Цварг лишь поморщился. Да, вывихов и гематом от резиновых пуль у него нет, но из-за той, что попала в лоб около резонатора, голова просто раскалывается, и картинка периодически ощутимо плывёт перед глазами.
— Давай я за руль? — выдал Ивес логичное.
— Да, я как раз это хотел предложить, сейчас…
Флаер набрал скорость и снёс шлагбаум. Всех ощутимо тряхнуло. Всё так же придерживая руль одной рукой, таноржец приподнялся с кресла, знаком показывая, чтобы напарник перехватил управление. Сам Аскелл, покряхтывая и постанывая от боли, перебрался в кузов.
— Нас не догонят? Петлять надо? — уточнил Ивес, всматриваясь в зеркала голопроекции заднего вида.
— Системную Полицию вызвали, но они ещё не успели приехать к лечебнице. Мы быстро убрались, а геолокационный маячок я выдрал и выкинул на территории. Поезжай сразу к истребителю, пересядем — и на станцию.
Ивес хмуро кивнул и только сейчас, выровняв управление и влившись в общий поток транспорта, смог концентрироваться не только на том, что творилось снаружи, но и внутри флаера: раскуроченная панель управления, открытый бардачок, из которого торчит пачка медицинских масок — можно было бы надеть одну, чтобы скрыть лицо на транспортных камерах, но после того, что они устроили при свидетелях в лечебнице, это уже глупо, — и кузов, полный пищевых контейнеров… На миг цварга пронзила стрела парализующего страха:
— Аскелл, а где Кристина?!
— Да здесь она, здесь. — Аскелл привалился к боковой стенке и сполз на пол. — Крис, вылезай.
Через секунду из цистерны появилась рыжая головка.
— Можно, да? — тихо спросила девушка и пугливо покосилась в сторону водителя.
У Ивеса защемило сердце. Он вспомнил, как в одну из первых встреч она нагло сцапала его хвост и не выпускала из рук, как открыто сказала, что поступила в Академию ради денег… ничего общего между той уверенной в себе Кристиной Соколовой и этой подрагивающей, ещё более худющей мышкой.
— Стреляли долго, и я попросил Кристину спрятаться в той самой цистерне, чтобы пройти к выходу. Хорошо, что мы её там оставили… — слабым голосом пояснил Аскелл и закашлялся.
Соколова неожиданно рванула к нему.
— Ох, да тебя ранили! — Она тут же вылезла из цистерны и склонилась над Аскеллом. Он начал оседать всё больше, а она задрала его кофту и охнула от количества растекающихся гематом. — Спасибо, ты такой шикарный план с цистерной придумал, меня ни одна пуля не достала. Сейчас-сейчас, найду что-нибудь холодное и приложу, — засуетилась девушка.
Ивес бросил взгляд в зеркало и почувствовал, как в груди расползается неприятное сосущее ощущение... Нет, не тревоги — чего-то другого. Очень хотелось сказать, что это он пытался её найти и цистерна — тоже его план, но ведь выглядело бы по-детски. Ко всему, Аскелл действительно помогал с вызволением Кристины и получил существенно больше травм, чем цварг.
Таноржец застонал, когда девушка приложила к его рёбрам мелкий мешок замороженного горошка. Кристина свободной рукой взяла Аскелла за запястье и улыбнулась. Тот улыбнулся в ответ. Лейтенант Ир’сан отвёл взгляд от зеркала и сосредоточился на дороге. Надо поскорее добраться до истребителя, а там до КС-700 рукой подать.
Глава 6. Адмирал Леру
Лейтенант Ивес Ир’cан— Крайнее истощение на фоне затяжного нервного перенапряжения. Нарушение работы нейронов, ретроантероградная амнезия, тяготеющая к истерической. Разрыв нескольких фасций мышц в области ранения… — перечислял док Бланк, стоя по центру приёмной медбокса.
За дверью в медицинской капсуле спала Кристина. Миттар дал ей снотворное, чтобы провести полное обследование. В соседней каюте ещё одну процедуру проходил Аскелл Лесли, но уже в сознании. Он постанывал и покряхтывал, пока робот со световой насадкой в автоматическом режиме просвечивал его кожу и проверял особенно чернеющие гематомы на предмет скрытых кровотечений.
— Док, я ничего не понимаю. Можно на нормальном межгалактическом?
— Ох, простите, лейтенант.
Адам Бланк потёр лоб и порывисто вздохнул:
— Девочка много нервничала и из-за этого голодала. Также у неё присутствуют провалы в памяти, а мышца в месте ранения была снова надорвана.
Офицер Ир’сан нахмурился.
— Насколько всё серьёзно?
— Я поставил капельницу с глюкозой и после неё сразу запущу сессию в медицинской капсуле… Кроме того, придётся снова начинать всё сначала с диетой для набора веса, но более всего меня волнует состояние мозга. Сейчас он очень нестабилен, аппараты показывают странные отклонения, я даже не понимаю, что могло случиться с кадетом Соколовой на Захране…
— Электрошоковая терапия, — хрипло сообщил Ивес.
— Что? — Миттар посмотрел на лейтенанта так, будто тот сказал ему, что пневмонию можно вылечить пиявками. — Это же методы докосмической эпохи... они приравнены к пыткам. Наверное, вы что-то путаете, лейтенант.
— Я видел собственными глазами, и лейтенант Лесли это подтвердит.
— Понятно… — растерянно пробормотал док. — Что ж, спасибо, что сообщили, это в корне меняет дело…
— Почему?
Вместо внятного ответа миттар бросился к компьютеру, бормоча себе под нос:
— Медикаментозно лечить нельзя, симптомы могут усугубиться, а память так и не восстановится. Надо определить, какие участки мозга поражены…
Дальше док Бланк вновь перешёл на медицинский, и Ивес потерял нить разговора. Он хотел вновь попросить объяснить всё максимально доступно, но наручный коммуникатор мигнул входящим сообщением:
«Лейтенант Ир’сан! Срочно явитесь в мою кабинет-каюту. Адмирал Леру».
Судя по характерному короткому жужжанию, такой же приказ пришёл и таноржцу. По какому поводу их так внезапно вызывает сам адмирал, догадался бы и пятилетний ребёнок…
— Ай… ой… Ив… — донесся жалобный голос Лесли из приоткрытой двери.
— Видел, — коротко бросил Ир’сан. — Я объясню адмиралу, что ты проходишь обследование.
— Ага, спасибо. Ты настоящий друг.
«Который, тем не менее, втянул тебя в ту ещё историю».
Быстрым шагом Ивес покинул медицинский бокс и направился в сторону сектора с каютами адмиралов. У него тоже побаливала голова из-за одного неудачного выстрела, пришедшегося практически в основание резонатора, но, конечно же, это не шло ни в какое сравнение с травмами Аскелла. А один из лейтенантов должен явиться под очи руководства.
Дверь в кабинет-каюту адмирала была открыта, и Ивес почувствовал пробежавший холодок по коже. Если бы это был атриум или кабинет Гассо-Тьен-Тэра, то от ора бы у всех в округе уже давно заложило уши. Стукнув для приличия в дверное полотно, Ив откашлялся и громко спросил:
— Адмирал, разрешите войти?
— Разрешаю.
Ивес переступил порог с ощущением надвигающейся бури. В высоком кожаном кресле сидел пожилой адмирал Юлиан Леру — живая легенда Академии. Так долго, как он, в Космофлоте ещё не служил никто, но не в этом заключалась его «легендарность», а том, что, несмотря на совет адмиралов и генерала, являющегося главой всего Космического Флота, большинство действительно важных событий в стенах Академии происходили благодаря Юлиану. Этого цварга уважали все — и консерваторы-старожилы, и подрастающее поколение капитанов и шаутбенахтов, и даже юные кадеты, пока ещё носящие на мундирах лишь простенькую золотую звезду. Юлиан отложил планшет, на котором работал до появления Ивеса, провёл пальцем по белеющему от старости резонатору и спросил:
— Лейтенант Ир’сан, вы ничего рассказать не хотите?
Как много прозвучало в этом вопросе.
— Сэр… — попытался начать фразу Ивес, но понял, что не знает, как продолжить.
И вроде бы адмирал ещё даже не намекнул, что разочарован поведением младшего офицера, а тому уже стало страшно стыдно. Молодой цварг уставился на начищенные ботинки, вытянув руки вдоль швов форменных брюк.
— Итак, — вздохнул адмирал. — Мне поступила жалоба от канцелярии Аппарата Управления Захраном. Здесь упоминаются незаконное проникновение со взломом на территорию психоневрологического диспансера, порча государственного имущества, как то — два квадратных метра ограждения, дверь в помещение «414» и цистерна для пищевых отходов, — кража и порча движимого имущества в виде грузового флаера, а также его содержимого в двести восемьдесят контейнеров еды. Похищение из лечебницы пациентки Кристины Соколовой против её воли, психологическое принуждение, воздействие на двадцать два гражданина Мира Федерации, двадцать один из которых утверждает, что это было нападением. А ещё АУЗ предъявляет Космофлоту умышленное злоупотребление военным званием для введения оператора связи в заблуждение с целью получения секретной информации. К жалобе прикреплены отдельные обрывочные отрезки с видеокамер и показания очевидцев. Со стороны Космофлота добавлю: обман руководства и нарушение рекомендаций выходить на дежурство в связках-двойках. Лейтенант Ир’сан, мне бы хотелось услышать вашу версию событий. И лейтенанта Лесли тоже, разумеется.
