Ознакомительная версия.
Никола задумался на секунду, потом бросил, будто украдкой, взгляд на собеседницу, окинув её при этом с головы до ног, и откровенно ответил:
— Хороша ты, спору нет. Только грудь нужно подтянуть немного, потому как на кормящую мать похожа. Висит она у тебя. Мужика нормального это отрезвляет.
Она помолчала, оценивая его слова, кивнула с улыбкой и произнесла:
— Тогда откровенность за откровенность. Из уважения к твоей матери хотела я сегодня тебя съесть. Слышала в детстве, что, поедая печень, перенимаешь чужие опыт и умения. Сама для себя никак не могу ни доказать это, ни опровергнуть. Но на всякий случай всех мастеровых людей пропускаю через котёл.
— Дикий это обычай, варварский, — отозвался Никола. — Папуасы тоже врагов ели, чтобы их храбрость к ним перешла. Лучше бы учились чему-нибудь, чтобы умом разжиться.
Девушка хихикнула, но, похоже, осталась в хорошем расположении духа.
— Прощай, кузнец. Потешил ты меня сегодня. Не припомню случая, чтобы кто-то ушёл отсюда живым в последние сто лет. Но мнения моего о людях ты не изменил.
— Не старался.
— Передавай привет матери. Умная она у тебя. Пусть заглянет как-нибудь, потолкуем. Думаю, найдётся, о чем…
— Спасибо, передам. Позволь ещё, хозяйка, совет дать, покуда ты в таком обличье юном. С прежнем-то на откровенности не тянет.
— Говори, раз начал.
— Заведи себе мужика хорошего, постоянного да делового. Будешь только бабьи вопросы решать, а остальные на его плечи переложишь. Не потребуется тебе чужую печень-то поедать. Да и то сказать, зверья в округе не хватает, что ли?
Она задумалась на секунду, потом кивнула — мол, принимаю к сведению, но обещать ничего не стану, потом показала в один из углов комнаты:
— Иди туда. Домой попадёшь…
— Без обмана? — спросил на всякий случай Никола.
— А то! — И она звонко да заливисто расхохоталась, потешаясь над его осторожностью…
Мысленно зажмурилась душа Оксаны, проваливаясь в дышащую огнём трещину, только не ощутила особого дискомфорта. Лишь в первое мгновение будто через кольцо пламенное проскочила. А дальше бушующие языки и вовсе муляжом оказались — подсветкой искусной. Они мелькали перед ней всё время, пока совершалось падение, но успевала девушка рассмотреть, что это фонари, возможно, даже электрические.
Колодец, по которому она спускалась, точно в лифте, был глубиной никак не меньше сотни метров. Вначале показались, что он прорублен в единой каменной плите, но позже, при детальном рассмотрении, выяснилось, что каменные блоки так тщательно подогнаны друг к другу. На месте девушки любой мужик фыркнул бы: даже до бетонных колец не додумались! Но вдаваться в технические подробности Оксана не стала. Сейчас её заботило другое.
Опустившись до самого дна, она вдруг ощутила под ногами твёрдую поверхность. Удивившись и тронув рукой ближайшую стену, поняла, что может чувствовать здесь вещи. Они казались ей прохладными. Порадовавшись этому обстоятельству (всё-таки привычнее, что ни говори), осмотрелась.
Перед ней начинался плохо освещённый коридор, с небольшим наклоном уводящий ещё ниже, в глубь земли. Поскольку обратной дороги не было — решила действовать в одиночку, так крепись! — то выбирать не приходилось.
Осторожно ступая и стараясь не производить лишнего шума, Оксана двинулась вперёд.
Коридор тянулся недолго — через полсотни метров раздвоился, потом ещё раз. И пришлось девушке идти по наитию, поскольку плана местности у неё не было. Дело осложнялось тем, что боялась она идти напролом: если чувствует себя телесной, значит, и ловушки разнообразные на пути могут быть ей опасны, и охрана, не ровен час, расставлена окажется. А заявлять о своём присутствии раньше времени не хотелось, думалось вначале провести разведку.
Первый звук она услышала, уже достаточно углубившись и запутавшись в поворотах. Теперь, даже если бы хотела, обратной дороги не нашла бы. Пробравшись ближе, увидела впереди небольшую пещерку, в которой, помимо огромной кучи угля, обнаружила копошащегося с лопатой щуплого молодого беса. Кроме подштанников, из одежды на нём ничего не имелось, зато шею отягощала огромная золотая цепь, периодически издававшая мелодичное позвякивание. Впрочем, основной шум происходил оттого, что чёрт подгребал уголь к квадратному отверстию в стене и иногда ловким движением забрасывал туда порцию-другую. При этом недовольно бормотал какие-то ругательства, но в чей адрес, Оксане разобрать не удалось.
План взять языка созрел у неё мгновенно. Осмотрев свои руки, не обнаружила она особых мускулов, но положилась на везение да бабью ловкость. Кроме того, должен был сработать ещё один момент неожиданности: девушка-то оказалась совершенно голой. Отделившись от тела, она сохранила его формы и красоту, а вот запастись какой ни на есть одеждой не сподобилась. Впрочем, в этой части подземелья царила довольно сильная жара, и, верно, раздетых бегало сколько угодно.
Несмотря на опасения, вышло всё достаточно эффектно. Оксана подкралась как можно ближе, пользуясь шумом, который создавал работяга, и неожиданно громко сказала:
— Эй!
Вздрогнувший бес обернулся и даже сел на уголь от неожиданности. Лопата оказалась воткнута в кучу, и девушка, ухватившись за неё, сильно рванула на себя. А потом, коротко размахнувшись, ударила чёрта железной частью по голове. Тот, как подкошенный, рухнул и даже скатился до самого каменного пола. Повозившись немного, стащила с него Оксана подштанники, брезгливо поморщилась, но надела на себя. Чёрта закопала в уголь, оставив торчать только рогатую голову. Потом, осмотревшись, увидела в углу кувшин с водой, напилась сама и полила на плешь пленнику. Тот быстро очнулся.
— Сколько пальцев? — спросила девушка, показав руку.
— Три! — просипел чёрт, мотая головой и стараясь понять, что с ним произошло.
— Значит, жить будешь. Хочешь ещё лопатой? — Для убедительности она опять замахнулась — на этот раз от души.
Собеседник торопливо закачал головой.
— Говорить станешь, или за смертью посылать? — У Оксаны, кажется, и хрипотца появилась в голосе — ни дать, ни взять, героиня эпоса.
— Скажу! — снова сипнул бес. — Только цепь не отнимай.
— Не надобно мне твоё золото. Знаешь меня?
Нет, не знал тот, кто она такая. Это радовало. Значит, не ждут её, и лишних подвохов не привидится. При условии соблюдения строжайшей скрытности, конечно.
— Сегодня ночью двоих детей принесли сюда. Живыми. Где они?
— Сюда живым не пробраться! — попытался было пискнуть чёрт, но девушка поиграла лопатой в руке, и он ответил конкретнее: — Не надо, не надо!.. Не видел я их сам, только слышал. Унесли их на первый ярус. Там обычно пленников держат.
— Зачем они здесь? — сурово спросила Оксана. — Измываться да издеваться?
— Как будто выкуп хотят получить…
— Какой?
Бес вдруг расплылся в глуповатой улыбке и ответил, точно пропел:
— Известно, какой… У нас один товар для расчёта.
— Как же пройти на первый ярус? И на каком мы сейчас находимся?
— На верхнем. А первый под нами. Если идти, держась освещённых коридоров, выйдешь в большой зал. Там лестница есть.
— Спасибо. Ты мне больше не нужен. Отдохни. — С этими словами она размахнулась-таки и отвесила пленнику такой поклон, что у того и голова повисла. Потрогала шею — жилка бьётся, значит, жив. Временно о ней никто не узнает. Не пришла ещё пора показываться.
Замерла на мгновение — криков не слышно. Двинулась дальше, оставив лопату работнику: очнётся ведь, а у него, небось, плановое задание…
Коридоры действительно продолжали разбегаться в разные стороны, но хорошо освещённым оказался только один из них. На стенах висели факелы, коптя и потрескивая. Всё-таки электричеством здесь не пахло.
Залы сменяли друг друга, и девушка отмечала в памяти их особенности — больше автоматически, чем по необходимости. Один оказался расписан охрой, и изображения по большей части были срамными. В следующем тоже особым целомудрием не пахло, но художники хотя бы одели персонажей. То ли богов с богинями, то ли чудищ каких-то. Тела на людские похожи, а вместо человеческих голов птичьи да звериные. И одежды на них напялены чудные, теперь такие не носят. В третьей пещере колодец обнаружился бездонный, и оттуда сыростью пахнуло и плесенью, а ещё звуки донеслись неведомые. Кто их издавал, девушка выяснять не стала.
А вот когда почувствовала запах жареной пищи, остановилась, и обдумать свои действия присела. Что, если это уже место, где грешников мучают? Судя по дымку, тянущемуся из коридоров, вытяжка тут поганая. Криков только почему-то не слышно. В любом случае, осторожность не помешает…
Прижимаясь к стене, выглянула Оксана из-за угла, и увидела небольшой зал, очень напоминающий кухню. Только грешников не заметила. Жарились куски мяса, шипя и подпрыгивая на сковородах. Между горячими плитами бес ходил в белом колпаке, с половниками в руках. Он поднимал крышки баков, принюхивался, пробовал кончиком языка и продолжал мерить помещение шагами. Повар!
Ознакомительная версия.
