— Никогда бы не подумала, что нормального человека заинтересуют подобные глупости, — проворчала Касси. Прошлась по комнате, полюбовалась на затылок Фриолара. Затылок не бесперспективен, но, право же, это высшая степень невежества: к тебе приходит расстроенная девушка, а тебя больше интересуют стекляшки, чем она! Может, это алмазы? Чтоб не было слишком обидно…
— Чем вообще ты занят?
— Заканчиваю переписывать труд мэтра Вига.
— А потом чем планируешь заняться?
— Надо помочь мэтру передать книгу издателям; отвезти по экземпляру в Охотничий Замок, Лаэс-Гэор, Хетмирош, прочие магические учебные заведения; неплохо бы организовать научные диспуты, чтобы обсудить некоторые спорные моменты, изложенные в монографии. Я на полгода вперед список неотложных дел составил.
— Хорошо, — не сдавалась Касси. — А через полгода чем займешься?
— Может быть, к матушке и сестре съезжу, навещу. Допишу собственную диссертацию — в процессе работы над некоторыми зельями, которые использует Виг, мне повезло выделить интересное вещество. Кажется, очень ядовитое. Вот про его свойства я диссертацию и сочиняю. Только название для вещества пока не придумал.
— Назови его…м-мм… леокадиин.
— Я думал назвать «изольдином», в честь… э-э… бывшей знакомой, но твой вариант мне нравится даже больше. Спасибо за предложение.
— Рада помочь. А после того, как ты допишешь диссертацию, чем займешься? Женишься?
Фриолар засмеялся:
— Это вряд ли…
— Только не говори, что какие-то склянки и яды тебя интересуют больше, чем девушки, — подначила Касси. — Каждый день, что я прожила в Башне, тебе приходили письма — от матери, тетушки первой, тетушки второй, кузины, которая живет в Брабансе, дюжины кузин из Талерина, кузины из Вечной Империи Ци… У тебя в семье ненормальное количество женщин, как это они упустили возможность тебя с кем-нибудь сосватать?
— Вот именно потому, что их много, я пока и спасен от семейного ярма, — с нарочитой важностью объяснил Фриолар. — Они элементарно не могут договориться между собой.
Касси рассмеялась. От смеха девушка чуть-чуть разрумянилась, похорошела, и Фриолар, исключительно из соображений терапевтической поддержки, выдал на-гора несколько историй про Пиону, Ниону и Диону и их шелковую армию.
А потом, зануда алхимическая, снова вернулся к зеленому месиву.
— Фри-Фри, — объявила Касси. — Мэтресса Далия была права — ты невыносим. Ты скучен, банален, тривиален, педантичен, прагматичен и вообще ни лешего не смыслишь в женщинах. Между прочим, я прекрасно помню, как ты меня спасал. Я, может быть, тебя поблагодарить хотела, а теперь не буду. Якшайся со своими монографиями, чернилами, диссертациями, а про меня и думать забудь!
И она удалилась, громко хлопнув дверью.
С потолка сорвался бельчонок и хлопнулся на столешницу. Вот так всегда… Женщины! На самом деле они многократно хуже кошек, тех хоть накормить можно, и они будут мурлыкать у вас на коленях. А тут…
Через минуту Касси вернулась, выхватила ступку, отшвырнула ее в сторону, велела бельчонку лупать глазами в каком-нибудь другом месте, села Фриолару на колени и наградила крепким поцелуем.
— Осторожно, тушь! Ну вот, теперь у тебя платье зеленое. Может, еноты сумеют отчистить?
— Еноты такие… — согласилась Касси. — А платье мне и так не нравилось.
Наверху, в лаборатории, мэтр Виг ожидал возвращения дона Текило. Подкармливал воронят — молодцы, мои черноклювенькие, в другой мир слетали, на сосне посидели, узнали, где Джоя прячется… Прочитал письмо от Фледеграна — старый товарищ жаловался, что на него свалилась целая гора неприятностей. А вот не надо работодателей обманывать! — поехидничал Виг. Не можешь справиться с колдовством — обратись к друзьям. Они помогут. Или, в крайнем случае, нальют.
О, вспомнил!
Налив рюмочку рябиновой настойки, дождавшись, когда услужливые еноты доставят с кухни копченую оленину, Виг устроился в кресле и принялся размышлять о нелегких трудовых буднях практикующего волшебника.
Проснулся он через пару часов. Настойки оставалось еще полбутылки, но остатки закуски благополучно перекочевали в желудки молодцов-воронят.
— У, обжоры, — попенял волшебник. — Эу, алхимия! Я тут с голоду пухну, почему ты меня не разбудил к обеду! Алхимия, — позвал Виг второй раз. Не получив ответа, он обратился к Тройному Оракулу: — Чем он занят, что меня не слышит?
Нефритовые крокодильчики занимали почетное место в центре лабораторного стола. Не далее, как вчера вечером Фриолар и дон Текило от скуки изобрели новый способ нейтрализации говорливого артефакта: Оракула поместили в плотный шар пчелиного воска. А на пасти Касси приспособила пробки от бутылок, чтоб, значит, крокодилы воск не погрызли.
— Чего молчите? — проворчал Виг. Снимать пробки он не спешил.
Тройной Оракул переглянулся и, верные магической программе говорить правду, всю правду и столько правды, сколько выдержит слушатель, дружно потупились и покраснели.
Весьма удивившись, когда это крокодилы освоили новый фокус, и что сей фокус может означать, Виг не сразу заметил изменение, произошедшее в лаборатории.
И он почти вышел на лестницу, и даже открыл рот, намереваясь звать лентяя-секретаря, но вернулся. Снял с полки серебряный шутовской бубенчик, нервировавший постоянным звоном последние полгода, и внимательно его просканировал.
— Не звенит, — подвел итог Виг. — Наверное, дон Текило ее спас. Или беда сама отступила. И зачем тогда я спасательные миссии организовываю? Не понятно. Ладно, подождем, что расскажет дон Текило, когда вернется.
Тем не менее, мэтр Виг сделал пометку для памяти. На случай, если серебряный бубенчик снова подаст сигнал опасности:
«Двадцать третьего дня месяца Гусыни, год Черного Лебедя. Рябиновка кончилась, секретарь и вороны обнаглели. Спросить при случае у Кёр, не съел ли Цогобас дона Текило. А если вернется сам дон Т., спросить его, действительно ли Замок освещается тремя лунами, или мне с пьяных глаз тогда померещилось.
Черно-Белый Кот до сих пор не вернулся. Ох, загулял мой котейка, чую, распробовал он вкус воли, теперь его в Башню ни калачом, ни валерьянкой не заманишь. Пора заводить нового.»
— Эй, Рыжик! — позвал Виг, высунувшись в окно.
Грифон, последние несколько дней чувствовавший себя заброшенным и забытым, мгновенно слетел с крыши и затрепетал на уровне подоконника.
— Пошли-ка прогуляемся. Давненько я не летал над Чудурским Лесом…
Приблизительно в двух лигах от Башни посреди березовой рощицы снег зашевелился, вздыбился огромной кротовиной, и выпустил перепачканного землей порядком ободранного человека.
— Меня, уважаемого волшебника… — задыхаясь от гнева и усталости, бормотал мэтр Крифиан. — Посадить к муравьям! Кормить с помощью енотов! Запереть в подвале и забыть!.. Сумасшедшие алхимики! Сыщики-маньяки! Дети, которые не желают слушаться взрослых! Прикидывающиеся безобидными старикашками маги! Чтоб я еще раз с вами связался? Ну уж дудки! В глушь, в ледяные пустоши, на Риттландские острова — больше, господа, вы никогда обо мне не услышите, вы больше до меня никогда не доберетесь!
Мэтр Крифиан сдержал обещание. Действительно, больше никто никогда о нем не слышал.
Обиталище мэтрессы Кёр дону Текило понравилось сразу и окончательно. Сразу видно — хозяева не привыкли экономить на отделке помещений. Живут с размахом, на широкую ногу… Только где ж они, хозяева эти, прячутся?
Дон Текило долго блуждал по пустынным залам, качал головой, оценивая разбитые невесть какой магией окна и прочий ущерб, пока не обнаружил компанию странных карликов. Низкорослые смешные коротышки (что твой винный бурдюк, только с ручками) обступили хрустальный гроб, в котором покоилась редкостная красавица, и дружно рыдали. Сняв шляпу, дон Текило состроил приличествующую случаю скорбную мину и встал с края.
— Кого хороните?
— Нашу любимую… могущественную… волшебную… ненаглядную… самую заботливую… самую внимательную… аааа, на кого ж ты нас покинула…
— Что, болела? — посочувствовал вор.
— Мы сами не знаем, — всхлипывая, ответила ему одна из карлиц. По крайней мере, чепчик с подобными кружевами могла носить только женщина. — Приходим, а она лежит… и не дышит… аааа…
— Так, может, поколдовала неудачно? Может, ей какого лекаря, из магической братии, вызвать?
Всхлипы зазвучали реже. А может, и правда, рано плачем?
— И вообще, — продолжил дон Текило, постепенно входя во вкус. — Вы что — дети малые, сказок вам нянюшки не рассказывали?
— Не-а, — пробасил один из карликов. — Они троллей уходили гонять, им некогда было…
— А какую сказку вы имеете в виду? — спросил рыжий. Ну, сами понимаете, с прическами у карликов не густо, но бровищи карла имел рыжие, что твой пожар.
