Мы уже собирались покинуть номер, когда нам под дверь подсунули записку. Открыли. никого, только вороватые мягкие шажки по коридору.
В записке был телефон кота.москвича, тоже чёрного, но чужого. Мы позвонили, но трубку взял не кот, а его владельцы, убитые горем. Они сказали, что и рады были дать в аренду животное, и даже обещали одному солидному бизнесмену, и даже аванс получили, но… Кот неожиданно исчез!
Везёт же Папе.Змею: как что.нибудь ответственное, так все норовят удрать.
Мы уже в самолёт садились, вернее, сверху на.Конкорд. мостились, на самую крышу, как на мобилку пришло сообщение:.Кот нашёлся, он просто выяснял отношения с домовыми, так как мы недавно въехали в новую квартиру, потому и прятался, местная дедовщина, сами понимаете..
Папа.Змей снова посмеялся, мол, я им говорил, что в новых квартирах часто коты пропадают, а потом находятся, где.нибудь под диваном. Отвечать на СМС.ку мы не стали, так как поздно уже было, а Папа.Змей сказал, что кот на балу не очень уместен, так как там будет много мышей…
Прилетев в Канаду, на карьер Экати, мы нашли бальную площадку в полной готовности: Голодные Диспетчеры окружили карьер по периметру плотным кольцом, а блюдца свои межпланетные прямо над воронкой развесили, в качестве прожекторов, так как ночь уже была.
Оставив Диспетчеров стоять, как стояли, мы с Папой.Змеем спустились в карьер. Глубина его была такая, что и впрямь поверишь насчёт опасности: вот.вот со дна магма брызнет, вот.вот. На самом дне ступенчатой воронки (на одной ступеньке спокойно уместился бы.Конкорд.!), мы отыскали вход в пещеру, которая вела к алмазам, к обнажённой кимберлитовой трубке.
Пещера.тоннель и вправду кишела мышами. Летучими! Они приветствовали нас отлипанием от стен и потолка, громким хлопаньем крылышек. Когда они угомонились, Папа.Змей сказал им:.Действуйте!.
После такой элементарной команды мыши кинулись исполнять сложнейшие трюки: набросились на кимберлитовую трубку, стали выковыривать алмазную руду и… проглатывать острые, как стеклорез, кусочки! Наглотавшись кусочков, они начали их… Отрыгивать! Но то уже была не алмазная руда, а бриллианты. каждый по сорок карат, не меньше!
Образовавшуюся кучку бриллиантов Папа.Змей заколдовал, и она увеличилась раз в сто. Нет, не в сто, в тыщу раз! Или даже в миллион, так как вершина кучи была вровень с краем воронки. в пяти метрах от прожекторов в форме НЛО! От этого вся куча заиграла так, что в радиусе километра стало больно глазам, как на дорогущем частном пляже, усеянном престарелыми бриллиантовыми туловищами в купальниках.
Удовлетворившись результатом, Папа.Змей сказал:.Бал окончен!. Фигасе! «Окончен»! Я заплакала, так как ждала всяческих танцев и удовольствий. И потом… Где королева бала?! Где Маргарита?! Если впопыхах Маргариту подходящую не нашли, то пригласили бы хоть Риту, что ли, на худой конец. Заодно бы и Димочку облагородили, а то он, хотя и принц уже, но ещё какой.то хиленький, неубедительный. Заодно бы я с ними, с обоими, пообщалась… А то уже соскучилась, честно говоря!
Папа.Змей сказал, что насчёт Риты с Димой у него уже были планы, именно такие, как я хотела, но на отдалённую перспективу. Мол, сейчас они находятся в счастливой Второй Вечности, а когда в Третью Вечность перейдут, в рыдательную, тогда Димочке предстоит серьёзное испытание, из которого Рита его вытащит путём стояния на балу среди маргиналов.покойников…
Наш экстренный бал был фиктивный, не стопроцентный. Я примирилась с этой новостью, почти ни грамма не обиделась, но сердобольные мышки.летучки решили, что, всё.таки, обиделась, и, пока мы карабкались по брильянтовой куче, они такие танцы в воздухе выделывали, что даже Папа.Змей от счастья прослезился…
Обратно в рай мы полетели на диспетчерских тарелках, переделанных назад из прожекторов. Где мы взяли скафандры? Я забыла сказать, что они автоматически получаются из фрак.халатов, стоит только кнопочку нажать на змеевидном пояске. На пояске довольно много разноцветных кнопочек! Кроме скафандров, фрак.халаты превращаются в рабочие комбинезоны, а также в платья.haute couture. и ещё во много.много разных прикидончиков. Единственно, чего нам было жаль. той тарелки, что расплавилась прямо над Москвой, когда мы втроём, ещё когда был с нами обезьяно.Искуситель, совершали посадку. Московский воздух напичкан гадостью от предприятий, которая действует, как универсальный растворитель. Хорошая была тарелка, последней марки, в ней можно было находиться без скафандров!
Мы свалились на Москву, наспех замотавшись в коконы из фрак.халатов, а тарелка упала на крыши и асфальт в виде капель, застывших на лету и превратившихся в кристаллики, на которые никто не обратил внимания, тем более что была ночь.
Кроме расплавленной тарелки мне было жаль и обезьяно.Искусителя. Он продолжал мучиться в Москве в роли председателя Литконкурса. Но Папа.Змей сказал, что это к лучшему, что у меня, наконец, будет практика. по спасению «трудного литературного клиента», за которым теперь надо было сутками наблюдать из Диспетчерской, раздвинув шлёпанцы.
Шлёпанцы раздвигать пришлось о.о.очень широко, так как обезьяно. Искуситель действовал с размахом. Мне было о.о.чень смешно, я так ржала, что со стула навернулась, повалилась на хрустальный пол, долго корчилась, валялась, ползала, дрыгала ногами. При этом ухитрилась сбить два ведра. Вёдра перевернулись, розовая жидкость пролилась, но не достигла пола, а сразу превратилась в деньгоносные шаровые молнии, в результате чего два потерявших надежду писателя, два Мастера Ведра, получили нобелевки и чуть не поехали крышей…
ШУТИТЬ С НАЧАЛЬСТВОМ ПАПА-ЗМЕЙ НЕ СОБИРАЛСЯ
Обезьяно-Литератор в Москве сильно раскрутился, так как родился именно там, неважно, что в зоопарке, родные стены по.любому помогают. Дав журналистам интервью, он помчался на историческую родину – за лауреатами второй и третьей премий. Первую премию он застолбил для себя, а неужели, когда такие деньги вбуханы…
Зоопарк встретил бывшего питомца поцелуями, но подхалимаж в литературе не главное, главное. талант. Бывший Очковзыграйлов на комплименты не отвлекался, а сразу поскакал туда, где сидела его пассия, макака Дунька.
Дунька не знала, что за ней придут, а потому позволила себе расслабиться и пофлиртовать с павианом Кузей. Пришлось прихватить и Кузю на Литконкурс. для выдачи ему третьей премии. Обезьяно.Искусителю в тот момент было не до ревности. Заплатив смотрительнице Клаве, подруге детства, большую сумму, он объяснил, что бизнесменом стал, и что эти модели позарез нужны ему для демонстрации VIP.ошейников.
Клава, жадная до денег, даже дослушивать не стала, сгребла развратную парочку в мешок и обещала при первой же встрече с журналистами подтвердить, что любовников выкрали инопланетяне…
Лишь только был объявлен конкурс, к Дому Пашкова потянулись литераторы со всех концов Москвы и Московской области. Благодаря телевидению, приехали также питерцы, новгородцы, лондонцы, ливерпульцы, тель.авивцы, вашингтонцы и прочие русскоязычные и англоговорящие конкурсанты. Обезьяно.Литератор принимал их радушно, но с натянутой улыбкой, так как все призовые места были розданы.
С целью скорейшего отсева конкурентов, бывший писатель.фантаст Митчелл Айртон выдал первую речь по.английски. В ней он культурно сообщил, что все премии давно расписаны. Англоговорящие ни грамма не смутились и не покраснели, а наоборот, как бы обрадовались, стали визитки доставать, швырять ими в трибуну. Потом начали пятиться, как раки, и кивать, как китайские болванчики. Короче, быстро рассосались, но сначала будущего благодетеля визитками закидали. Обезьяно.Литератор еле вылез из.под этой кучи! Каждая визитка минимум двести баксов стоила и весила от полкило. То были карточки с минимакетами музейных экспонатов в качестве брелков, с привешенными банками икры и лосося, с бутылками шампанского и водки.Абсолют.. Одну из карточек чуть не перепутали с картиной маслом Шишкина. Но в основном общение прошло удачно.
Труднее было с русскоговорящими: те отказывались понимать родной язык, шли в бой за премию до победного конца. Пришлось усадить их прямо на пол в вестибюле, раздать по ноутбуку и заставить написать по этюдику.
Первым этюдик закончил прозаик.трагик, но обезьяно.Искуситель даже читать не стал, а спросил прямо в лоб, мол, почему не плачете, вы же трагик, сами трагедию написали, а сами не плачете. Трагик растерялся и тут же был унижен дополнительно:.Халтура!.
Комики.поэты тоже облажались. ни себя не рассмешили, ни публику, ни вахтёров, ни меня, за что были обозваны ещё обиднее:.Фуфляк! Юмористы… м.м. мамины!.
Что касается пап, то Папу.Змея и никаких других пап организатор конкурса не вспоминал, по крайней мере вслух, боялся, видно, что отнимут деньгогенератор!..
