— Да, а почему ты спрашиваешь?
— Ты никогда не устаешь?
— Никогда.
— И тебе не бывает скучно?
Перевозчик потупил взгляд.
— Я угадал?
Перевозчик посмотрел на него.
— Работа стала меня утомлять.
— Правда? Тогда я могу тебе помочь.
Перевозчик взглянул на него с сомнением.
— И как же?
— Я могу тебя развлечь.
Перевозчик скептически прищурился.
— Могу рассказать много интересного.
— В самом деле?
— Истории о разных государствах, других мирах… Не таких, как этот. Тебе будет особенно интересно… [9]
— Сомневаюсь.
— Я уверен, тебе понравится.
Перевозчик подумал, а затем попросил:
— Ну, расскажи что-нибудь.
— Перевези меня.
— Сначала расскажи о тех мирах.
— Я начну рассказывать, когда окажусь в лодке.
Перевозчик долго размышлял, но в конце концов кивнул.
Путник прыгнул в лодку, перевозчик от толкнулся веслом от берега, и лодка медленно поплыла по призрачной реке.
Когда берег скрылся в темноте, перевозчик сказал:
— А теперь я требую развлечений. Рассказывай.
И он начал:
— Как-то раз один парень зашел в бар, с уткой под мышкой…
Темноту рассек тонкий луч света, который тут же стал шире, — скрипнув, открылась дверь. В освещенном прямоугольнике дверного проема четко вырисовался темный силуэт человеческой фигуры.
Щелкнула зажигалка, и огонек чуть осветил вошедшего, мужчину в зеленом плаще и шляпе с пером. Остановившись у стола с канделябром, он поочередно зажег все пять свечей, и комната наполнилась светом. Вдоль каменных стен обнаружились книжные шкафы, стеллажи со всякой всячиной: настольными играми, сувенирами, безделушками и разными причудливыми вещицами.
Все свободное пространство стен от пола до потолка было завешано картами и диаграммами, рисунками и картинами, были тут и фривольные фотографии обнаженных красоток. Весьма уютная комнатушка, но запущенная. Чувствовалось, что тут давно никто не живет. Воздух был застоявшимся, как в склепе.
Человек запер дверь изнутри. Снял плащ, водрузил его на вешалку, пристроил шляпу на большой полке у зеркала, где уже висели несколько других головных уборов.
Прищурившись, он обвел взглядом комнату, словно вглядываясь во что-то невидимое, потом замер, прислушиваясь не столько к внешним звукам, сколько к внутреннему голосу.
— Да, никого, — наконец произнес он удовлетворенно. — Никого. Даже Карми.
Он не спеша пересек комнату. Милые, знакомые вещицы! Сколько времени он их не видел! Слабая улыбка скользнула по лицу, вошедший задержал взгляд на одной из фотографий.
— Как давно это было!
Человек остановился посреди комнаты и взмахнул рукой.
— Проснитесь и сияйте!
Комната тут же преобразилась. Трудно сказать, стала ли она светлее, — но несомненно уютнее. Он подошел к астрономической карте, висевшей в раме на дальней стене, и растворил её, словно дверь. Под картой обнаружилась круглая дверь сейфа с ручкой и цифровой панелью. [10] Человек потер ладони, подул на них и осторожно коснулся кнопок кончиками пальцев.
— Откройся!
Дверь распахнулась, он достал пачку бумаг, перевязанных лентой, разложил их для удобства на письменном столе, быстро проглядел документы и вернулся к сейфу.
— Кто-нибудь шлялся здесь без меня?
— Не было ни души, босс, — отозвался из темноты сейфа писклявый голос.
— Сверхъестественные вторжения случались?
— Нет.
— Точно?
— Конечно, босс. Эй… Босс!
Человек, уже готовый закрыть сейф, придержал дверцу.
— Что?
— Когда я смогу выйти?
— Засиделся?
— Вроде того.
— Дело в том, что мне ещё нужен охраняемый сейф. Сколько ты здесь сидишь?
— Уж сто пятьдесят лет.
— Только и всего? Ты ведь бессмертен, а я нет. Вот разберусь со своими проблемами — и будешь свободен.
— Не хочу задавать бестактных вопросов босс, но как долго вы ещё протянете?
— Ты что, на досуге страховки продаешь!
— Простите, босс, но хоть примерно?
— Пятьсот лет — предел для моей семьи. Мы не долгожители.
— Понял, спасибо.
— Судя по ответу, для тебя это не срок. Ладно, не вешай нос… что бы ни случилось.
— Да, что бы ни случилось.
Человек запер сейф.
— Эй, мне бы просушить горло!
Заказ был немедленно принят. Откуда ни возьмись появились руки в белых перчатках и стали ловко орудовать рюмками и бокалами. Выскочила пробка, запенилось вино.
Человек подошел к бару в углу, взял бокал с янтарным напитком и залпом осушил.
— Ещё, пожалуйста.
Невидимый бармен не заставил себя ждать.
Опустошив второй бокал, вошедший оставил его на стойке бара и направился к столу в дальнем углу комнаты. Там громоздились сваленные в беспорядке электронные приборы столетней давности. Тут же ждали своего часа золотые канделябры и медные курильницы. Он зажег курильницы, и по комнате разнеслись экзотические ароматы.
Теперь можно было приступить к налаживанию связи. Он уселся за стол, придвинул к себе один из приборов с вмонтированным микрофоном и щелкнул тумблером.
Откуда-то сверху, из джунглей проводов, раздались шипение и треск.
Человек наклонился к микрофону.
— Алло, отец. Вызывает Трент, выходи на связь.
Динамик щелкнул пару раз и затих.
— Отец, выходи на связь.
Динамик забулькал, ругнулся на непонятном языке и прохрипел:
— На связи Кавдор [11], бывший король Королевства Опасного.
— Здесь Трент, твой старший сын. Я хочу с тобой поговорить.
Ему пришлось несколько раз повторить, прежде чем его поняли.
— Трент? Это ты?
— Отец! Отец, это Трент. Ты меня слышишь?
— Это ты?.. Очень плохо слышно…
— Отец, я хочу с тобой поговорить. Ты можешь явиться ко мне?
Ответ было трудно разобрать.
— Пожалуйста, отец. У меня большие неприятности.
— Говори громче!
— Я не могу распространяться об этом в эфире.
И снова ответ потонул в посторонних шумах.
— Отец?
— Я не слышу тебя, Трент.
— Черт, Кавдор, ответь, ответь, король…
Трент стукнул кулаком по столу и стал нажимать все кнопки подряд. Без толку.
— Пошло все к черту!
Он откинулся на спинку кресла и задумался.
— Трент, дорогой.
Он оглянулся. Рядом стояла его мать. Правильнее было бы сказать, её тень.
— Мама!
— Дорогой, лучше сначала позвонил бы мне. Вы с отцом никогда не могли найти общий язык.
Трент вскочил из-за стола.
Его мать была такой же красивой, как и при жизни: русые волосы, голубые глаза, прямой нос. Черты лица, немного расплывчатые, напоминали фотографию, сделанную через специальную пленку. Казалось, она присутствует в комнате только наполовину. В сущности, так оно и было.
Трент налил себе виски.
Проходя мимо камина, он взмахнул рукой — на серых поленьях заплясали языки пламени — и остановился у стола.
— Извини, я не предложил тебе выпить.
— Спасибо, не хочу. Присаживайся к огню, он так успокаивает.
— Точно ничего не хочешь?
Трент придвинул стул, сел и пригубил виски. Мать окинула комнату взглядом.
— Какое интересное место. Не припомню, чтобы я здесь раньше бывала.
— Мое логово. Я его ещё в детстве соорудил. Единственное место, где можно было пустить слезу или что-нибудь изобрести.
— Ты всегда был нелюдимый и обидчивый, а уж какой капризный!
— Что было, то было.
— Смотри-ка, здесь много твоих детских пещей. Я помню эти коньки.
— Ты частенько брала меня с собой. Мы ездили в Задар, и катались по льду каналов.
— Мне так нравилось!
— У тебя здорово получалось.
Она улыбнулась.
— Ты был капризным ребенком, но все же таким очаровательным!
— Весь в вас, ваше очаровательное высочество.
— Дорогой Трент, ты всегда был моим любимцем.
— Жаль, что отец ничего такого не чувствовал.
— Он тоже тебя любил.
Прежде чем ответить, Трент глотнул миски.
— Прости, если я что-то не то сказал.
— Он на самом деле тебя любил. Впрочем, не стану убеждать; думай что хочешь.
— Тем более что мое мнение не изменится.
— Пусть все будет, как есть.
Она ещё раз окинула взглядом комнату.
— Почему ты здесь?
— Это единственное место в замке, где я могу проводить столько времени, сколько хочу.
— Заклятие отца тут не действует?
— Защитные силы этой комнаты частично его нейтрализуют. Но все-таки и здесь я не могу оставаться до бесконечности и последнюю сотню лет был вынужден провести вдалеке от замка.
