— Сэр, он сейчас в медблоке, проверяется после обстрела из травматического оружия. К сожалению, люди более хрупкие, чем цварги или ларки.
Адмирал понимающе кивнул.
— Да, я в курсе, что ваш друг пострадал. Пока вы шли сюда, я уже получил медицинский отчёта от дока Бланка.
— Тогда вы должны были видеть и отчёт по Кристине Соколовой! — с внезапной злостью сказал Ир’сан, сжимая кулаки. — Они подвергали её пыткам! Я сам был в комнате с электрошоковой установкой! Вы не представляете, какими эманациями там пропитаны стены… Всё, что мы с лейтенантом Лесли сделали, — это забрали Кристину из ужасного места. Ко всему, она подписала договор с Академией, является кадетом, а значит, она военнообязанная. Они не имели права её там удерживать силой!
Поседевшая бровь на лице адмирала изогнулась вопросительной дугой.
— Разве не вы сообщили о том, что она разорвала договор и подтвердила это решение отпечатком пальца?
— Она уже тогда находилась под давлением. Её заставили. Это не считается, — упрямо заявил Ивес и, подумав, уважительно добавил: — Сэр.
— Я-я-ясно, — протянул Леру, внимательно изучая гостя перед собой. — Правильно ли я понял, что вызаподозрилиобман, прилетели на Захран, провели свою… операцию по возврату подопечной на КС-700 и уже в процессе поняли, что Кристина Соколова подвергалась лечебной терапии?
— Да, — скрипнул зубами Ивес. — Только это не лечебная терапия, а пытка!
— Которая, согласно законам Захрана, считается одобренной медицинской процедурой.
— Потому что Мир отсталый!
— И тем не менее. Кристина Соколова — захухря по рождению и гражданству, всё происходило на Захране. При всём моём желании… жалоба АУЗ имеет вескую юридическую основу. — Адмирал вздохнул и потёр лоб рукой: — Всё остальное верно? Лейтенант Ир’сан, скажите лучше сейчас, чем потом. Лучше бы вы, конечно, сразу, как только поняли, что дело нечисто, обратились ко мне, но в данный момент я хочу знать, могут ли меня ожидать ещё какие-тосюрпризы. Вы виделись с родственниками Кристины?
— Да, сэр… — Скулы лейтенанта Ир’сана порозовели. — Я с ними подрался. — И, прежде чем пожилой цварг успел на это сказать хоть что-то, быстро добавил: — Уверен, они не будут подавать никаких исков! Мы расстались с ними в более чем мирных отношениях, и я сразу же отписал госпоже Ангелине, что её дочь в безопасности на станции Космофлота.
— Ладно. Если это всё, идите.
Ивес напрягся. Может ли это означать, что его выгоняют со службы? А военный трибунал? Конечно, он воздействовал на двадцать два человека, но он готов спорить и объяснять, что это было вынужденной мерой.
— Куда, сэр?
— На гауптвахту, лейтенант Ир’сан. — Адмирал устало махнул рукой. — Идите и посидите, подумайте о своём поведении.
— На гауптвахту? — озадачился Ивес.
Он ожидал, что как только признается, что осознанно создавал бета-колебания, в лучшем случае на него наденут таноржские наручники, блокирующие способности цваргов, а в худшем — сразу же признают обезумевшим, как отца, и перешлют на родину в специальное заведение.
— На гауптвахту! — раздражённо повторил адмирал Леру. — В отличие от вашего предыдущего куратора шаутбенахта Гассо-Тьен-Тэра, у меня нет ни времени, ни фантазии изобретать адронный коллайдер и придумывать изощрённые наказания. Посидите как все. Для разнообразия.
— Так точно, сэр, — пробормотал всё ещё потрясенный Ир’сан, козырнул, отдавая честь, и круто развернулся на каблуках.
***
Адмирал Юлиан Леру
— И ты думаешь, гауптвахта его сдержит? — фыркнула блондинка с короткой стрижкой с экрана планшета.
На время общения с лейтенантом Ир’саном Юлиан специально включил конференцию с двумя важными гуманоидами. Одной из них была жена младшего брата — Анэстейша Радосская. Адмирал надеялся, что она взглянет на историю как уроженка Захрана. Второго пришлось уговаривать найти несколько минут свободного времени ради этого разговора. Несмотря на эпатажную внешность и поведение, Эрик Вейсс являлся лучшим адвокатом в галактике, которого знал Леру.
— Я не думаю, что она его «сдержит», — покачал головой Юлиан, — но, по крайней мере, как только мы что-то решим, я буду знать, где его найти.
Блондинка задумчиво кивнула.
— А ты что скажешь, Эрик? — Юлиан расширил окно общения на планшете. Окно оставалось тёмным, но не потому, что инфосвязь работала плохо, а потому, что в кабинете или там, где находился участник конференции, царил непроглядный мрак.
— Слушай, ну нормальный парень, по сравнению с твоим младшим братом — так вообще чудесный экземпляр.
Анэстейша закатила глаза.
— Эрик, ты сейчас вообще-то о моём муже говоришь.
— Да, но как бы замечательно я к тебе ни относился, это не отменяет того факта, что Киар под сильными эмоциями взрывоопасен.
— Ты просто не можешь простить ему, что он научил твою жену шикарному хуку[1].
— И это тоже, — ворчливо согласился адвокат. Его голос раздавался издалека и слегка приглушённо, словно мужчина куда-то крался.
— У меня не так много времени, — вмешался Юлиан в шутливую перебранку старых друзей. — Стася?
Женщина пожала плечами.
— Я уже скоро как сто лет Стасей буду. Я сразу сказала, что ты рискуешь брать захухрю на курс. Не уверена, что мальчик полностью осознаёт, во что влип. АУЗ и голову цварга потребовать могут. Смертной казни на моей родине нет, но это тот случай, когда она была бы лучше, чем то, что сделает разъярившаяся от страха и ненависти толпа ксенофобов. Если они ещё и по федеральным каналам покажут, то у-у-у… С другой стороны, для большинства людей, ни разу не покидавших Захран, все цварги очень похожи. Они их больше по рогам и цвету кожи отличают. Тут можно сыграть на том, что Космофлот и знать не знает, что это была за парочка.
— Ага, — с энтузиазмом шёпотом подхватил Эрик из темноты, — ребята были в мундирах с золотой вязью или в гражданской одежде?
— В гражданской, — нахмурившись, ответил Юлиан. — У лейтенанта Лесли даже лицо на записях везде закрыто медицинской маской, но это не отменяет, что они офицеры Космофлота.
— Этого никто не знает и не докажет, а цварги, как отметила Стася, для захухрей почти все на одно лицо. Сомневаюсь, что Ир’сан подходил близко к камерам. Люди же в состоянии аффекта маму родную спутают. Итак, что есть ещё? — деловито уточнил Эрик, однако мелькающие светотени вместо его портрета и чуть сбившееся дыхание говорили, что он куда-то бежит.
— Они звонили видеооператору и запрашивали информацию. Лейтенант Ир’сан сделал это лично.
— Пф-ф-ф, тоже мне преступление, — фыркнул Вейсс. — Вообще ни о чём не говорит и ничего не доказывает! Итак, забор, дверь, флаер и прочие мелочи Космофлот может компенсировать просто как то, что не досмотрел за охраной планеты и какой-то безумный цварг на пару с таноржцем похитили их гражданку. Ну и глубочайшие извинения кто-то должен принести, а также заверить, что организация будет денно и нощно искать Кристину Соколову. Принуждение, бета-воздействие и вот это всё, что они там понаписали, — чушь. У людей нет резонаторов, они не могут определить, было воздействие или нет, особенно на фоне применения техник электроконвульсивной терапии… Если, конечно, Ир’сан никого не убил. Не убил же?
Адвокат произнёс вопрос так буднично, словно интересовался курсом валюты. Юлиан лишь укоризненно покачал головой: сколько бы ни было лет Вейссу, он всегда остаётся повесой, чей мир раскрашен исключительно в белые и чёрные тона.
— Не убил, — подтвердил адмирал.
— Ну вот! — обрадовался Вейсс, явно походя решая озвученную проблему. — Если документы подготовить надо какие, ты присылай моему секретарю… Ай! Да это же нападение!
В этот момент окно связи адвоката наконец-то озарилось ярким светом, и перед адмиралом Леру с командором Радосской предстала занимательная картина, на которой обычно выглядящий с иголочки юрист наскоро баррикадировал дверь кабинета, попутно озираясь. В одной руке у него была зажата стопка сэндвичей, а другой он быстро подталкивал комод. На Вейссе красовался помятый костюм, но самое странное — он был перепачкан чем-то вязко-жидким и жёлтым. Знаменитый адвокат любил шокировать публику, но это было слишком даже для него.
