить им, кто здесь хозяин, мой ящер рыкнул, но угроза никакого действия на конечности не возымела.
Лед принял его в свои объятия, наверняка оставив на память о своей довольно-таки жесткой любви пару неплохих синяков на крепких полупопиях. Придется ведь ночью лечить — и истерзанную плоть, и уязвленное самолюбие. Ничего, вылечу и то, и другое, будет как новенький!
Стараясь не хихикать, подкатила к нему, оставив малышню под присмотром Эльнара. Протянула руку, с хитрецой осведомившись:
— Как лед?
— Жесткий, — пробурчал супруг, потирая попу.
— Не ожидал?
— Да уж, на тебя глядючи решил, что это легче легкого. А оказалось, что казалось.
— Самонадеянность наказуема!
— Воистину! — муж сверкнул озорной улыбкой, схватил за руку и, не успела ахнуть, повалил меня на себя и начал целовать.
— Негодяй! — расхохоталась, отбиваясь. — Осторожнее, злая ящерица, у коньков очень острые лезвия, сейчас как откромсаю нечаянно самое важное!
— Ничего, — ухмыльнулся, страстно полыхая черными очами, — новое самое важное выращу, еще лучше прежнего!
— Я и забыла, что ты регенерировать умеешь!
— Я много чего умею, женщина! — выдохнул и, завладев моими губами, подарил такой поцелуй, что мне и самой впору было регенерировать прямо на льду.
— Мама! Папа! — сверху на нас плюхнулись плоды нашей успешной регенерации. — Куча мала!
— А где дядя Эльнар? — перецеловав наследников, спохватилась я. — Что вы с ним сделали? Он хоть жив еще?
— Ага, вон он валяется, — Катя, не глядя, махнула ручкой на каток.
На котором, кряхтя и отряхивая с себя снег, поднимался на ноги эльф. И ведь всего на пару минут его наедине с моими ящерками оставила! Глаз да глаз за этими шкодняриками!
— ААААА! УУУУ! — трубный глас раненого слона пронесся надо льдом, заставив всех эльфов вздрогнуть.
О, знакомый звук! Будто Боинг на посадку идет! Это младший Лунаэль соскучился по папе с мамой!
Я поднялась на ноги и взяла с рук подошедшей к краю льда Дары сына, который тянул ко мне ручонки, громко заявляя свое несогласие с тем вопиющим фактом, что семья веселиться и хулиганствует без его на то разрешения и даже хуже, без его участия!
— Ну, не плакай, солнышко мое! — вытерла с румяных щечек крупные прозрачные слезки. — Про тебя забыли все, да? Вот злые люди! Безобразие, правда! А пойдем им по попе за такое нашлепаем? Да?
Марьяр кивнул, тут же перестав плакать. В рот отправился самый вкусный большой палец. А большие глаза орехового цвета, с чудными ресничками-бабочками, которые не оставят и шанса девичьим сердцам, когда малыш вырастет, с интересом уставились на брата с сестрой, которые скакали по отцу. Хохоча, он лишь кряхтел под ними, как большой лев, которого терзают его любимые львята. Ничего, не растопчут. Ради своих детей супруг готов вытерпеть все, что угодно.
— Прими и ты участие в беспределе, — я усадила сверху младшего Лунаэля, и сын с энтузиазмом включился в издевательство над отцом.
— Пощады! — вскоре взмолился сквозь смех Иньяр. — А то станете сиротами, безобразники!
— Не станем, не станем! — прыгая на нем, заявили двойняшки, а заботливый Марьяр собрал две горсти снега и щедро залепил папе в глаз.
— Жена моя, спаси!
— Спасу, так уж и быть! — пробурчала я и, подхватив расшалившихся отпрысков, сняла их с отца одного за другим. — Езжайте кататься, там вон как раз дядя Эльнар заскучал!
— Дядя Эльнар! — с энтузиазмом переключились на новую жертву двойняшки, ковыляя, но довольно-таки шустро, по льду — по направлению к эльфу.
Который, завидев их, вздрогнул и поспешно покатил прочь. Я рассмеялась. Нет, размечтался, не уйдешь!
— Не жалко тебе остроухого, — попенял Иньяр, пытаясь встать на ноги.
— Ни капельки! — я подхватила младшего и, воспользовавшись тем, что муж как раз стоит, оперевшись на четыре кости, усадила Марьяра на него сверху.
Сын расплылся в широкой улыбке — перспектива покататься на папке явно пришлась ему по вкусу.
— Иго-го! — подзадорила малыша.
Тот в ответ кивнул и пришпорил родителя пятками в бока, вцепившись вместо поводьев в его волосы.
— Злая женщина! — Иньяр охнул — сила у Марьяра уже проявлялась явно не младенческая.
— Была бы злой, села бы рядом, — расхохотавшись, отозвалась я.
— Тебе седлать мужа дозволено, — кряхтя, отозвался супруг. — И даже в обязательном порядке, но только в спальне!
— Поспорим? — усмехнулась, приблизившись.
— Нет, с тобой спорить — себе дороже, — пробурчал муж. — Давненько эту истину уяснил!
— Умница! — кивнула одобрительно и подхватила младшего наследника на руки. — Поехали, мама тебя покатает! А папу продолжишь мучить позже!
Я осторожно поехала вперед. Покосилась на Эльнара, который тоже уже молил о помощи — двойняшки таки загнали его в угол, и помчалась дальше, немного увеличив скорость. Марьяр довольно загудел, как майский жук. Глазки восхищенно засияли. Я и сама чувствовала себя так, словно за спиной выросли мощные сильные крылья, способные поднять над этим прекрасным краем.
Ветер подхватил бы меня, увлекая в ледяные высоты. Бездонный голубой купол принадлежал бы силе моего зверя, который с упоением купался бы в воздушных потоках, ощущая, как мощь небес проникает в него, напитывая восторгом и первозданной силой. Солнечный свет укутывал бы нас с ним золотой вуалью, искрясь вдоль могучего тела, играя на прекрасных изгибах и отражаясь от разноцветных чешуек.
Я запрокинула голову. Из моей груди вырвался крик, устремленный в полное блаженства небо. Марьяр последовал примеру матери, и мне впервые пришла в голову мысль, что скоро я поднимусь ввысь, отправлюсь в полет не одна. Со мной будут мои малыши, пока еще совсем маленькие, но уже такие неугомонные ящерки.
Мы с отцом подарим им небо, поставим на крыло. Научим уважать зверя внутри, силой которого нужно распоряжаться мудро и осторожно, тратить ее во благо. Предостережем от ошибок и поможем вырасти благородными Защитниками. И все сделаем, чтобы они нашли свое место — в этом мире или другом. Главное, чтобы наши малыши стали по-настоящему счастливыми!
Глава 16 Дворец
А вот и он!
Мы напрочь позабыли об этом переливающемся бриллианте в короне Эльфийского королевства, пока наслаждались красотами у его подножия и веселились на льду. Но теперь, когда он высился впереди, белоснежный, с двумя башнями, острые шпили которых гуляли в облаках, было невозможно не отдаться целиком и полностью этой красоте, попав под ее могущественное обаяние.
Дворец сиял настолько нестерпимо ярко, что пришлось сощуриться и приставить ладонь козырьком ко лбу, будто смотрела на солнце. С двух сторон его обрушивались в бездну мощные водопады. Странно, но не был слышен характерный рев, закладывающий уши. Наверняка магия!
