— Что вы тут делаете? — проговорил отец.
Маркан даже не глянул на него. Он буравил меня красными, как рубины, глазами, смотрел так, будто я его собственность. А потом покинул своё место и быстрым шагом приблизился. Я даже понять ничего не смогла, как оказалась в капкане — он пугал, чужой, огромный. Схватил меня ручищей за локоть и дёрнул за собой.
— Отпустите! — Бальтсар дёрнулся, и тут же его лицо исказило болью, он сполз с кровати, пытаясь остановить, перевернув всю подстилку, но маркан — как бы я ни сопротивлялась — вытолкнул меня из комнаты и потащил по коридору. Конечно, чужеземца никто не смел остановить, да и кому это было по силам?! К тому же, всё было законно, у него с отцом подписанный договор — оплата мною долга Бальтсара эр Вира.
Паника охватила сердце, сковав льдом страха. Если он дотащит меня до портала, то мне конец. Никто меня больше не найдёт. Только кому я была нужна? Да как же маркан узнал, что я здесь?
Я схватилась за свой талисман. И ничего. Он не сработал как тогда. Стало по-настоящему страшно, пальцы чужака вдавливались в предплечья, и тут только я поняла, что его кожа была холодной, как у ящерицы. Дрожь пробрала меня насквозь, обездвижив.
Мы вышли из лечебницы. У входа ждали всадники, но маркан повёл меня к карете и, открыв дверцу, затолкал меня внутрь, запечатав двери. Сердце едва не выпрыгивало, стучало где-то под горлом.
— Эй, откройте!
Карета тронулась с места, а вместе с этим всё внутри меня оборвалось. Я не знаю, сколько мы так ехали. Вцепившись в талисман, я молила о защите. Почему он не работает, не переносит меня?! Я ничего не понимала, ведь я сейчас в такой опасности! И самое ужасное – мы приближались к портальному посту, вот уже показались знаки и башня с воротами. Всадники, что ехали рядом, двинулись вперёд, проходя через ворота. Я зажмурилась, вцепившись в колени, не веря, что сейчас окажусь в Чёрных песках. Нет, это не должно произойти! Вот так просто оказаться в чужих землях, где я стану рабыней. Бессилие задушило в тот миг, когда экипаж вошёл в портальную арку. Меня знакомо тряхнуло, дыхание исчезло из груди, а сердце остановилось и ухнуло куда-то в живот. Меня пробрало зыбкой дрожью, когда карета, проехав вперёд, остановилась.
Ну вот и всё. В голове гудело, пальцы дрожали, так что я сжала их в кулаки. Я попыталась принюхаться: слышала, в Чёрных песках другой воздух, более сухой. Набравшись храбрости, открыла глаза, ожидая, что сейчас дверца откроется, меня скрутят, перекинут, как мешок с зерном, через седло и увезут прочь.
Но всё так же светило солнце, и воздух казался таким же, не изменился. В окне показался чей-то силуэт, а в следующий миг дверца распахнулась, и в проёме появился… Я раскрыла губы и, округлив глаза, уставилась на Его Высочество. Это что, видение? Или я потеряла сознание, и всё это мне мерещится?
— Как? — сорвалось первое с языка.
Принц сердито выдохнул, но я не могла не заметить, что этот выдох нёс и какое-то облегчение.
— Выходи, — велел он совсем по-настоящему, отступил, придерживая для меня дверь.
— Ну шевелись же! — раздражённо бросил он, когда я осталась сидеть на месте.
Я моргнула и медленно сделала то, что было велено. Вылезла из кареты, огляделась. Мы находились около другого поста, в небольшой роще, примыкающей к… Миберт-Тиль? Я не могла поверить глазам. Но марканов не было ни одного, даже вождя.
— Но как? — мои ноги онемели от ошеломления.
Шенар встал передо мной, хлопнув дверцей.
— Я распорядился этим. Поздно подумал, что это ловушка твоего маркана.
— Моего? Ну нет уж, — выпалила я, по-прежнему недоумевая. Посмотрела на принца, который всё ещё был в гневе, будто это всё ему приносило страшные неудобства, я стала для него проблемой. А потом — я даже не ожидала — моё сердце преисполнилось благодарностью. Такой огромной, искрящейся и полной, что то, что я сделала следом, никак от себя не ожидала— подалась вперёд, обнимая мужчину за шею.
— Спасибо, Ваше Высочество, — пролепетала я, чувствуя, как глаза жгут слёзы, понимая, как же сильно я испугалась, осознавая, какой шок испытала.
Принц замер, но и не оттолкнул меня. А следом я ощутила тяжесть мужской ладони на своём затылке. Меня всю обдало жаром и волнением.
— Мне не нужно было тебя отпускать, — сказал он, а потом склонился к моему виску, так что губы оказались возле моего уха. — У нас сделка, ты забыла? И если бы не это, я бы не стал тебя вытаскивать из ямы, куда толкнул тебя твой отец, и разгребать его проблемы.
Это меня отрезвило, как удар по щеке, я вздрогнула и быстро отстранилась.
— Да, конечно, простите, — я отвела взгляд, готовая провалиться сквозь землю. Поправила причёску, скрывая свою растерянность.
И что такое на меня нашло? К моему стыду, в этот миг на нас какими-то весёлыми взглядами пялилась вся королевская охрана. Вот уж интересно, что их могло так позабавить? Я ведь девушка и просто… испугалась.
— Возвращаемся в замок, — скомандовал принц охране.
Шенар кивнул на карету, давая мне понять, чтобы я садилась в неё.
Пригнув голову, я села внутрь экипажа, смотря в окно, как Его хладнокровное Высочество направился к своему коню.
Карета тронулась, продолжая путь. А мне было так стыдно, что я, смежив веки, не открывала их до самого замка. Вот глупая. Какой стыд, боги! Он вовсе не собирался спасать! И из собственной выгоды был вынужден вытащить меня. Но, вместе с тем, я была так счастлива, что маркан остался с носом. Даже усмехнулась, представив его жуткую физиономию в момент, когда он поймёт, что в пески вернулся без своей наживы. Усмехнулась, и в то же время грудь обдало холодом страха. Наверняка он теперь в ярости. А что, если марканский вождь навредит отцу, который остался в лечебнице? Бедный папа, он ведь даже не знает, что со мной всё в порядке. И Доминика осталась там.
Карета остановилась во дворе замка, я не стала дожидаться, пока откроют дверцу. Вышла сама и тут же приблизилась к спешившемуся Шенару. Он посмотрел на меня с мрачностью и прежней холодностью. Ещё бы: я глянула на балконы и террасу, где прогуливались гостьи и сейчас пялились на нас с диким любопытством. Почему мы вернулись вместе? Наверняка лопаются от зависти. Но меня это не должно волновать.
— Что ещё? — поторопил принц, расстёгивая первые петли ворота.
— Доминика, моя служанка, осталась в лечебнице.
— Я пошлю за ней, — шагнул он, собираясь уходить. Не хотелось быть навязчивой, но я непроизвольно ухватила его за запястье и тут же выпустила. Да возьми же себя в руки, Тиана!
— Что? — не выдержал мужчина.
— Мой папа, я боюсь…
Шенар устало возвёл взгляд к небу, будто уже знал, о чём я сейчас хотела просить.
— Я послал к нему охрану.
Сердце встрепенулось и забилось часто. Он и об этом подумал? Недоумение вместе со странно щемящим волнением слились воедино. Но тут же я одёрнула себя: это ведь часть сделки, всё верно, ничего более. Что я себе сейчас придумываю? Ведь придумываю же?
— Что-то ещё? — ветерок, подувший со стороны обрыва, откинул на его глаза несколько серебристых прядей, делая его ещё привлекательнее: эта небрежная красота шла ему.
— Благодарю вас, Ваше Высочество. Это всё, — поторопила себя с ответом.
Шенар, смерив меня холодным взглядом, ничего не ответил и продолжил путь к парадному входу. Я смотрела ему вслед, чувствуя, как ноги будто утопают в ласковом тёплом море, а меня всю охватывает какое-то странное головокружение.
Заставила себя отвести взгляд и не пялиться на него, скользнула глазами по собравшимся гостьям, направилась ко входу, спеша оказаться поскорее наедине со своими мыслями, чувствуя, как лицо просто пылает. Нужно что-то холодное приложить. Наверняка эти придворные куклы нас сейчас осуждают.
Глава 13
Сбросив оцепенение, я осмотрелась, заметив, как теперь женские взгляды обратились ко мне.
Покинув широкое крыльцо, я поднялась в комнату, которую мне предоставил принц. Заперлась зачем-то, будто боялась возвращения маркана, а может, и ещё кое-кого с ледяными глазами. Но совершенно точно я от кого-то сбегала. Заглянула в зеркало. Ох, да у меня такой вид, будто я летела с горы сломя голову! Волосы растрепались и пушились вокруг висков, делая меня похожей на одуванчик, прямо как в детстве! Глаза сверкают, как монеты, губы припухли от прикусов. И на меня такую смотрел принц?! Стыд какой, боги! Я вскинула руки, торопливо приглаживая завитки, досадливо закусив губу, чувствуя, как печёт щёки и горят уши.
