– А? Ах да. Думаю, ты прав, малыш. Впрочем, похоже, никого это не смущает. Может быть, в этом городишке привыкли к развратным старикашкам.
– Ну а не мог бы ты по крайней мере перестать хвататься за меч? Ему же полагается быть нашим боевым сюрпризом.
Ааз теперь носил плащ убийцы, который он опять быстро запахнул, чтобы спрятать меч.
– Ты отстанешь от меня или нет? Никто, кажется, не обращает на нас ни малейшего внимания.
– Никто? – Я дернул головой в сторону девицы в окне.
– Эта? Она обращает на нас не больше внимания, чем на всякого другого на улице.
– В самом деле?
– Ну, если и обращает, то больше на тебя, чем на меня.
– На меня? Брось, Ааз.
– Не забывай, малыш, что ты теперь весьма впечатляющая личность.
Я моргнул. Это не пришло мне в голову. Я забыл, что теперь ношу личину Квигли.
Мы спрятали охотника на демонов у окраины города. На самом деле мы его закопали. Эта идея меня сперва шокировала, но, как уверил меня Ааз, статуя не нуждалась в воздухе, и это был единственный имевшийся у нас надежный способ гарантировать, что его не найдет кто-нибудь другой.
Даже боевой единорог, следовавший за нами, теперь полностью оседланный и в броне, не помогал мне держать в уме мою новую личность. Мы уже слишком долго путешествовали вместе.
Полагаю, мне следовало бы получать какое-то удовлетворение от того факта, что я теперь мог сохранять не то что одну, а даже две личины без осознанных мыслей об этом. Меня нервировала необходимость постоянно помнить, что другие люди видят меня иным, чем я вижу себя сам.
Я бросил быстрый взгляд на девицу. Когда наши глаза встретились, ее улыбка стала еще шире. От полноты чувств она высунулась еще дальше из окна, и я начал беспокоиться, что она может вывалиться… из окна или из платья.
– Что я тебе говорил, малыш? – Ааз восторженно хлопнул меня по плечу и бесстыдно подмигнул.
– Я предпочел бы привлекать ее таким, какой я есть на самом деле, – мрачно проворчал я.
– Цена успеха, малыш, – философски заметил Ааз. – Впрочем, это не имеет значения. Мы здесь по делу, помнишь?
– Правильно, – твердо ответил я.
Я повернулся, чтобы продолжить путь, и случайно крепко ударил Ааза по ноге своим мечом.
– Эй! Поосторожней, малыш!
Ношение меча – не такая простая штука, как может показаться на первый взгляд.
– Извини, Ааз, – начал я оправдываться. – Эта штука немного тяжеловата на конце.
– Да? Откуда ты знаешь? – огрызнулся мой товарищ.
– Ну… ты говорил.
– Я говорил? Так не пойдет, малыш. То, что тяжеловато на конце для меня, может быть нормальным для тебя. Баланс оружия – дело индивидуальное.
– Ну… видимо, я просто не привык носить меч, – признался я.
– Это легко. Просто забудь, что носишь его. Думай о нем как о части самого себя.
– Так я и думал. Именно в этот момент я и стукнул тебя.
– Хм-м… Мы еще поговорим об этом позже.
Уголком глаза я все еще видел девицу. Она захлопала в ладоши, бесшумно аплодируя, и послала мне воздушный поцелуй. Я вдруг сообразил, что, по ее мнению, я преднамеренно стукнул Ааза – специально, чтобы подавить соперника. И более того, она одобряла этот жест.
Я снова посмотрел на нее, теперь более пристально. Может быть, позже я на время смоюсь от Ааза и…
– Мы должны разыскать Фрумпеля, – прервал мои разбегающиеся мысли Ааз.
– Хм-м-м… Ну да. А как мы это сделаем?
– Хитростью и проворством. Смотри, малыш.
Сказав это, он быстро оглянулся вокруг. Из-за угла как раз появилась компания трех шалопаев, занятых игрой в неотдавалку с шапкой одного из них.
– Эй! – окликнул их Ааз. – Где мне найти лавку Абдула Торговца Коврами?
– Две улицы прямо и пять налево! – крикнули они в ответ, показывая направление.
– Видишь, малыш? Это было совсем нетрудно.
– Восхитительно, – отозвался я, не испытывая, впрочем, особого восхищения.
– Тебе что-то не нравится?
– Я думал, мы попытаемся избежать ненужного внимания.
– Не беспокойся, малыш.
– Не беспокойся?! Мы идем на встречу с деволом по очень важному делу, а ты, кажется, твердо решил добиться, чтобы все, кого мы встретим, заметили нас и узнали, куда мы идем.
– Слушай, малыш, как обычно ведут себя люди, которые впервые попали в незнакомый город?
– Не знаю, – признался я. – Я видел не так уж много городов.
– Ну так я тебе объясню. Они хотят быть замеченными. Они флиртуют и поднимают большой шум. Они пялятся на женщин и машут людям, которых никогда раньше не видели.
– Но именно это-то мы и делаем.
– Правильно! Теперь ты понимаешь?
– Нет.
Ааз испустил раздраженный вздох.
– Брось, малыш. Подумай минутку, даже если это болезненно для тебя. Мы ведем себя, как всякий попавший в незнакомый город, и поэтому никто не посмотрит на нас дважды. На нас обратят не больше внимания, чем на любого другого новоприбывшего. А вот если бы мы последовали твоему предложению и вошли в город крадучись, ни с кем не заговаривая, ни на что не глядя и действительно стараясь остаться незамеченными, тогда каждый встречный нацелился бы на нас, пытаясь вычислить, что же мы затеяли. Теперь ясно?
– Я… я думаю, да.
– Хорошо. Потому что вот и наша цель.
Я моргнул и посмотрел в направлении, которое указывал его перст. Там между кузницей и мастерской кожевника притулилась лавка. Как я уже сказал, городская жизнь была для меня в новинку, но я признал бы в ней лавку торговца коврами, даже если бы ее не украшала большая вывеска, провозглашавшая ее таковой. Весь фасад лавки был щедро изукрашен геометрическими узорами, явно предназначенными состязаться с узорами ковров внутри. Вероятно, ей надлежало выглядеть богатой и процветающей, я же находил ее непростительно безвкусной.
Наш разговор настолько поглотил меня, что я на мгновение забыл о нашей миссии. Но теперь, когда лавка оказалась в непосредственной близости, мои опасения одним махом ко мне вернулись.
– Что будем делать, Ааз?
– Ну, прежде всего, мне думается, я опрокину рюмашку.
– Рюмашку?
– Непременно. Если ты думаешь, что я собираюсь состязаться в остроте ума с деволом на пустой желудок, то тебе лучше передумать.
– Рюмашку? – повторил я, но Ааз уже устремился к ближайшей таверне. Мне ничего не оставалось делать, кроме как последовать за ним, ведя на поводу единорога.
Даже на мой деревенский взгляд таверна выглядела заведением весьма сомнительным. Линялый навес осенял мрачной тенью несколько обшарпанных деревянных столов. Жужжали мухи вокруг спящей на столе кошки… по крайней мере я хотел бы считать, что она всего лишь спит.
Когда я привязывал единорога к одной из опор навеса, то слышал, как ревет Ааз, требуя у трактирщика два самых больших графина вина. Я вздохнул, начиная сомневаться, приспособится ли когда-нибудь Ааз к своей личине старика. Однако трактирщик, казалось, не заметил никакого несоответствия между внешностью Ааза и его агрессивными наклонностями. Мне пришло в голову, что, возможно, Ааз прав в своих рассуждениях о том, как пройти незамеченным. Горожане, кажется, привыкли к шумным грубиянам любого возраста.
– Садись, малыш, – скомандовал Ааз. – Меня нервирует, когда ты стоишь над душой.
– Я думал, мы шли поговорить с деволом, – проворчал я, опускаясь на стул.
– Расслабься, малыш. Несколько минут туда-сюда не имеют большого значения. Кроме того, взгляни!
В лавку торговца коврами входила молодая, хорошо одетая пара.
– Видишь? Мы все равно не смогли бы заняться нашим делом, по крайней мере пока они не уйдут. Разговор, который мы собираемся затеять, нельзя вести при свидетелях. А!
Подошедший трактирщик брякнул на стол два графина с вином.
– Самое время! – заметил Ааз, схватив по графину в каждую руку, и немедленно высосал один из них. – А ты разве не примешь чего-нибудь, малыш?
Он запрокинул голову, и второй графин опустел.
– Пока мой друг решает, – сказал Ааз трактирщику, – принеси-ка мне еще два… и на этот раз пусть они будут приличных размеров, даже если тебе придется воспользоваться ведром!
Трактирщик отступил, заметно потрясенный. Меня же это ничуть не удивило. Я уже был свидетелем способности Ааза поглощать спиртное в поразительных количествах даже в наше время, славящееся горькими пьяницами. Огорчило меня то, что трактирщик отбыл, не взяв у меня заказ.
В конечном итоге я получил свой графин вина только для того, чтобы обнаружить, что я слишком разнервничался и мой желудок не жаждет принять это вино. В результате я сидел и понемножку его потягивал. Другое дело – Ааз. Он продолжал заливать за воротник с угрожающей скоростью. Пил он довольно долго. Фактически мы просидели почти час, но вошедшая в лавку пара пока никак себя не проявила.
Наконец стало невтерпеж даже Аазу.
– Интересно, что это они так долго? – проворчал он.
– Может, никак не выберут? – предположил я.
– Брось, малыш. Лавка не так уж велика. У них не может быть слишком большого выбора.
