– Прекрасно, – повторил Диос.
– Осмелюсь напомнить вашей светлости? – сказал Куми.
Лица остальных жрецов приняли ничего не выражающее выражение. Диос сверкнул глазами.
– Что, Куми?
– Принц, о Диос. Его известили?
– Нет.
– Тогда как он узнает?
– Узнает, – твердо ответил Диос.
– Но как?
– Я сказал, узнает. А теперь все свободны. Ступайте. Приглядывайте за своими богами!
Жрецы неслышно выскользнули из зала, оставив Диоса сидеть на ступенях перед троном. Это было его привычное место, и за долгие годы жрец просидел в камне две до блеска отполированные впадины – точно по размеру.
Конечно, принц узнает. Это ясно и в порядке вещей. Но по глубоким, глухим лабиринтам сознания, источенного мыслью за долгие годы свершения бесчисленных обрядов и ревностного служения, бродило легкое беспокойство. Впервые оказалось в незнакомом месте, вот и заплутало. Тревоги, волнения – все это присуще другим людям, но не Диосу. Диос не достиг бы поста верховного жреца, позволяй он себе сомнения. Однако сейчас его продолжала преследовать крохотная, назойливая, юркая мыслишка – тень уверенности в том, что с новым царем придется нелегко.
Ничего. Мальчик скоро научится. Все учатся.
Диос снова изменил позу и нахмурился. Головная боль и ломота в пояснице снова дали о себе знать. Они мешали ему исполнять долг, а долг его был священен.
Надо будет навестить некрополь. Сегодня ночью.
* * *
– Он же не в себе. Что, не видишь?
– А в ком он тогда? – спросил Чиддер.
Приятели шлепали по лужам, однако походка их уже не была пьяной, скорее в ней сквозила неуклюжесть, всегда заметная в движениях двух людей, пытающихся вести третьего. Теппик послушно переставлял ноги, но нельзя было сказать, что он это делает сознательно.
Двери на улицу распахивались одна за другой, кто-то клял весь свет на чем свет стоит, с грохотом волокли по лестнице мебель.
– Адская, наверно, была буря в горах, – пробормотал Артур. – Такого потопа даже весной не припомню.
– Может, дать ему понюхать жженых перьев? – предложил Чиддер.
– Хорошо бы повыдергать их у той проклятой чайки, – проворчал Арутр.
– Какой чайки?
– Будто ты не видел.
– Ну и что чайка?
– Так ты видел ее или нет? – в темных глазах Артура мелькнула искорка неуверенности. Чайка исчезла в самый разгар событий.
– Я тогда как раз отвлекся, – с некоторой робостью возразил Чиддер. – Наверное, это все из-за тех мятных вафель, которые подавали к кофе. Что-то в них было…
– Настоящая ведьма, эта чайка, – сказал Артур. – Слушай, давай положим его где-нибудь, я хоть вылью воду из ботинок.
В этот момент они проходили мимо пекарни – за открытой дверью виднелись противни со свежими караваями, остывающими в утренней прохладе. Друзья аккуратно прислонили Теппика к стене.
– Вид у него будто пыльным мешком огрели, – нахмурился Чиддер. – Его точно не били?
Артур отрицательно покачал головой. Застывшие черты Теппика дышали благородством. Взгляд его был сосредоточен на чем-то лежащем за пределами привычных измерений.
– Надо дотащить его обратно до Гильдии, и пусть его положат в изо…
Внезапно Артур умолк. Сзади послышался странный, шероховатый звук. Караваи тихо покачивались на противнях. Два или три из них беспокойно вертелись на полу, словно перевернутые на спину жуки.
Но вот корка их треснула, как яичная скорлупа, и караваи выбросили сотни зеленых побегов.
Через несколько секунд на противнях вовсю колыхалась молодая пшеница, колоски уже набухли и клонились книзу. Чиддер и Артур с каменными лицами игроков в покер, крепко зажав между собой Теппика, преодолели это необычное поле небрежным прогулочным шагом.
– Неужели это все из-за него?
– Мне кажется, что…
Артур прервался, оглянулся посмотреть, не появился ли кто-нибудь из рассерженных пекарей, заметивший столь необычную, пышным цветом расцветшую продукцию, и остановился так резко, что приятели, продолжая двигаться по инерции вперед, едва не свалили его с ног.
Все трое глубокомысленно взирали на оживающую улицу.
– Не каждый день такое увидишь… – сказал наконец Чидер.
– Ты это о том, что трава растет там, где он ступает?
– Ну да.
Взгляды их встретились. Потом приятели одновременно посмотрели вниз, на то место, где стоял Теппик. Зеленая поросль уже достигла его щиколоток, со скрежетом раздвигая вековые булыжники в своем стремительном, безостановочном росте.
Ни слова не говоря, они схватили Теппика под локти и подняли его.
– В изо… – начал Артур.
– В изолятор, – согласно закончил Чиддер. Однако друзья уже тогда поняли, что горячими припарками тут не обойтись.
* * *
Доктор откинулся в кресле.
– Начистоту и без обиняков, – сказал он, что-то быстро про себя соображая. – Типичный случай mortis portalis tackulatum с осложнениями.
– Что это такое? – удивился Чиддер.
– Выражаясь непрофессионально, – хмыкнул доктор, – он мертв, как дверной гвоздь.
– А что за осложнения?
Доктор бросил на него быстрый проницательный взгляд:
– Во-первых, он еще дышит. Во-вторых, можете убедиться сами, пульс у него бьется, как молот, а температура такая, что, пожалуй, можно жарить яичницу.
Доктор замолчал, усомнившись, не слишком ли начистоту и без обиняков он выражается. Медицина была еще новой наукой на Плоском мире, но медикам уже не нравилось, когда люди понимали их с полуслова.
– Пирацеребральный нервный кулиндром, – сообщил он, подумав.
– Хорошо, и что ты можешь сделать? – спросил Артур.
– Ничего. Он умер. И медицинское обследование это подтвердило. В общем, м-м… похороните его в сухом и прохладном месте и передайте, чтобы зашел ко мне на будущей недельке. Желательно днем.
– Но он ведь дышит!
– Рефлекторная деятельность, которая часто вводит в заблуждение профанов, – с легкостью парировал доктор.
Чиддер вздохнул. Он не без основания полагал, что Гильдия, имеющая непревзойденный опыт по части острых предметов и сложных органических соединений, могла бы с большим успехом поставить диагноз в такой элементарной ситуации. Да, Гильдия тоже занимается убийством людей, но, по крайней мере, не требует от них благодарности.
Теппик открыл глаза.
– Я должен вернуться домой, – сказал он.
– Мертв, говоришь? – спросил Чиддер. Доктор почувствовал себя уязвленным в своем профессиональном самолюбии.
– Случается, что мертвое тело издает необычные звуки, – промолвил он, отважно принимая вызов, – звуки, которые нервируют родственников и…
Теппик приподнялся и сел.
– Мускульный спазм при окоченении… – начал было доктор, но смешался. Вдруг его осенило.
– Это редкий загадочный недуг, который встречается сейчас повсеместно, – продолжил он, – и вызван, э-э… такими маленькими-маленькими… которые никак невозможно увидеть, – закончил он с торжествующей улыбкой.
Неплохо сказано. Надо запомнить.
– Большое спасибо, – кивнул Чиддер, открывая дверь и пропуская доктора. – Следующий раз, когда будем себя хорошо чувствовать, непременно к тебе обратимся.
– Вполне вероятно, это хрипп, – убеждал доктор, в то время как Чиддер мягко, но решительно выталкивал его из комнаты. – подцепил где-нибудь на улице…
Дверь с шумом захлопнулась перед его носом.
– Мне надо вернуться домой, – повторил Теппик, спустив ноги с кровати и обхватив голову руками.
– Зачем? – поинтересовался Артур.
– Не знаю. Но я там нужен.
– Насколько помню, к тебе там не очень-то хорошо относились… – начал было Артур. Теппик умоляюще замахал на него.
– Послушай, – сказал он, – я не хочу, чтобы кто бы то ни было давил на мои больные места. И не надо говорить, что мне нужен покой. Все это ерунда. Я немедленно возвращаюсь домой. Понимаешь, дело не в том, что кто-то меня заставляет. Но я должен, и я вернусь. А ты, Чидди, мне поможешь.
– Как?
– У твоего отца есть быстроходное судно, на котором он перевозит контрабанду, – произнес Теппик голосом, не терпящим возражений. – Пускай одолжит его мне, а я ему потом обеспечу режим благоприятствования. Если выедем не позже чем через час, будем на месте как раз вовремя.
– Мой отец – честный коммерсант!
– Ага, а семьдесят процентов прибыли за прошлый год ему принесла беспошлинная торговля следующими товарами… – Взгляд Теппика стал отсутствующим. – Итак: незаконный ввоз гусин и белокровок – девять процентов.
– Ночные перевозки… – согласился Чиддер, – а это меньше, чем у остальных. По-божески. Честный бизнес. Лучше скажи, откуда тебе это известно. Ну говори, говори…
– Не знаю… – пожал плечами Теппик. – Дело в том, что пока я… спал, я, такое впечатление, узнал все на свете. Все обо всем. Наверное, отец умер.
