Хорошая формулировка задания, нечего сказать! Принеси то, не знаю что…
Отдел Прогнозов работал в авральном режиме. Я почти не вылезал из-за компьютера. Хорошо, что усталость моего иллюзорного тела тоже была иллюзорной, а значит, при необходимости ее можно было игнорировать. На Земле я давно заработал бы песок в глазах и боль в спине.
Однако у меня был стимул. Зная, что все адъюты в Атхарте сейчас занимаются тем же самым, я чувствовал веселый состязательный дух. Я ведь бываю азартен, Сурок. Я мечтал первым принести Вирате в зубах добычу.
Иногда мне казалось: эврика! Я нашел! Например, лет через пятьдесят очень вероятен был приход к власти диктатора мирового масштаба в самой неожиданной части земного шара. Но потом, проверяя всю паутину прогнозов, я видел, что это событие вполне закономерно. Ему предшествует ряд важных научных открытий и появление новой религии. Я же искал скачок, сбой. Нечто нарушающее стройную картину…
Стоп. Я вернулся назад, чувствуя, как холодеют руки. Ряд важных открытий в медицине. Добровольцы приходят в себя после суток, проведенных в состоянии клинической смерти. По их энцефалограммам воссозданы картины увиденного… Наука доказала, что загробная жизнь существует…
Не веря своим глазам, я проверил еще раз. Новые научные данные опровергают картины мира, созданные и христианством, и исламом, и буддизмом. Новая религия, основанная на точном знании о том, что ждет за Порогом. Смерти нет. Страха нет. Тысячи самоубийц штурмуют Атхарту.
Я выбежал из «Шамбалы» и с третьего раза завел «Мустанг». Бензина в баке не было, но сейчас не до предрассудков, придется ехать так. С ревом сорвавшись с места, я выехал на дорогу, ведущую через вересковую пустошь к озеру. К дому сэра Перси.
Утечка информации… А чем еще это может быть? Кто-то в Атхарте сливает информацию на Землю. Или сделает это в будущем. Кто-то, умеющий выражать метафизические понятия языком науки…
Охотничий инстинкт гнал меня вперед, как фокстерьера. Я не просто нашел роковое событие. Я найду и способ его избежать! И лишь когда невозмутимый Бэрримор распахнул передо мной ворота, я задумался: а что, собственно, я скажу?
Сэр Перси рыбачил. В голубой ветровке и парусиновой бейсболке он стоял на мостках с шикарным спиннингом в руках. Когда я подошел к озеру, он как раз выуживал большую радужную рыбину; две ее сестры, слабо подрагивая жабрами, уже лежали на холстине. О том, что это иллюзии, я догадался только по отсутствию ран от крючка.
Моему визиту сэр Перси аристократично не удивился.
– Рад вас видеть, Грег. Видите – экспериментирую. Мой сегодняшний улов двое суток прожил в озере. Надеюсь, вкус от этого улучшится. Вы останетесь пообедать?
– Кстати об экспериментах, – брякнул я, чувствуя, что все дипломатические заготовки разлетаются вдребезги. – Сэр Перси, отправить информацию из Атхарты на Землю – это возможно?
Сэр Перси невозмутимо посмотрел на мое взволнованное лицо.
– Теоретически, Грег, возможно все.
– А практически? – настаивал я.
– Что-то случилось? – нахмурился хозяин. – Хорошо. Давайте поговорим в кабинете.
Это приглашение свидетельствовало о многом. Кабинет – святая святых в доме сэра Перси, и хозяин не водил туда даже близких друзей. Поэтому я оглядывался со смущенным любопытством.
Разумеется, здесь были книги – сэру Перси удалось собрать небольшую коллекцию мировой классики. Я знал, что в течение четырехсот лет он коршуном налетал на всех мало-мальски образованных новоселов и заставлял их вспоминать литературные новинки.
Были и карты: старинная карта Англии, новейшая политическая карта мира и профессионально набросанный план Хани-Дью и окрестностей. Но особенно меня удивили портреты, живописные и фотографические, развешанные на стенах. По одежде и прическам изображенных на них людей можно было изучать историю моды. Камзолы, парики, бакенбарды… Воланы, турнюры, мини, макси…
– Кто это? – спросил я.
– Это мои родственники, – ответил сэр Перси. – Ну в большинстве своем потомки. Вот этот симпатяга, – он махнул рукой, указывая на фотографию мальчика с роликовыми коньками в руках, – мой прапрапра– и еще много раз праправнук. Сэр Ричард Оливер Смоллетт, барон Мэллори. Прямой потомок по мужской линии.
– Но откуда?.. – удивился я.
– Чтобы знать историю своего рода, не грех иной раз заглянуть в Кратер, – строго заметил хозяин.
Я смутился. Кратер, Сурок, это особое место в Атхарте, откуда можно наблюдать за оставшимися на Земле. Но обсуждать это у нас не принято. Говорят, те, кто подолгу сидит у Кратера, либо становятся санги, либо исчезают. Впрочем, сэр Перси с его хладнокровием мог позволить себе и не такие излишества.
Подыскивая другую тему для разговора, я заметил рукопись на письменном столе. Именно рукопись: листы плотной бумаги, а рядом – брошенное гусиное перо и чернильница.
Сэр Перси заметил мой взгляд.
– Двадцать шестой том, – сказал он и замолчал, словно выжидая мою реакцию.
– Я думал, вы давно закончили, – удивился я.
– Это было бы самонадеянно с моей стороны, – усмехнулся сэр Перси. – Да вы посмотрите, посмотрите.
Я бережно взял в руки один лист, потом другой. Покрутил их, как мартышка очки. Почерк у сэра Перси разборчив, как у чертежника, проблем с переводом в Атхарте не возникает… Почему же все это для меня – совершеннейшая заумь? Но некоторые вещи – те, которые автор считал важнейшими, – здесь были выделены жирными рамками и сформулированы настолько ясно, что я хотя бы могу повторить. Например:
«Основной закон Вселенной – условно сформулированное, вспомогательное понятие. О. з. В. заключается в том, что Материя стремится осознать себя как Дух, а Дух стремится воплотиться в Материи. Таким образом сохраняется Баланс».
Я искренне восхитился:
– Круто!
Сэр Перси горделиво хмыкнул:
– Я рад, что вам нравится, Грег. Признаться, я уже привык считать вас… э-э-э… человеком, не отягощенным многими знаниями. А теперь у вас появились вопросы?
– Ну… Смотря по поводу чего, – замялся я.
– По поводу всего. На мой взгляд, глупо задавать только один вопрос: почему все не так, как я предполагал? А то не поверите, Грег, за четыреста лет я не раз слышал жалобы: почему, дескать, я получил не ту загробную жизнь, которую мне обещали. А вы случайно таким вопросом не задавались?
Я пожал плечами:
– Я не слишком прислушивался к подобным обещаниям.
– Вы атеист, – утвердительно заметил сэр Перси.
– Ну… в какой-то мере… Смешно сказать: теперь я вижу бога почти ежедневно. Но вообще-то я в этом смысле ущербный. У меня, наверное, отсутствует ген, ответственный за религиозное чувство, – засмеялся я.
– А что вы смеетесь? Очень может быть, – серьезно сказал сэр Перси. – Так с чем вы пришли, Грег? В чем вы меня подозреваете?
Я покраснел. Но отступать было некуда, и я рассказал сэру Перси все, что сегодня узнал.
– Я вспомнил про энциклопедию, – смущенно закончил я.
– И решили, что я работаю на ЦРУ, – кивнул сэр Перси. – Друг мой, позвольте мне оправдаться. Во-первых, в Атхарте много ученых. Во-вторых, я говорил вам однажды: я не ученый, я наблюдатель. Мне не нужна известность. Я умер слишком давно и знаю наверняка, что наше бытие здесь почти не зависит от нашей славы там. Иногда оно делается хуже, но никогда – лучше. И, в-третьих, отправлять на Землю научную информацию – сизифов труд. Ей никто не поверит, Грег. Вы удовлетворены? Не потащите меня на допрос в «Шамбалу»?
Тут мне стало по-настоящему стыдно. Вот почему в Атхарте не любят адъютов…
– Простите, что ворвался к вам, как полицейский, сэр Перси. Но только вы можете помочь, – проворковал я заискивающим тоном. – Вы сказали, теоретически переправить информацию возможно. Как?
Сэр Перси раскурил трубку и выпустил несколько колечек дыма.
– Знаете, Грег, «теоретически возможно» обычно означает «не знаю как». Но если подумать… Когда души живых контактируют с душами мертвых?
– На спиритических сеансах, – несколько неуверенно произнес я.
– Прекрасно. А еще?
– Может быть, клиническая смерть?
Сэр Перси затянулся и покачал головой:
– Нет. Я думаю, во время клинической смерти душа едва достигает Порога, но никогда не переступает его. Есть еще способ, и вам, Грег, он хорошо известен.
– Курьеры? – прошептал я. – Но это невозможно… Боги заботятся о том, чтобы деятельность курьеров оставалась незамеченной. Если таксист что-то заподозрит, к нему явится ангел забвения. Считается, что вмешательство в память угрожает Балансу меньше, чем воспоминания о подобном контакте.
– Человеческая память сложная штука, – пожал плечами сэр Перси. – Представьте себе, что воспоминание сохранилось всего в нескольких клетках мозга… Что называется, в подсознании. Есть гипноз, есть сны, в конце концов… Но дело не в этом. Знаете, Грег, я сейчас подумал… Если бы мне пришла в голову мысль поделиться с людьми знаниями об Атхарте, я написал бы художественную книгу. А потом бы уже нашел способ отправить ее на Землю.
