Воок осторожно выполз из кустов и, потирая руки, отправился в становище. Он вызовет Поуна на ссору, разоблачит его и сделает Кару своей женой!
Беспечному Лешке и в голову не пришло рассказать Аркаше о предупреждении Кары – слишком он был уверен, что никто не осмелится поднять руку на любимца племени, сына Луны. Откуда он мог знать, что его не рассчитанное на чужие уши признание подслушал враг?
А между тем знание тайны Поуна сделало Воока врагом опасным. Сын Рыси отнюдь не был трусом, в этом его никто бы не обвинил. Изворотливостью и хитростью бог его тоже не обидел: сам Пок не раз прибегал к помощи брата, когда нужно было объяснить какое-либо непостижимое явление. И теперь Воок мечтал ниспровергнуть Лана и Поуна, чтобы самому стать колдуном. А почему бы и нет? Одноглазый Вак стар, Нув слишком молод, а Коук – шутник. Нет, лучше его, Воока, кваны колдуна не найдут!
Итак, прежде всего нужно в глазах племени развенчать Поуна. Как это сделать, Воок уже знал.
Перед охотничьей молитвой Лешка, как всегда, проводил утреннюю зарядку. Молодые кваны бегали, приседали, отжимались руками от земли, играли в чехарду и боролись. Читатель помнит, что одновременно с футболом Лешка увлекался самбо, но познакомить подопечных с наиболее сложными приёмами ещё не успел. Поэтому он снисходительно смотрел, как кваны по-медвежьи обнимают друг друга, пытаясь провести бросок лишь с помощью грубой физической силы. После Нува, который без труда укладывал соперников на землю, самым сильным, пожалуй, был Воок. Только Нуву он уступал в росте и в ширине плеч. Несмотря на неприязнь к человеку, который преследовал Кару своими домогательствами, Лешка объективно отметил, что из сына Рыси хороший тренер сделал бы настоящего борца.
– А почему Поун не борется? – неожиданно спросил Воок.
– Так… не хочется, – замялся Лешка.
– Сын Рыси знает, почему! – вызывающе выкрикнул Воок. – Поун – большой трус!
Кваны не поверили своим ушам: они перестали бороться и, раскрыв от удивления рты, посмотрели на Воока. Нув положил на его плечи свою тяжёлую руку.
– Сын Рыси сказал плохо. Он больше не хочет жить? Он забыл про луч Солнца?
– Луч Солнца никого убить не может! – засмеялся Воок и с ненавистью посмотрел на Поуна. – Сын Луны сказал Каре, что он обыкновенный человек!
На шум прибежали Тан, Аркаша и Вак. Разобравшись, в чём дело, вождь сказал:
– Если сын Луны хочет наказать Воока за плохие слова, это его право.
– Поун боится сына Рыси! – ухмыльнулся Воок. – Сын Рыси плюёт на его луч!
Лешка и Аркаша взволнованно посмотрели друг на друга: вновь над ними повис дамоклов меч…
– Поун не станет убивать Воока лучом! – воскликнул Лешка. – Сын Луны будет бороться с хвастуном и докажет ему, что хорошо смеётся тот, кто смеётся последний! Выходи, Воок!
Предупреждённая кем-то из друзей, на площадь прибежала Кара. Её глаза были расширены от страха, и Лешка улыбкой её успокоил.
– Пусть будет так, как хочет сын Луны, – сказал вождь.
Кваны расступились, и Воок, убеждённый в своей лёгкой победе, не пошёл, а бросился на противника. Но не успел Аркаша как следует испугаться за друга, а Кара – подавить невольный крик, как в воздухе мелькнули голые ноги и ошеломлённый Воок всем телом грохнулся на твёрдую землю.
Кваны восторженно захохотали и шумно приветствовали столь удачный приём.
– Если бы сын Рыси сказал, куда он упадёт, Коук подложил бы ему мягкую шкуру! – под общий смех выкрикнул шутник.
Не смеялись только двое – Воок и Лешка. Налитый тёмной злобой, сын Рыси решил быть более осмотрительным, а Лешка, отключившись от всего на свете, думал только об одном: беспощадно наказать мерзавца. В том, что Воок настоящий мерзавец, способный на что угодно, никаких сомнений не было.
Теперь к своему ловкому противнику Воок подходил осторожно, чтобы не допустить броска через бедро. Лешка не двигался и лишь выставил вперёд руки. Он знал, что лишним тридцати килограммам и незаурядной физической силе противника может противопоставить только самые эффективные приёмы самбо. Первый приём удался благодаря неожиданности, но сейчас Воок настороже. Значит, нужно вновь усыпить его бдительность.
Увидев, что Поун неосмотрительно потянулся и зевнул, Воок бросился на него, но встретил пустоту: Лешка легко отскочил в сторону. Воок снова прыгнул – и снова обхватил руками воздух. Ослеплённый ненавистью и обидным смехом кванов, сын Рыси забыл про осмотрительность и начал кидаться на соперника, размахивая кулаками. Этого и ждал Лешка, ни на секунду не терявший хладнокровия. Улучив момент, он упал Вооку под ноги, и тот, не успев опомниться, вновь рухнул на землю. На этот раз Лешка решил применить болевой приём и резко вывернул Вооку за спину левую руку. Воок не выдержал и взвыл – по обычаю кванов это означало, что соперник признает себя побеждённым, и Лешка поднялся, чрезвычайно довольный тем, что хорошенько проучил негодяя.
Осыпаемый насмешками кванов, Воок окончательно потерял самообладание. Его охватило безрассудное бешенство, когда все сдерживающие центры выходят из-под контроля. Не сумев победить своего врага в честной спортивной борьбе, он схватил большой камень и с силой швырнул его в Поуна.
Лешка едва успел присесть: камень, который наверняка размозжил бы ему голову, пролетел мимо. Воок завертелся в поисках другого камня, но кваны уже опомнились, и Нув, подскочив к негодяю, обрушил на него свой кулак.
Окровавленного сына Рыси отлили водой, и по приказу Тана тут же состоялся суд.
– Воок нарушил закон, – сурово сказал седобородый вождь. – У него нет сердца и чести. Кваны не видели, как он убил Малу, дочь Ручья. Но все видели, что он хотел убить сына Луны.
– Лан и Поун простые люди! – закричал Воок, и его обезображенное лицо ещё больше исказилось от злобы. – Сын Рыси своими ушами слышал, как Поун говорил об этом!
– Изгнание! – первым сказал одноглазый Вак.
– Изгнание! – поддержал его Нув и Коук.
– Изгнание! – воскликнули все кваны.
– Воок слышал, – подытожил вождь. – Он покинет племя раньше, чем спрячется Солнце. Сын Рыси может взять свои шкуры, мясо, палицу, копьё и дротики. Он не возьмёт с собой лук и стрелы.
Кваны закивали: все согласились с приговором вождя.
Опустив голову, Воок поплёлся в пещеру за своим имуществом: он знал, что молить о снисхождении бессмысленно.
Бросив ласковый взгляд на молча стоявших Аркашу и Лешку, вождь сказал:
– Кваны любят Лана и Поуна. И будут их любить, если даже они не сыновья Солнца и Луны, а простые люди.
– Нув отдаст руку за Лана и Поуна! – пылко воскликнул славный юноша. – Нув убьёт Воока и всех их врагов!
Лешка от волнения не мог говорить и просто кивнул. А Аркаша, проглотив комок в горле, сказал:
– Спасибо, друзья.
Чем падать духом, лучше падать носом
Однажды Лешка застал Аркашу за странным занятием: тот сидел на валуне и не отрываясь смотрел на часы.
– Сын Солнца боится прозевать обед? – поинтересовался Лешка.
– Погоди… ещё немножко… – Аркаша впился глазами в циферблат, потом встал и высокопарно провозгласил: – Исполнилось ровно полтора месяца с того мгновения, как терзаемый любопытством сын Луны, в миру Алексей Лазарев, вжал свой преступный палец в кнопку древнелета. Приветствую тебя, о Поун, в эту знаменательную минуту!
– Что ж, юбилей, – согласился Лешка, присаживаясь. – Как будем отмечать, товарищ колдун? Предлагаю заколоть на шашлык мамонта и приготовить рагу из носорога. Голосуем: кто «за»?
Аркаша вздохнул и сел на валун. Непринятая шутка повисла в воздухе.
– Скучаешь? – догадался Лешка.
Аркаша кивнул.
– Знаешь, иногда просыпаюсь и места себе не нахожу! – признался он. – Нам-то что, а родители… Через две недели ребята в девятый класс пойдут… Все, что угодно, отдал бы за книги… Может, ещё разок древнелет попробуем?
Аркаша говорил прерывисто и бессвязно. Лешка молчал.
– Прости, – сказал Аркаша, вставая. – Размагнитился немножко. Пройдёт.
– Садись, – предложил Лешка и с любовью посмотрел на друга.
Аркаша сильно изменился и мало чем напоминал прежнего тихоню, вечно погруженного в свои возвышенные мысли о прошлом человечества. Он вырос, сильно загорел и окреп: его руки обросли мускулами, в движениях появилась решительность, а в глазах – воля. От Аркашиной одежды остались переделанные из брюк шорты, которые тоже дышали на ладан, и жалкие остатки куртки. К ступням Аркаша привязал два куска невыделанной оленьей кожи – ходить босиком он так и не научился.
Лешка выглядел ещё более экстравагантно – разумеется, с точки зрения современного франта: все его обмундирование состояло из набедренной повязки и бутсов. Правда, в рюкзаке хранилась заветная динамовская форма, но её Лешка берег. Он тоже заметно вытянулся и раздался в плечах. Аркаша определил, что если его друг будет года два расти такими темпами, он наверняка догонит Нува.
