— Зачем?
— Чтобы выжить!
Я посмотрела на него, ожидая подвоха, но парень не улыбался.
— Даже непроходимые тупицы знают, что это место оставили, потому что сюда проникло Древнее зло!
— Первый раз слышу, — я попыталась смело улыбнуться, но вышло слабо, с натяжкой. Голос дрогнул.
— Здесь пропадали девушки. Средь бела дня, а потом их находили в подвалах, — мрачно продолжал он, — растерзанных.
Голос понизился до зловещего шепота.
— Только одну нашли живой. Она лежала на полу, в луже собственной крови и тянула руки, умоляя о помощи.
У меня во рту пересохло от ужаса.
Нольд медленно подступал ближе и, не отводя пугающего огненного взгляда, продолжал рассказывать жуткую историю.
— Ей пытались помочь, но не смогли. Из пола появились черные руки, впились в нее когтями и стали утягивать вниз. Как она кричала, — он сокрушенно покачал головой, — Существует легенда, что ее крики до сих пор витают по подземельям, оглушая смельчаков, решивших забраться вглубь Старого Крыла.
Охнув, отступила еще дальше, надеясь, что он оставит меня в покое. Но не тут-то было, белобрысый продолжал рассказывать ужасы:
— Потом все замерло. Над поверхностью подвальных плит осталась только протянутая рука, со скрюченными пальцами и лицо девушки, искаженное муками. Она была еще жива, но помочь ей уже никто не мог. Бедняга. Поговаривают, это была…фея, с дурацкими крыльями.
Что? В недоумении уставилась на него.
Нольд сделал страшное лицо, а потом заржал, как конь.
— Ты…ты издеваешься надо мной? — у меня аж подбородок от обиды затрясся.
— Видела бы ты свою физиономию, — мерзавец продолжал глумиться, — трусиха.
— Я не трусиха!
— Правда? Что ж ты за Джера спряталась?
Только тут я заметила, что стою рядом с ледяным магом, испуганно выглядывая из-за его спины.
— Я… это…, — от волнения голос пропал, — просто…
Я действительно спряталась за ним! И от страшных голосов, и от наглого Нольда, придумавшего жуткую сказку.
Дежурный искоса посмотрел на меня и одарил прохладной, снисходительной улыбкой, от которой волосы дыбом встали.
Нашла за кем прятаться! За равнодушным гадом, которому нет никакого дела до меня и моих страхов. Тоже мне, защитника выбрала! Да он в сто раз хуже белобрысого, разве что руки не распускает.
— Иди работай! Если хочешь, чтобы я тебе хоть что-то засчитал за сегодняшний вечер, — невозмутимо кивнул в сторону книг, — не забудь убрать, то что разлетелось.
То, что он разбросал!
Я вспыхнула и, сердито сжав кулаки, метнулась обратно к стеллажам, чувствуя, как меня провожают две пары внимательных взглядов.
Эх, а где-то там ведьмочки развлекались на дне рождении, а я вынуждена проводить время в Старом Крыле с двумя Верхними, один из которых ледяной гад, а второй придурок…просто придурок. Миола может ликовать — это худшее наказание из всех возможных.
Одна из книг разлетелась по листам. Мне пришлось ползать на коленях, шарить под стеллажами, чтобы найти их всех, потом долго собирать, пытаясь рассмотреть на пожелтевших страницах номера.
Верхние тем временем о чем-то переговаривались, приглушая голоса, что я бы не услышала, о чем речь. До меня долетали лишь обрывки фраз про полукровок, про подвалы и про странные совпадения.
Я вся превратилась в слух, но больше ничего и не смогла расслышать. Паразиты разговаривали тихо, то и дело поглядывая в мою сторону, при этом физиономии такие сосредоточенные были, словно они решали глобальные проблемы всей Академии.
Интересно, полукровка это я? Или они имели ввиду кого-то другого?
* * *
Нольд уходить не собирался. Притащил откуда-то старое, скрипучее кресло, отобрал у меня книгу с поблекшими картинками, которую я безуспешно пыталась привести в нормальное состояние, и уселся, закинув ногу на ногу.
Ледяной не обращал на него никакого внимания, занимаясь своим исследованием, а я предпочла лишний раз не попадаться на глаза. Стоило ему меня заметить, как обязательно раздавалась какая-нибудь глупая фраза, от которой я или злилась, или краснела. Не знаю, что ему от меня было нужно, но в покое оставлять явно не собирался.
— Фея! — позвал нагло, когда я умудрилась провести в тишине и покое целых десять минут, — ты там жива?
— Можно подумать, тебе есть до этого дело, — проворчала себе под нос, вынимая с полки очередную тяжелую книгу.
— Не слышу!
— Да жива я, жива! — сердито выкрикнула, склоняясь на истрепанными страницами.
— То-то же!
Вот чего он ко мне пристал? Шел бы по своим делам, раз отдал дежурство Джеру. Так ведь нет! Сидит, мешает, не дает спокойно вздохнуть.
Фея! — очередной оклик через пять минут.
Ну чего тебе? — промычала, закатив глаза.
— А ты ведь у нас не из чистокровных? — бестактно поинтересовался он, — поговаривают, папаня у тебя — ведьмак.
— Собираешь про меня сплетни? Я польщена. Надо же, огненный маг, из Верхних и интересуется судьбой простой феечки.
— Простые феи машут палками и ведут себя примерно, а ты больше пятидесяти ШаБов набираешь. Ни иначе как батина кровь сказывается, — продолжал докапываться огненный.
— Ты от меня останешь?! — фыркнула, возвращаясь к работе, — надоел уже!
— То же мне принцесса, — ухмыльнулся он, — радовалась бы, что с тобой вообще разговаривают.
— Обязательно порадуюсь. Потом. Когда ты уйдешь!
Парень лишь одарил насмешливым взглядом и отвернулся, как от пустого места, а ледяной вообще взгляда от записей не оторвал. И почему-то это бесило больше всего.
Раздраженно тряхнув головой, опустила взгляд на книгу. История Южного Барьера. Хм, интересно. Поговаривали, что на юге, за высокой живой стеной из деревьев, ядовитых лиан и хищных цветов расположено местечко, в котором обитали самые жуткие твари, прорывающиеся в наш мир из Запределья. Поэтому стену охраняли и следили, чтобы никто не приближался к Барьеру, сдерживающему нечисть. Летописи гласили, что за века Барьер прорывали всего несколько раз. Иногда это были небольшие отряды хитрых маленьких бесов, а иногда армии черных всадников, с головами жутких ящеров.
Я представила себе эту картину и поежилась. Страшно, наверное, стоять на пути таких созданий. Абы кого туда не посылали, только самых сильных магов. Снова на Верхних покосилась. Этих двоих после Академии тоже ждет служба у Барьера. Три года, как и всех остальных, исключений не делали не для кого.
Интересно, каково это, знать, что скоро окажешься в жутком месте, лицом к лицу с жуткими тварями? Я бы с ума сошла от ожидания, а эти двое, похоже, ни о чем не переживали. Смелые, уверенные в себе и своих силах. Я даже немного завидовала и испытывала легкое подобие уважения. Мне-то было не по себе даже здесь, в Старом Крыле, потому что неотступно преследовало ощущение чужого взгляда.
Из каждого темного угла, из-под стеллажей, с потолка. Отовсюду. Кто-то смотрел. Мурашками по коже проходился пристальный взгляд, вдоль хребта холодной волной.
Ненавижу это место! Уж лучше бы в стойла отвели чистить загоны, чем здесь пугаться своей собственной тени.
Оглянулась осторожно на сумрачную дверь в конце Хранилища. Мне показалось или там чья-то тень мелькнула?
Наверное показалось.
Опять склонилась над книгой, осторожно прилаживая на место тисненую золотом обшивку переплета. Зачарованный клей смирился со своей участью, и теперь покорно размазывался там, где надо. Прижала корешок, чтобы схватилось, и почувствовала, как по ногам холодным воздухом пахнуло. Страницы книги легко зашелестели и тихо опустились на прежнее место, а у меня во рту пересохло от волнения.
Вытянув шею, рассматривала темную дверь, пытаясь увидеть хоть что-то, и борясь со странным ощущением, что мне туда надо. Не знаю зачем, не знаю почему, но надо.
И с каждым мигом это ощущение усиливалось, набирало обороты, заставляя взволнованно трепетать сердце.
Я осторожно обернулась на парней. Оба были заняты своими делами и не обращали на меня никакого внимания. Их не тревожили чужие взгляды, от которых кололо в груди.
