там – шик, блеск, красота! Чистота неимоверная, обе полочки уже застелены, кондиционер, кулер, большое зеркало, свежая пресса, настольные игры, щетки для одежды и обуви. Можешь заказать блюда из ресторана с доставкой прямо в купе, если не хочешь до вагона-ресторана идти – ты же у нас паренек застенчивый и нелюдимый.
– Я стенчивый и людимый! – возмутился я и аж сам разинул рот от своих тунгусских выражений.
Впрочем, все приняли это за шутку и вежливо улыбнулись. Чтобы загладить печальный эффект от своего выступления, добавил:
– Я вообще-то люблю в ресторанах посидеть!
– И часто сидите, молодой человек? – ехидно поинтересовалась Олимпиада. – Пригласите симпатичную рыженькую девушку в лучший ресторан города прямо сегодня!
Врать я не умел, поэтому покраснел и признался:
– Да пока чего-то еще и не был ни разу… Да и денег-то у меня нету…
Все расхохотались, а Палыч еще и долил масла в огонь:
– А заалел-то, как маков цвет!
– Зато не обманул, – неожиданно жестко сказала Липа, – вот и молодец! Я мужское вранье терпеть не могу! А брешут все без исключения. Уж такие турусы на колесах разведут, что просто ай да ну! Они все поголовно думают, что глупая девица сейчас уши развесит, и бери ее прямо тепленькую. А я им сходу пенделя под зад за вранье, и прощай несостоявшийся любовничек!
Закончила она вообще как-то злобно.
– Ну хватит тут девичьи проблемы обсуждать! – строго пресек эти ненужные разговоры майор.
– Да вы тоже хороши! Развели тут рекламу фирменного поезда! – огрызнулась вставшей на дыбы медведицей Потаповна.
– Товарищ лейтенант!
– Товарищ майор!
– Эй, буяны! Уймитесь! Че ты, Иваныч, девке грубишь, – неожиданно встал на сторону Липы дядя Володя, – пошипит, пошипит, да и успокоится. Для нее, вишь, эта тема болезненная. Может кто замуж звал, да и обманул, а она теперь в старых девах кукует…
Олимпиада молнией метнулась к Палычу, сгребла его за грудки и прорычала:
– Помалкивай, старый пень, о том, чего не знаешь!
Палыч тоже в долгу не остался, ухватил ее мозолистыми лапищами рабочего человека за плечи и гаркнул:
– Девка! Не дерзи!
Я вскочил, не зная за кого вступиться: Палыч мой друг, да и Липа уже тоже вроде не чужая…
– Брейк, брейк, – попытался разнять бойцов Вольдемар и со вздохом подытожил: – ну никакого порядка во вверенном мне филиале нет, товарищи офицеры сцепились между собой, как кошка с собакой!
Потом посмотрел на меня, вздохнул и добавил:
– И даже молодой норовит ввязаться… Ты теперь тоже один из нас, курсант, так что веди себя соответствующе духу коллектива и можешь тоже чего-нибудь этакое отчебучить: укусить, что ли зазевавшегося кого…
Все расхохотались и разошлись по разным углам. Липа, на излете своего девичьего гнева, все-таки пробурчала:
– А мальчонку лучше бы в «Люксе» прокатили, ему бы в диковинку было…
– И моему карману это тоже в диковинку было бы! – парировал бережливый Иваныч. – Сама знаешь, у нас денег выделяется только на простое купе, и так от себя на «СВ» добавляю, а на «Люксы» цены просто заоблачные!
– Скопидом, – мрачно оценила это положительное качество старшего по чину Липа.
– Транжира! Чего вражескую машину ухватила? Взяла бы замечательную отечественную какую-нибудь – зримо дешевле, и ремонт доступнее, – взялся давать добрые советы неразумной девице отец-командир.
– А моя машина просто не ломается, ее немцы делали! – как-то по-арийски отчеканила Энгельс.
Тут нашему патриоту крыть, по-видимому, было нечем, и он не нашел ничего лучшего, как задумчиво сказать:
– Ну, сломается же когда-нибудь…
– Не дождетесь!
Но тут уже пуля раздора была на излете, и мы вернулись к нашим баранам, то есть ко мне.
Вольдемар Иванович подсунул еще две бумажки: заявление на получение единовременной материальной помощи, то есть подъемных, и ведомость на получение денег. Получив мои подписи под документами, он приступил к выдаче денег, вынув их из портфеля. Всякие кормовые-дармовые я получил уверенно. Душа пела! Это были мои первые заработанные в жизни деньги.
Пересчетом шуршащих бумажек я себя не отягощал – здесь не обманут. А уж когда оценил толщину пачки подъемных, меня охватило чувство гордости – я почувствовал себя элитным специалистом. Бобер внес в память своего телефона номер моего мобильника.
– Завтра-послезавтра позвоню, отдам билет на руки. Не прошляпишь?
– Да что вы такое говорите! – возмутился я, при этом подумав: вполне возможный вариант…
– Теперь еще вот что. ФСИКИА организация молодая, и своего общежития у нее пока нет. Я, конечно, могу тебя пристроить в общежитие ФСБ, но ты там хлебнешь горя, каждый день бегая по начальству за пропуском. Гораздо проще снять однокомнатную квартирку и похаживать в нее, как к себе домой. Деньги на аренду жилья ты уже получил, но считаю нужным предупредить, что их будет явно недостаточно. На ту сумму, что тебе выдали, можно снять только вонючий клоповник на самом краю города, поэтому проще добавить и обжиться в более приличном районе. Сам-то я арендую квартиру в тихом месте неподалеку от ФСИКИА, но она двухкомнатная – ты один не потянешь. Впрочем, поживешь пока у меня, а как я все дела решу и уеду, у тебя будет время до конца месяца, уже все оплачено. Ну, а как осмотришься, ищи квартиру. Вопросы есть?
Я почесал в затылке и неуверенно ответил:
– Пока, вроде, нету…
– Сейчас я тебя провожу, не убегай без меня, – добавила с улыбкой Липа. – А то вдруг ограбят по дороге.
Прет, прет мне сегодня!
Но непослушный язык вытолкнул очередную дурь.
– Да зачем тебе ходить… Я и сам дойду…
– Ты от моей помощи не отказывайся, – нажала Олимпиада. – Я специально обученный для рукопашной схватки боец, а ты еще неопытен. Заодно и посмотрю, где ты живешь.
– Конечно пошли, – не стал больше топорщиться я.
Привести домой девушку! Показать ее родителям! Для меня это была невиданная удача. А то вечно: неловок по женской линии. А вот вам, глядите: налавчиваюсь прямо на глазах!
– Пора заканчивать, – подытожил командир, взглянув на часы. – У меня сегодня есть еще одно неотложное дело. Созвонимся.
Мы с Липой вышли на улицу. В руках я крепко сжимал выданный заботливым Палычем пакет, в который мы с ним переложили деньги. Жизнь была удивительно хороша: устроился на работу и учебу, обогатился и познакомился с удивительной девушкой.
– Живу я в доме напротив, – показала рукой Липа. – Подъезд первый, этаж двадцатый, квартира 120. Дом копия ваш, пойдешь ко мне, не заблудишься.
– Уже сегодня можно приходить? – с замиранием сердца спросил я.
– Не, сегодня ночью я занята, заваливай завтра.
Господи, к ней что, кавалеры ходят
