Встала, зажав перед собой одеяло, и посмотрела на ребят.
— О, у тебя и волосы отрасли!
— Отрасли? — выдохнула, поднимая руку вверх.
Облегчению не было предела, когда я нащупала волосы длиной не больше бутона розы.
Но такие радикальные изменения пугали. Что, если местная еда с какими-то добавками? Вот еще раз позавтракаю — и обзаведусь гривой и аппетитными формами. Или плющ так поможет восстановиться, что не успею даже малейше испортить жизнь Гордону, как меня разоблачат.
Сердце стучало в груди как сумасшедшее. Я бегло переводила взгляд на парней, пытаясь понять по лицам, не изменились ли черты лица. Вдруг магия Фрая Дая тоже перестала действовать? Тогда мне точно крышка.
Но ребята лишь бросили еще по одному любопытному взгляду и стали собирать рюкзаки.
— Твой на столе. Собран, так как ты вчера его даже не трогал.
Что? Рюкзак? Вот уж до чего мне сейчас точно дела нет!
— Я в туалет и догоню! Идите без меня! — крикнула, поменяв одеяло на форму и прижимая к груди. Надеюсь, в уборной найдется, чем перетянуть грудь.
— Точно больше не уснешь? — спросил рыжий Мик, ковыряясь в ухе.
Фух, если бы видел во мне хоть намек на девушку, то точно не стал бы устраивать эти отвратительные раскопки! Выглядело жутко, и это немного меня успокоило.
— Давай, кабинет сто три, первый корпус.
— А кто ведет? — Я закрыла дверь туалета и осмотрелась.
— Гордон Рамзи! — донеслось из-за двери, и я еще старательней стала искать материал для перевязки.
Ни за что не упущу шанс. Раз сама природа моего тела говорит поторапливаться, то я уж расстараюсь. Кто еще, кроме мага природы, знает тысячу и один способ отравить растительными ядами? Да я с детства изучила порядка пятидесяти сочетаний, которые абсолютно безобидны поодиночке и смертельны вместе.
Конечно, я бы лучше наслаждалась долгой и медленной смертью Гордона Рамзи, но раз мои формы так и сигналят об опасности, поспешу.
Главное — его смерть. А уж я тогда подберу самый мучительный способ.
Я осмотрела на себя снизу вверх и с облегчением отметила, что пока вернулись только верхние формы и чуть обросли мясом ноги. Значит, сегодня все еще не так плохо, нужно замотать только грудь.
Итак, что тут у нас? Аптечка? Бинт? Вот и отлично! Уберу помеху, а по пути в корпус посмотрю хотя бы один корешок для любимого главгада.
Я затянула грудь, торопливо надела форму и посмотрела в зеркало с улыбкой, глядя на отражение миловидного парня с лохматой прической.
— Держись, Гордон Рамзи! Я немного окрепла и готова мстить!
На пути к учебному корпусу мне удалось увидеть только одно растение, которое отвечало запросу "ярко-алый кустарник горвии". Вот только вторую часть смертельного уравнения было достать так же сложно, как увидеть солнце среди ночи. Как назло, это был чай, который последние пять лет подавался исключительно королю, — "Золотой халат Голубой горы”. А все потому, что урожай резко снизился из-за живности, которая завелась на одноименной горе.
Задумчиво сорвав несколько листочков, я растерла их в ладони и насладилась легким мятным ароматом. Мало кто знал, что благодаря маленькому жучку на Голубой горе, который оставляет на своем пути следы, подобные тонкой слюде, сочетание этих двух ингредиентов может стоить жизни.
Мой отец не просто так занимал свою должность, слыл ходячей энциклопедией, и я жадно впитывала его знания как губка. Жаль, что, зная ценность отца, король так легко поверил в его виновность. Хотя, зная двор, понимаю, что другого выбора, после общественного позора для монарха, просто не было. Придворные посчитали бы слабостью другое поведение короля, поэтому у него не было выхода.
И это все прекрасно знал Рамзи, устраняя помеху-отца с пути.
Мне все время было одно интересно. Сколько бы ни думала над этим, не могла понять, почему Гордон так спешил, будто у него сроки поджимали.
В задумчивости я сунула в карман листья алого кустарника и зашла в учебный корпус вслед за спешащими со всех сторон адептами.
Толпа несла меня по коридору. Впереди уже мелькал номер нужной аудитории, когда какой-то подлец больно ткнул меня локтем в бок и прошипел:
— Это тебе за сестру, придурок!
Ё-мое! И тут родственнички!
Тут же с другой стороны кто-то долговязый выставил ногу, сделав подножку:
— Это тебе за маму, сволочь!
"Маму? Сворски и по "мамочкам” промышлял? Умереть не встать!” — думала я, летя вниз.
Вот только любое тело защищает себя от боли. Инстинкт самосохранения называется. И мой оказался отличным — не давал только начинающее крепнуть тело в обиду. Руки сами собой зацепились за что-то впереди, благодаря чему я притормозила и плавно сползла вниз вместо того, чтобы плашмя шлепнуться на живот.
Кажется, я слышала звук рвущейся ткани?
— Ты труп, Марк Сворски! — разгневанный рык сверху заставил волосы на голове встать дыбом.
Я медленно перевела взгляд на свои руки и увидела зажатую в руках белоснежную ткань. Теперь, чтобы понять масштаб бедствий, оставалось посмотреть вверх, но я не спешила — судорожно думала, что делать. Ведь голос я узнала бы из тысячи — это Рамзи.
Но посмотреть в лицо неприятностям нужно. Вокруг все сильнее жужжали голоса адептов, которые готовы заколоть жалами моего прототипа Сворски.
Итак, перед рубашки или зад?
Я подняла взгляд и посмотрела в полные гнева глаза Гордона Рамзи. Аж вздрогнула от неприязни, которая бурлила там, подобно лаве в жерле вулкана.
Никогда он так не смотрел на меня. Всегда с вожделением, желанием. Даже когда в тюрьме запер, то выглядел одержимо, но никогда не было этого желания убить.
Теперь у нас это взаимно…
Так откуда ткань в моих руках?
И тут Рамзи красноречиво отвернулся и показал абсолютно голую спину. С двух сторон развевались, словно флаги, части рубашки.
И как я блондина в белом впереди себя не заметила? С другой стороны, толпа была такой плотной, что немудрено…
И это про Гордона ходят слухи, что он везунчик? Да такого "счастливчика” еще поискать нужно — на меня наткнуться!
Пиджак Гордон сжимал в руке до белых костяшек — злился невероятно. Воздушные процедуры совсем не входили в его планы на сегодня, а вот я могла повернуть все в свою пользу и даже листья алого кустарника использовать…
— Профессор Рамзи, позвольте мне исправить все! — Вскочила торопливо на ноги, встречая полный желания убивать взгляд Гордона и отвечая ему тем же.
— И чем же?
— Я зашью! Будет как новая!
— Ты?
— Я!
— Сам подписался! Я тебя за язык не тянул, так и знай. Сам сказал, что будет как новая! — Гордон на глазах стянул с себя остатки рубашки через перед, оголив достаточно неплохой торс, и швырнул мне рванину прямо в лицо. — Чтобы к концу пары было готово!
Я шлепнула пятерню себе на лицо, стягивая белую завесу, и увидела, как, уходя, Рамзи натягивает пиджак прямо на голое тело.
К концу пары? Да легко! Возможно, Сворски в руках никогда иголки не держал, но не я.
— На это стоит посмотреть! — раздалось справа.
— Ага. Я тоже не пропущу этого позора!
— Профессор Рамзи от него мокрого места не оставит, когда увидит результат, вот уверен!
В меня так верили со всех сторон, что за Сворски аж гордо становилось. Это же надо так всем поднас… попортить жизнь девам и себе репутацию, чтобы заслужить такую любовь окружающих!
Ну ничего. Я смогу неприятность обернуть в приятность! Похоже, с моим прибытием в МАМ удача покинет главгада.
Я сжала в кармане листья алого кустарника и применила магию, получив несколько метров красной нити. Жалко, что не белой, но так даже красивее будет. Даже если он час поносит потом рубашку, экстракт листьев проникнет под кожу Гордона, сделав свое дело.
Остается надеяться, что у него нет смены рубашки в кабинете, а дресс-код не позволит щеголять в пиджаке не голое тело и дальше…
