— Выбор большой, — ухмыльнулся Оох-рам-Лукуш, присаживаясь ко мне на подлокотник кресла и цепляя из золочёного блюда ножку курицы. — Но каждый себе желает самую-самую!
— И уж тем более никто не откажется от Дракона! — кивнул Артур Семину. — Теперь, ваша светлость, понимает причины обрушившейся на ваш замок лавины брачных предложений?
— Да, Свет, — как-то недобро улыбнулся Норри, поигрывая ножом с вилкой перед тарелкой с отбивной. — Твоя родословная — лакомый кусочек. И при всей нелюбви Мортифора к Драконам, он вряд ли упустит шанс припрячь тебя к эволюции, тем более что уже три года подыскивает жену.
Артур Семину глянул за окно и осторожно откашлялся, привлекая внимание.
— Извините, ваша светлость, но дольше заставлять ждать короля оборотней нежелательно. Это некрасиво, а ещё минут тридцать — будет оскорблением.
— Да, спасибо, что напомнили, — вздохнула я, вставая из-за стола.
От полученной информации легче не сделалось. Наоборот знания повисли над головой Дамокловым мечом.
— И ещё, — схватил меня за руку Норри и усадил обратно в кресло. — Постарайся не целоваться с Мортифором. Совсем недавно опять же на уроке дипломатии, дядя мне по секрету поведал, почему лорд Лупус Карнификус всегда скрепляет договор поцелуем. Природа магии оборотней заключается в том, что они владеют законами жизни и смерти, но наиболее легко им даётся убийство. А Мортифор — единственный колдун, который умудрился создать заклинание, контролирующее исполнение данной клятвы, и научился привязывать его к жертве через физический контакт.
— Так вот почему папаня своих врагов отправил с дипломатической миссией к оборотням! — хлопнул себя по лбу вампирёныш. — Умно!
— А что с ними стало? — понимая, что возможно напрасно интересуюсь, спросила я.
— Отец продумал всё так, что интриганы оказались нарушителями данной Мортифору клятвы. Заговорщики скончались в страшных муках, а вампирская корона успешно отмазалась, свалив всю вину на них, — с радостной улыбкой сообщил юный Лукуш. — Забавно, до этого момента я считал скоропостижные, не обременённые загадочными обстоятельствами, смерти предателей простым совпадением, несчастным роком. Наверно, папа всё-таки догадался отвергнуть подозрительную случайность.
О небо! С какими садистами приходится общаться! И что самое обидное: я главная среди них!
— Получается, Мортифор уничтожает клятвоотступников на расстоянии?
— Да, — кивнул Норри. — При помощи поцелуя, он привязывает к жертве заклинание, которое в случае предательства уничтожает виновного. Причём усовершенствовал магическое плетение так, что оно теперь убивает не только дипломата, но и весь его род. А потому король оборотней принимает только тех послов, которые являются родственниками правителей и естественно женского пола. Хотя иногда может вести переговоры с послами иных могущественных родов. В таком случае он либо оказывает милую услугу другому правителю, (такую как вампирской короне), либо косвенно регулирует внутреннюю политику в чужой стране по своему усмотрению, усиливая или уничтожая наиболее влиятельные, сильные кланы.
Так вот чего этот гад сразу целоваться лез! Спокойный, холодный расчёт! Ох, дальновидный засранец!
— А я? — вдруг сорвался мой собственный голос. — На меня он тоже что-то навесил?
— Да, — кивнул Норри. — Первый раз ты получила заклятие, контролирующее исполнение клятвы. Но оно было двусторонним, ведь тогда Мортифор тебе тоже давал слово. Полагаю, именно из-за двусторонности заклинания дядя и был уверен, что он тебя не обманет. Вы оба сдержали своё слово, обещания исполнились, и плетение распалось.
— А второй раз?
— А природу второго заклинания я не знаю, — растерянно развёл руками Норри. — Но оно другое.
— Честно говоря, больше похоже на оберег, — задумчиво пробормотал Оох-рам-Лукуш, сканируя рукой мою ауру. — Такое чувство, будто он защитил тебя от всевозможных несчастий на целый год.
— Как ты это узнал? — встрепенулся Норри. — Я всю жизнь изучаю магию, но, увы, не могу определить природу данных чар.
— У Светы моё кольцо, — снисходительно улыбнулся вампирёныш. — За счёт этого я чувствую степень её безопасности, если бы заклинание было направлено против княжны, я бы узнал. А оно сходно с магией моего обручального кольца.
— Чего?! — рявкнул Вик.
— Ваша светлость, время, — встревожено напомнил Артур Семину.
Ну вот! Только пошли интересные темы! Что ж, пора в бой. Одно не пойму: зачем Мортифору вешать на меня защитное заклинание?
— Спасибо, Артур, — поднялась я из-за стола. Мужчины также поспешно встали. — Распорядись, чтобы нам с Мортифором подали на стол. И накормите его телохранителей, если это конечно, возможно.
— Как прикажете, моя госпожа, — почтительно склонился Артур и осенил меня напоследок священным знаком.
Что ж, думаю, это мне понадобится. По пути в тронный зал нервное напряжение нарастало.
В одном из коридоров я наткнулась на высоченных хмурых охранников в шлемах, причудливой формы. Лёгкая одежда, чуть медлительная грация движений. Оборотни. Личная охрана Мортифора. Очевидно, выслав телохранителей за пределы комнаты, Чёрный король хотел выказать своё доверие и желание поговорить со мной наедине. Элитные воины проводили меня задумчивыми хмурыми взглядами.
Они почему-то меня не любят. Хотя, думаю, любой охранник злится, когда его подопечный остаётся один на один с опасностью. И пусть в человеческом облике я гораздо слабее, но ведь всегда есть шанс повернуть ситуацию в свою сторону. Правда, убить оборотня не так-то просто. Не стоит обольщаться его неспешностью и кажущейся заторможенностью. Такая грация связана с их массой, а не физическими данными.
Оборотни обладают удивительно прочным скелетом, в неорганическую основу которого входит не только гидроксиапатит (как у людей), но и другой неизвестный, очень тяжёлый материал. Средний вес костяка оборотня около ста пятидесяти — двухсот, а порой и всех трёхсот килограмм, если прибавить к этому мясо, мышечную массу, воду и прочие составляющие живого организма, то получим около четырёхсот килограмм (при том особь будет стройной и подтянутой!). Естественно, привыкшие носить такой вес оборотни обладают особой, неповторимой грацией. Что чаще всего и является их визитной карточкой.
Ну, вот и пришли. Вздохнув, я взялась за ручку двери и почувствовала себя дрессировщиком, входящим в клетку с тигром. Вот только мой хищник гораздо опасней. Да и сама я далеко не безобидная зверюшка.
Мортифор стоял спиной к двери, заложив руки за спину, и, кажется, рассматривал резьбу на спинке трона. Насколько помню, там изображалась история создания драконов, а также фрагменты из безумного воздушного танца первой и главной пары мироздания: дракона Света и драконицы Тьмы.
Чёрные волосы гостя непокорной гривой, как шерсть у дикого волка, спадали на широкие плечи. Плотный тёмно-зелёный плащ скрывал фигуру почти до пола. Услышав мои шаги, он медленно, чтобы никоим образом его движение не сочли агрессивным, обернулся.
— Княжна! — радостно улыбнулся мужчина, приветственно кланяясь. — Здравствуйте! Рад вас видеть!
— Взаимно, Мортифор! — подала я ему руку для поцелуя.
Что бы ни говорил Артур про осторожность, к правителю оборотней я испытывала огромную благодарность. Ведь если бы не он, моих горячо любимых Норри и Вика могло бы уже не быть. Во время хитрой вылазки в замок Михея моих братьев схватили и поместили в подземелье. Мортифора, предварительно отравленного ядом, слуги на радостях забыли связать и потащили, как есть. К счастью, всякие смертоносные зелья на оборотней не действуют, могут только оглушить на некоторое время. Подданные Туцира не рассчитали концентрации, и лорд Лупус Карнификус очнулся на полпути в камеру, прирезал охрану и вытащил моих шалопаев. Без него они бы навсегда остались погребёнными в руинах разрушенного мною замка. Так что и мою совесть он спас. Никогда не смогла бы жить спокойно, зная, что послужила причиной смерти родных.
Мортифор взял протянутую для приветственного поцелуя руку, развернул ладонью вверх и приложился губами к внутренней поверхности кисти. Легко, нежно, очень вежливо, но оттого как он верхней губой слегка прихватил кожу, моё сердце забилось быстрее. Тонкий слух оборотня, очевидно, уловил изменение моего пульса, и уголки его губ еле заметно приподнялись. Лорд Лупус Карнификус замер, явно ожидая моей реакции и внимательно глядя в глаза, будто пытаясь прочесть мысли.
Такой поцелуй не входил в нормы общепринятого придворного этикета, считаясь больше интимным, но и неприличным не значился, имея свой круг применения. Таким прикосновением выражают в неофициальной обстановке наивысшую степень уважения и доброго расположения, но в то же время точно таким же касанием выказывают желание соблазнить. Именно двоякость этого лобзания и обеспечила ему большую популярность при дворе на всех неофициальных мероприятиях.
