– Но если они и вправду захватят власть? – сказал Костя.
– Почему нет? – сказал вожатый. – Вон у Фиделя Кастро тоже отряд был небольшой, однако добились своего. Куба либре! Признаться, смутил ты меня, Константин… Хе-хе, вот мы вернёмся домой, а книга Томаса Мэлори уже называется не «Смерть Артура», а «Жизнь Василия Буслаева», и автор – Потаня Маленький…
– Не бывать тому, – решительно сказал Костя. – Не дам мужиков подставлять и красивую чужую легенду курочить! У них – своё, у нас – своё!
– Верно, – поддержал Нил. – Не нужен нам берег британский, хотя пошерстить их, конечно, надо. Пусть запомнят русскую удаль! Всё равно англичане нас не любят, так хоть будет за что… А я своим коллегамакадемикам сообщение пошлю, когда вернёмся!
– Вот как раз из-за них ты реальную историю путаешь с легендарной, – поморщился Колобок. – В худшем случае появится вновь открытая былина, как Васька ходил в землю аглицкую и бился с королищем со Артурищем… И платило ему то Артурище дани-подати ой да великие… Но нам ли заботиться об ушкуйниках и прочих бандюганах?
Костя с сомнением поглядел на спящих невольников.
– Эти-то реальные люди. Брусок-младший вообще нормальный парень, это его брат втянул в криминал. Нельзя их вот так оставлять. Всё должно быть по закону…
Он наклонился и тронул Пыпу за плечо.
Кислорецкий пахан спросонья вытаращил очи и заорал:
– Василий свет Буслаевич! Атас!
Хорошо, что в трактире в это время местные затянули старинную революционную песню:
When Adam delved and Eve span,
Who was then the gentelman?
(Когда Адам пахал, а Ева пряла,
Кто был господином?)
Проняла британских мужиков Куковякина пропаганда!
– А ты этих мерзавцев ещё пожалел! – упрекнул вожатый. – Сейчас они тебя отблагодарят…
Но Пыпа не успел заорать ещё раз: Дрон сложил вместе скованные кулаки и обрушил на голову начальника, а потом заговорил страстным шёпотом:
– Костя, брат, выручи нас! Прости за всё! Разрулим мы все ваши заморочки, гад буду, зуб даю! Только выведи нас отсюда! Сдал нас адвокат этим беспредельщикам новгородским! Не зря псковские правильные пацаны до сих пор на них баллон катят! Васька нас в рабство муслимам хочет продать, как ценных гребцов! Сдохнете, сказал, на галерах! Но ты же русский человек, брат!
Костя вспомнил соответствующую фразу из популярного фильма:
– Не брат ты мне, гнида криминальная! Но и бросать вас тут не дело, не по-людски будет. Богатыристика обязывает!
– Освобождай их по одному, – сказал Джульверн, – и пусть отбегают вдоль по дороге как можно дальше. Кто рыпнется – получит по башке червлёным вязом!
– Вполне разумно, – сказал Колобок. – Хотя вяз уже не сказать чтоб сильно червлёный…
Полицейских наручников (ты гляди, блатота и этим запаслась!) ушкуйникам хватило только на Пыпу и Дрона, остальных связали верёвками.
– Ключ есть? – спросил Костя.
– Всё выгребли, – сказал Дрон. – Подчистую. Голяк.
– А гранаты? – сказал ботан.
– Их два штука было, – подал голос Отарик Батумский. – Один штука в реку бросали, хотели их пугать. Потом рыба собирали, уха варили, медовуха пили. Второй штука ты поломал.
– Так. Ещё оружие было?
– Два ствола, – сказал Дрон. – Старенький китайский парабеллум и мой личный «глок». Новьё. Муха не сидела. Подарок от правления «Кислобанка»… Ох, и десять пачек патронов…
– А что такое предохранитель, вы им объяснили? – не унимался дотошный Джульверн.
– Если бы тебя так лупили, ты бы тоже объяснил, – мрачно сказал Дрон. – Я же говорю – полный беспредел… Только они всё равно ничего не поняли. Мне так кажется.
– Слабая надежда, – сказал ботан.
– Быстрее, ребята, – поторопил Колобок. – А то кому-нибудь приспичит выйти до ветру…
Костя взял руки Дрона в свои и резко развёл их в стороны.
Дрон взвыл, цепочка лопнула.
– А ты боялся, – сказал Костя. – Беги теперь, куда сказали.
– С Пыпы браслеты не снимай, пожалуйста, – попросил Дрон. Ведь теперь он автоматически становился главным!
– Пахана Ваське на память оставите? – сказал Филимонов.
– Русские своих не бросают! – заявил, обретя достоинство, новый пахан Дрон. – Мы его сами на сходняке раскоронуем за ссучиванье и крысятничество.
Закинул бесчувственного главаря на плечо и потрусил по дороге.
Потом богатырь освободил Гарика Сатану.
– Выведем гада из совета директоров! – пообещал Гарик и тоже отбежал на указанное место.
– Резать будем! Кишки-мишки! – страстно воскликнул вольный Отарик.
– Костя, прости, нас заставили, – забормотал на прощание Брусок-старший. – Заставили и подставили…
А у младшего Бруска Костя спросил тихонько:
– Юра, где ладья?
– Ушкуй-то? В кустах у берега спрятали. Хватило ума у Васьки не светиться в порту.
– Найдёте?
– Не вопрос.
Тут и Джульверн явил человечность: вручил Бруску-младшему одну из своих зажигалок – вещь в здешних краях не лишняя.
– Дай-ка я им на прощание инструкцию доведу! – сказал он.
В трактире тем временем звучала уже другая песня:
Некогда десять разбойников
В море купаться пошли.
Первый с акулою встретился —
И сапогов не нашли!
Вздумали девять разбойников
Буйный устроить набег.
Несколько раз посчиталися —
Снова пропал человек.
Восемь разбойников в городе
Грабить пошли на базар.
И есаула лишилися —
Я, говорит, завязал.
Семь молодцов подрядилися
Местных крестьян охранять…
К сожалению, дослушать балладу до последнего разбойника не удалось.
– Значит, так, – сказал Филимонов, обращаясь к бандитам, скучковавшимся поодаль. – Переводить вас через рубеж Смородины мы не будем, некогда нам. Можете ночью выкрасть Куковяку, если смелости хватит. Пусть он вас вытаскивает, коли завёл сюда. Если смелости всё же не хватит – убирайтесь побыстрее. Грести вы, как я понял, научились, доплывёте до Новгорода, если у Морского царя к вам вопросов не возникнет. Найдёте место, где переходили, – ваше счастье, ждите нас там. И никаких подлостей! Старшим назначаю Отарика Батумского… А теперь – бегом!
Урки развернулись – и побежали в сторону моря.
– Всё под контролем, – объявил Кузьма-Демьян.
– А почему ты Отарика назначил старшим? – спросил Костя.
– Потому что врагов надо держать в состоянии раздора, – сказал ботан. – Я и зажигалку отдал Юрке Бруску не просто так. Из-за этой зажигалки у них…
– Поздравляю, синьор Макьявелли! – воскликнул Колобок. – Теперь осталось только решить маленькую проблему – куда нам идти?
…В лесу Кузьма-Демьян скинул морскую маскировку, поскольку очутился в своей стихии, и сразу принялся мрачно ухать, перелетая с ветки на ветку.
Вначале они старались идти параллельно дороге, но мало-помалу загребали в сторону, пока, наконец, не очутились в чаще.
– Может, всё-таки на дорогу вернёмся? – сказал Джульверн.
– Нет. Я не могу вами рисковать, – возразил вожатый. – Я за вас отвечаю.
– Перед кем?
– Да хотя бы перед Патрикеей Маркидоновной.
Этого было достаточно.
Они шли и шли незнамо куда, пока не притомились. Кстати, и мрачное средневековое солнце стало опускаться за невидимый горизонт.
– Остановимся на ночлег, – объявил Колобок. – Вот здесь, у камня.
– Страшновато, – честно признался Филимонов. – Даже с фонариком.
– Всё под контролем, – успокоил его откуда-то из темноты сторожевой филин.
– Разведём костёр, – сказал Жихарев. – Порубаем и спать.
– Что страшновато – это даже хорошо, – сказал Колобок.
– Чего уж хорошего…
– А того хорошего, что здешние люди больше твоего боятся заходить в чащобу. В своё время человек слез с дерева и стал жить в лесу. Потом освоил подсечно-огневое земледелие, расчистил землю и начал глядеть на своё бывшее убежище со страхом. А уж когда появились города, то их обитатели и вовсе старались сюда носа не казать, тем более в ночные часы… Доставай, Константин, эти окаянные туески! Хорошо, что у меня рёбер нет!
Ботан обошёл с фонариком ближние окрестности, набрал сушняка, потом стал соображать костёр, пока Жихарев не отобрал у него зажигалку:
– Дай-ка я, Менделеев…
За время жизни в Былинной Руси он уже научился обходиться без достижений цивилизации, но сейчас кремня, кресала и трута под рукой не было…
– Ты и сковородку взял? – удивился Колобок.
– И котелок. Не вчера родился! – сказал Костя. – Сейчас мы прабабушкины пироги разогреем…
– Хозяйственный! – похвалил вожатый.
После пирогов, запитых новгородским квасом, совсем было наладились спать, как вдруг из-под земли стали доноситься мощные глухие удары.
– Это ещё что? – вскинулся Жихарев.
Мало того, к ударам присоединился чей-то страшный, низкий бас:
– Бадемагус! Бадемагус! Отвали камень, душно мне! Приведи людей! Сил моих нет!
