Не понимая моей мрачности и молчания, он снова повторил вопрос:
– Так что будем делать? Обойти засаду не получится – в лесу лошади бесполезны, да и провести здесь несколько ночей – проще самому себе горло перерезать. Возвращаться в деревню и идти в обход займет больше недели. Ну а впереди – вы слышали – засада.
Интересный выбор. Дернул же меня черт баловаться с рогаткой! Ехал бы сейчас спокойно, а проблемы решал по мере возникновения. А так… Туда плохо, сюда еще хуже. И неизвестно, где и кого мы еще встретим.
– А что предложишь ты?
– Я выполняю приказы.
– А все-таки?
– Лучше вернуться, дождаться большого обоза. Но после вчерашнего побоища на это решатся не скоро. Может, придется ждать неделю, а то и две.
– А если рвануть вперед?
– Если ничего не случится, то к ночи выберемся.
– А если случится?
– Здесь и останемся.
Обнадежил, порадовал… Так что же выбирать? Жизнь и смерть – вещи несопоставимые. Но если ждать две недели непонятно чего, да еще каждый вечер может закончиться новым побоищем, то лучше уж идти вперед. Чем мы, собственно, рискуем? На нас нападут, но тут мы будем почти в равном положении. Руки есть, оружие есть. Обычный бой, а там кому повезет. Засада дает преимущество, если она неожиданная, отрезает путь к отступлению, и большая часть защитников гибнет, даже не успев обнажить оружие. А если этого преимущества не будет? Тяжело решать чужие судьбы, но после некоторой внутренней борьбы я все-таки решился:
– Ладно, сделаем так. Я по-прежнему еду впереди и один. Вы – в пределах прямой видимости, но не приближаясь. Если на меня нападут или перекроют дорогу, то без всякого геройства разворачиваетесь и скачете назад. Вот и все. Надо только леди Верону пересадить из коляски на лошадь. Кстати, вы умеете ездить верхом?
Верона кивнула.
Один поворот, другой. Нервы напряжены до предела. Самое противное, что непонятно, чего ждать. То ли стрелы из леса, то ли дерева поперек дороги.
Новый поворот, и я вижу на дороге одинокого человека. Стоит спокойно, с интересом глядя на меня. Широкоплечий, в кольчуге, меч и нож у пояса. Я напряженно смотрю по сторонам, но ничего и никого больше не видно. Тихо, никто не выскакивает, не орет. Может, это обычный одинокий путник? Не доезжая до него метров двадцать, я все-таки остановился. Мужик откровенно усмехнулся:
– Да чего уж там, сразу и слазь. И можешь начинать раздеваться.
Меня покоробило. Я снова стал оглядываться – не может быть, чтобы он блефовал и рассчитывал, что одним своим видом запугает противника так, что тот без разговоров его послушается. Мужик снова усмехнулся:
– В лес можешь не бегать. Да и по дороге бесполезно, догоним.
Сделал знак, и с обеих сторон дороги сквозь листву проступили контуры фигур со странными лицами. Я попытался их рассмотреть, и мне поплохело. Двое были обычными, у двоих – волчьи морды. Если это тварки, то можно заказывать себе могилку, если будет что хоронить. Мужик довольно улыбнулся:
– Вижу, ты успел понять, что к чему. Так что шевелись, может, мы тебя и пожалеем.
Повод для злорадства у него был, но меня насторожила странная торопливость в его словах. Потом появилось сомнение. Если он сам тварк, то зачем ему кольчуга и меч? Если человек, то неужели тварки опустились до того, чтобы служить презренному человеку и заниматься банальным грабежом? Всякое может быть, но даже той малости, что я знал, хватало, чтобы поставить такую версию под сомнение. Я снова огляделся, и сомнения усилились. У тварка на постоялом дворе морда была волчья, но живая. А у этих, прячущихся в лесу, были… словно маски. Вздохнув, открыл сумку, достал стопку своих сюррекенов и послал подарки этим любителям карнавалов. Листья и ветки не могли задержать массивные пластины. Справа раздались два сдавленных крика. Слева успели среагировать, но одного я все-таки зацепил. Мужик на дороге смотрел на меня злющими глазами, затем схватился за меч, но я уже почти не боялся – не стал бы хороший боец устраивать такой балаган. Достав рогатку, влепил этому уроду камнем прямо в лоб. Сначала он не понял, что я делаю, но после удара взревел и бросился ко мне. Я спрыгнул с лошади и выхватил ножи тварков (хороший повод проверить их против кольчуги). Мужик был страшен в ярости, с окровавленным лицом, несущийся прямо на меня с поднятым мечом. Но я даже не пытался защищаться или блокировать удар. Просто поднырнул под его руку и всадил нож в шею. Крутанулся вокруг и вторым ножом снова в шею, но уже спереди. Потом в сердце. Текло не соврал – клинки входили в тело легко, почти без сопротивления.
Стряхнув кровь с клинков, хотел было похвалить себя, как вдруг сзади послышались крики и из леса выбежали еще с десяток вооруженных мужиков. Так вот в чем дело! Главарь был совсем не прост и разделил отряд на группы. Сам отвлекал внимание, вторая группа запугивала волчьими мордами, изображая тварков, но была еще и «группа поддержки» – на случай, если попадется кто-нибудь не очень пугливый или не очень умный. Все сидели тихо до последнего, ожидая команды, но теперь командовать было некому.
Я было засомневался: хватать меч главаря или оставить ножи? А, лучше с ножами! Тварков все боятся, в том числе из-за их оружия. И мне оно понравилось. Главное – не подставляться и побыстрее двигаться.
Но геройски умереть мне не дали. Послышался топот копыт, и к нам подлетели наемники Текло с поднятыми мечами. Пеший конному не товарищ, это точно. Бандиты пытались сопротивляться, но их хватило всего на пару минут. Я даже вмешиваться не стал.
Дальше наемники действовали по своему обычаю. Добили раненых, всех обшмонали, забрали все ценное, тела порубили и сложили на костер. Особенно досталось тем, кто был в волчьих масках.
– Рубить-то зачем? – не выдержал я под конец.
– В этом лесу ни в чем нельзя быть уверенным, – мрачно произнес Текло. – Ты можешь поклясться, что среди них не было настоящих тварков?
Я вынужден был отрицательно покачать головой.
– Вот я и не хочу рисковать. Так надежнее. И вообще, зачем было портить кольчугу главаря? – проворчал Текло. – Он был мертв уже после первого удара. Нож в глаз, и было бы достаточно.
Я только отмахнулся:
– Если научишь, в следующий раз попробую.
Время мы все-таки потеряли. Текло ни за что не хотел уезжать, пока тела бандитов хорошенько не обгорят. Уже успели и коляску Вероны пригнать, и даже пообедать, а он все стоял у костра, думая о чем-то своем.
В путь двинулись, когда солнце уже перевалило зенит. Ехали в молчании, все так же пристально вглядываясь в окружающий лес. Вроде победа досталась честно, никто даже не ранен, но радости не было. Что-то мне местный обычай рубить и жечь мертвецов нравился все меньше и меньше. Это же как надо было достать людей, чтобы они начали так действовать? Может, я не представляю даже сотой части тех ужасов, которые творились здесь. Тварки, бандиты. А может, и еще что-нибудь кроется в густом лесу, ведь не зря же Текло наотрез отказался оставаться в лесу ночью. Поводов для невеселых мыслей более чем достаточно.
Пару раз попались встречные обозы. Текло обменивался какими-то условными сигналами с начальниками охраны, предупреждал о костре, и мы ехали дальше: если люди проехали спокойно, то и у нас есть шанс выбраться из леса.
Солнце опускалось все ниже, появился намек на сумерки. Если верить Текло, то еще два-три часа, и из леса мы выберемся.
Очередная поляна, очередной поворот, и…
На дороге стояли двое мужчин, и у меня мгновенно испортилось настроение. Вот этим даже не надо было ничего делать – уж теперь-то я узнаю тварков в любом месте и в любом виде. Тем более что один из них – тот, что сбежал вчера с постоялого двора. Второй выглядел примерно на мои годы, но в нем невероятная сила и угроза чувствовались даже на расстоянии.
Я поднял руку в останавливающем жесте, и наемники схватились за оружие. Но тварки стояли неподвижно. Я огляделся по сторонам. Лес вплотную к дороге, мимо тварков не проскочить. Да и неизвестно, может, в лесу нас ждет засада. Так чего им надо? Стоят молча, ничего не требуют. Хотя, судя по присутствию молодого, цель одна – поквитаться со мной. Может, даже остальных и не тронут. Надежда слабая, но кто его знает…
Хочешь не хочешь, а разбираться придется мне. Слез с коня, отправил его к общей группе, а сам неспешно направился к тваркам. Не доходя метров десять, остановился. Старший смотрел спокойно, с легким интересом, будто на необычную букашку. Молодой тоже старался выглядеть пугающе уверенным, но его потряхивало от возбуждения и еле сдерживаемой ненависти. В какой-то момент он не выдержал, зарычал и начал трансформацию. Текло не сказал, до какой степени тварки могут менять тело, но молодой ограничился уже знакомой волчьей мордой и медленно двинулся ко мне. Меня подобное запугивание уже достало, все тело начало покалывать, будто у меня самого началась трансформация, и неожиданно для себя я тоже зарычал. Звук получился низким и сильным, больше похожим на рык хищника, чем простого человека. Старший насторожился, а молодой даже сбился с шага, неуверенно оглянулся, но, будто одернув себя, снова двинулся ко мне, выхватив нож. Тот бабочкой запорхал в руках. Вверх-вниз, вправо-влево, прямой-обратный хват. Чуть раскачиваясь телом, тварк приблизился ко мне, стараясь напугать, подловить обманным движением. Но я остался неподвижным. У меня вообще появилось ощущение, что и я так могу. Молодой двигался великолепно, но как будто исполнял давным-давно раз и навсегда выученное упражнение. Скоро стали заметны повторы, шаблонные связки и даже предсказуемые движения. В какой-то момент я почувствовал, что сейчас он ударит, и сделал опережающее встречное движение. Чуть уклонился вправо, нож тварка распорол куртку на боку, а мой нож вошел ему прямо в сердце. Тварк охнул, попытался ударить меня снова, но я перехватил его руку и всадил нож уже в горло. На этот раз ему хватило. Кровь хлестала из ран, и он стал заваливаться. Я сам оказался весь в крови. Отступил на шаг и зарычал на старшего – сейчас я был готов драться хоть со всем светом. Но тот повел себя странно. Задержал взгляд на затихшем теле молодого, потом долго смотрел мне в глаза, словно старался проникнуть, понять. Но не кинулся, как я ожидал. Неожиданно коротко поклонился, не отворачиваясь, отступил и неслышно исчез в лесу.
