— Тэкс-тэкс-тэкс, — сказал Странное Чело. — Кое-что наши сказочники и фэнтезийщики уловили, что не может не радовать. Но и непонятного тут, — не просто до пениса, а прямо таки до факен муттер. Что, вестимо, слегка осложняет дело.
Впрочем, Гордиев узел предлагали развязывать, а вот разрубание оного артефакта никто не предполагал…
Как там в знойной фильме про Александра Невского? «А заяц взял — и нарушил»?.. Хе-хе…
(Вечно он говорит что-то, понятное только ему! Впрочем, лишь бы на пользу делу. Пусть хоть до пояса уболтается, если нужно!)
Внешне же это «нарушение зайцем» выглядело так: определив неким потаённым чутьём место появления духа оных мест (расположенное в центре помещения сложное сооружение, — подойдёт?), Странное Чело разместил там кучку китайских петард и подорвал. «Дёшево и сердито», — как он потом выразился. Оказывается, он постоянно таскал в своей жилетке коробку с этими микро-бомбочками. К каждой привязано по четыре спички. Для гарантированного поджигания замедлителя хлопушки. По его словам, одинаково эффективно как против собак, так и против гопников. Особенно ежели в мордочку.
Так вот.
Вместо кровавых жертв, призывных причитаний и так далее, — устроить бабах, и ждать, когда Дух явится отмщать обидчикам.
Нет, я всякого ждал от него, но — такого!!..
Впрочем, дальнейшее оказалось ещё — слова-то подходящего не подберу.
Короче, гениальная тактика, выражающаяся формулировкой: «Придя, возгадить от души», — дала свои плоды.
Дух Леса, охреневший от такого обращения, явился покарать святотатцев.
И вот, когда клубы чего-то бесформенного почти полностью заняли пространство под центральной конструкцией в виде вычурной резной крыши на шести изукрашенных резьбой столбах, — Странное Чело схватил меня за руку, и, — своим непререкаемым тоном, с огнём в очах, — указал другой рукой на бесформенное и велел:
— Взывай к Матери Пауков внутри этого зелёного!!
Ну, я, как велено, воззвал…
Дальнейшее лучше всего определяется всё тем же смутно осознаваемым глаголом «охренеть».
Потому что в верхней части этого самого клубящегося и бесформенного сформировалась большая голова, голова лесного эльфа. А на ней — та самая «Ну и рожа у тебя, Шарапов». Как у меня — по его словам. Костяная пластина на месте моргаликов, и уже на ней — восемь паучьих глаз дугой. Мать Пауков!
Странное Чело явно ждал чего-то подобного, потому что пощёлкал пальцами в воздухе, привлекая внимание. А потом ткнул пальцев направление и велел:
— Создай отражающую поверхность, создай зеркало!
Вот это — с глазами Ллосс, — создало зеркало и посмотрело туда. И, видать, тоже охренело.
А Странное Чело, схватив одной рукой мою руку, а второй руку зелёной местной, сдёрнул нас с места и помчал туда, к этому не пойми что. Которое изумлённо таращилось на свой внешний вид в отражающую поверхность на стене логова этого самого Духа.
Влетев внутрь оной крыши на столбиках, Странное Чело рявкнул самым что ни на есть непререкаемым тоном:
— Домой! Немедленно — домой!!
Как ни странно, это клубящееся с головой лесного эльфа и глазами Матери Пауков, — послушалось.
Миг портального перемещения. Нашего, привычного. Дроу.
И мы оказались — невесть где.
Нет, если Мать Пауков это именно что Мать Пауков, то мы должны оказаться в центральном Храме Мензоберрана. Вроде бы.
А — впрочем… В Храм её, богиню нашу, тоже откуда-то призывали. И значит, мы сейчас находимся — где? Правильно. Мы находимся в том месте, которое сама Мать Пауков считает своим домом. То есть, местом своего постоянного пребывания, наибольшей защиты, местом своей наибольшей Силы — и так далее.
Однако, странное место…
Вокруг — какая-то серость и неопределённость. Ни размаха тут тебе, ни величия. Должного быть присущим богине. А это — что? Срам… какой-то…
Лесная выпала в осадок. Таращилась вокруг непонимающим взором, — и опять глаза на мокром месте. Наши эльфы, то есть, приличные самки, — так себя не ведут!
Я, как тот, из анекдота, пытался сохранить самообладание. Получалось, да, но после прогулок со Странным Челом и не такому удивляться перестанешь.
Божественный объект, сочетающий в себе признаки и Матери Пауков, и Духа Леса, — постоянно дрожал и что-то там с формой тела. То есть, та часть, что ниже головы — бесформенный туман. Туман, пытающийся принять три формы одновременно. Лесного эльфа, тёмного эльфа и паука. При этом промежуток между частями тел занимал всё тот же бесформенный туман, клубами. Завораживающее зрелище, ну просто глаз не оторвать.
И не оторвал бы, если бы не Странное Чело.
Этот… Неведомо кто в теле хуманса, — принялся бегать по потолку! В прямом смысле сего слова!
То есть, сперва он хотел пойти куда-то там в глубину этого самого серого и с виду бесформенного и без определённых размеров.
Но оказалось, что вся эта видимая бесформенность имеет чётко очерченные границы. Наблюдая за беготнёй Странного Чела, я попытался определить границы и размеры логова богини. Если мои глаза меня не подвели, дом богини оказался коконом в виде яйца, всего раза в два или три больше Матери Пауков в её боевой, паучьей форме.
И ещё одна странность.
Странное Чело ходил, не падая! Ногами вбок, ногами вверх, — как будто по полу, в общем — не пойми что!
Я тоже решился повторить его безумную прогулку — и тоже не упал! Пройдя вниз головой над всеми, я опять оказался внизу. Ничего не понимаю.
Когда я спустился и встал рядом с остальными, Странное Чело как раз прекратил раздумья свои. И я увидел, как волосы на его голове встали дыбом, а кожа покрылась мурашками.
Моё предчувствие неприятностей тихохонько толкнуло меня в бок. Готовься, мол.
Осевшим, сиплым голосом, он скомандовал божественному трансформеру:
— Быстро перемещаемся в портальную пещеру! И прими, наконец, форму тёмной эльфы, наконец! Мать — твою — пауков!!
Портальная пещера. Та самая.
Фигура тёмной эльфы, голова лесного эльфа, раза в три побольше нормальной, костяная пластина и восемь паучьих глаз дугой. Вроде как Мать Пауков. Кажется.
Лесная эльфа, зелёная, с безумным взором, водимая за руку, с глазами на мокром месте, жалким видом и бессмысленным дрожанием.
Я, ну, я — как обычно.
И Странное Чело со своими идеями. Смотрит на меня, аж свет из глаз, и шипит, аж слюни изо рта:
— Наверх! К нам!! Немедленно!!!
Я пожимаю плечами и активирую амулет Призыва. Тот срабатывает в штатном режиме и всю нашу компанию переносит в Большой Мир (он же — Основной Слой брамфатуры).
— Дальше! Отсюда!! Бегом!!!
Странное Чело не то шипит, не то кричит, не то кричит шёпотом, не то шипит криком. Но делает это очень даже внушительно. Я сжимаю сунутую мне руку печальной зелёной, он хватает за что-то там вроде как всё же Мать Пауков, — и мы «делаем ноги».
Вовремя, однако.
Отойти мы успеваем не так уж и далеко, как позади что-то мягко грохает
И внезапно вокруг становится очень светло.
— Ложись! — кричит Странное Чело.
Мы упали, стягивая на землю самок.
Над нашими головами что-то пронеслось. И всё сперва тихло, а затем послышалось какое-то гудение. Сперва оглянулся он, потом я. Из «ведьминого круга», или портальной проекции в это мире круга Подземелья, — уходил ввысь столб света. Примерно похожий на тот твёрдый свет, что был порталом для криона. Не знаю, почему я вдруг так решил. Свет тот не слепил глаза. Он казался равнодушным. Исполняющим только свою, совершенно не понятную нам, — работу.
Странное Чело перекатился набок и посмотрел в мои глаза. Бесконечно долгое мгновение. Он сказал несколько слов, но тоном победителя. Донельзя уставшего победителя.
— Советую запомнить этот день. Сегодня у нас у всех — второй день рождения.
В коей немного определяется видение ближайшего будущего сей брамфатуры. Производится попытка внешнего воздействия на Странное Чело и кое-что ещё. А также я, странный эльф, впервые — самостоятельно — решаю дальнейшую судьбу своего бытия.
В основной лагерь «толкиентнутых хоббитологов» наш командир решил не ходить. «Во избежание», — сказал.
Мы отыскали удобное местечко для нашего временного пристанища. Поблизости. Потому как волочь куда-то самок нам было уже не под силу. Внутри небольшой группы незнакомых мне деревьев, росших стволами наружу вокруг некоего пустого места. Мы тут были явно не первыми. Потому как стволы деревьев для сидения и след старого кострища — присутствовали.
К двум стволам, росшим из одного корня и образовавшим что-то вроде спинки кресла, — прислонили Мать Пауков. Точнее, то, что получилось в результате деятельности Странного Чела. Смесок, ещё более странный, чем я.
