— Так я из-за этого гада, — я с удовольствием посмотрел на Эдварда, который буквально посерел от моих слов, — я из-за этого гада здесь и нахожусь. Шантажист жалкий, чтоб его черти загрызли или хотя бы просто попинали. Жил я, не тужил, а тут вмешался Дженус и давай играться с моею жизнью, делая одну подлянку за другой… Хотя вино у него классное, да и жратва тоже ничего. Вроде тот же виноград, но раз в десять вкуснее, чем ел я до того. Если бы он еще не шантажировал при любом удобном случае и не подставлял, то был бы вполне нормальным человеком, ну или тем, кем он является, а так — убить его хочется. Сильно-сильно хочется…
После этого моего монолога Эдвард минут пять просто стоял и сосредоточенно смотрел куда-то мне за спину (я даже обернулся, но, естественно, ничего не увидел). По прошествии этого времени, он, наконец, пришел в себя и сразу же заговорил:
— Что же, начнем твое обучение. — Надо заметить, что теперь он говорил сухим официальным тоном, резко отличавшимся от того ехидного, который был вначале. — Ты прочитал первую главу первой книги. Она является основой всех трех книг и моя задача научить тебя управлять своим телом и своим Я. Очень хорошо, что ты уже достаточно развит в физическом плане и у тебя обширные познания о мире (Интересно, это он вообще в целом сказал или о моем мире? Потому что этот я ни черта еще не знаю), это поможет при обучении. Так что, давай начнем. Медитация — это….
И в течение четырех часов (может, чуть больше, может, чуть меньше) Эдвард рассказывал мне все, что он знал о медитации. Честно говоря, я даже не догадывался, что можно настолько долго говорить на такую тему. Для меня вся медитация сводилась к тупому сидению на полу в позе лотоса. Но после лекции Эдварда я стал более благосклонно относиться к этому искусству. Последний же час я провел в тренировке, но, как и ожидал, ничего у меня не получилось, хоть я и запомнил абсолютно все из того, что было сказано. Кстати, забыл об этом упомянуть, видимо, из-за того, что действие происходило непосредственно в моем сознании, я запоминал абсолютно все из того, что было сказано и показано.
— Ладно, на сегодня закончим, — спустя пять часов после начала первого урока устало произнес Эдвард. — Честно говоря, не ожидал от тебя таких успехов в обучении (интересно, про какие успехи он говорит, если я ни черта не добился?!!). Правда, могло быть и лучше. Первую главу больше не перечитывай, но старайся тренироваться при любом удобном случае. Все, что было необходимо, я объяснил, теперь дело только за тобой, а мы будем двигаться дальше. Естественно, пока ты не достигнешь необходимых результатов в медитации, ни о каких манипуляциях с энергией и речи быть не может. Имей в виду, что на начальном этапе очень много теории и практически полностью отсутствует практика. Я сделал так специально, чтобы у моего ученика было время для того, чтобы подчинить «себя себе» (просто парадокс какой-то), и, пока происходит этот процесс, изучается большая часть теоретических знаний. А вот дальше обучение целиком завязано на практике. Будут лишь небольшие вступления перед уроками, а дальше — практические занятия. От того, как ты с ними справишься, зависит скорость твоего обучения. Если будешь усваивать материал достаточно легко, то сможешь читать несколько глав в день. Но это все позже, потом. Сейчас же я категорически не рекомендую (странно, что он сказал «не рекомендую», а не «запрещаю») пользоваться никакими способностями файросов, это может быть опасно для других и смертельно для тебя. Следовать этому совету или нет, решать тебе и только тебе. Но я бы все же рекомендовал помнить о тех, кто не послушался…
Всю свою длиннющую речь он простоял, не двигаясь и даже не моргая, но потом опять начал ходить из стороны в сторону, крутя трость и изредка перебрасывая ее из руки в руку.
— Напоследок хочу тебе сказать, что скорость своего обучения ты можешь контролировать сам. Например, необязательно читать книгу, пока полностью не освоишь свое тело, но я бы все же посоветовал тебе читать, иначе потом будет только хуже, так как у тебя появится непреодолимое желание немедленно приступить к практике, и, в конце концов, ты можешь что-нибудь натворить. На этой ноте позволь мне откланяться, а ты можешь досматривать свои сны.
Едва он это произнес, стены сферы поплыли, и я уснул. Точнее, просто перестал воспринимать «реальность сознания» (ну и сочетание!) и снова погрузился в царство Морфея. Как назло, снилась совершеннейшая муть, постепенно переходящая в банальный кошмар, выстроенный, как я понял, на подсознательных страхах.
* * *
Снилось, что на нас кто-то напал, почти всех мгновенно перебили, остались в живых только я, эльфийка, купец и один из близнецов, впрочем, последнего тут же прирезали. Дальше — хуже. Купца долго и упорно пытали, затем настал черед и Солины; думаю, излишне говорить, что хотели с ней сделать. Тут я уже вконец озверел, не помогли даже веревки, я их просто порвал, но добраться до Ушастой так и не смог. Буквально через два-три шага мне в ногу вонзилась стрела, а следом — арбалетный болт. Это меня сбило с ног, на меня навалились, а затем зачем-то перевернули на спину и прижали к земле. Подошел какой-то тип, выглядевший как просто сплошное черное пятно с человеческими очертаниями. Он почему-то очень медленно стал наклоняться, протягивая ко мне свою руку. Извернувшись, я выдернул правую руку из захвата и что есть мочи вцепился ему в горло (по крайней мере, в то место, где оно должно было быть). К моему удивлению, тень захрипела и, вцепившись своими руками в мою, попыталась отодрать ее от своего горла. Не понимая, почему ему не помогают другие, я оглянулся и увидел, что вокруг меня никого нет, а я лежу на своем плаще. Вернувшись взглядом к тени, я увидел трепыхающегося в моих руках Дола. Некоторое время я с удивлением на него смотрел, пытаясь понять, куда же делся тот тип, которого я душил, и откуда взялся Дол? И только когда у Прогорского уже закатились глаза, я поспешил разжать руки.
Минут пять мне понадобилось, чтобы привести Дола в порядок, а после того как я добился, чтобы его взгляд стал более осмысленным, первыми его словами были:
— Да чтоб меня черти в ад утащили, если я вас еще хоть раз стану будить!
Кое-как он поднялся на ноги, держась руками за горло.
— Так ты бы еще мечом в меня начал тыкать! — тут же по привычке стал отнекиваться я. — Надо было просто позвать, да и все. Я бы проснулся.
Он с некоторым сомнением посмотрел на меня, но дальше эту тему развивать не стал, хотя было видно, что ему было что сказать. И вряд ли это была бы благородная речь истинного рыцаря.
— Да ладно тебе, — виновато пробормотал я, поднимаясь на ноги и становясь рядом с ним. — Главное, живой остался, а остальное — незначительные мелочи. Или ты так не считаешь?
Он в ответ буркнул что-то малопонятное, а потом уже почти нормальным голосом сказал:
— Я ведь для чего вас будил-то — часовых сменить надо.
— Надо так надо. Вот только приведу себя в порядок и растолкаю остальных, а ты можешь уже ложиться.
— Спасибо, — ответил он и буквально рухнул на мой плащ, тут же захрапев. М-дя… устал человек.
Я, как и сказал Долу, сначала привел себя в порядок, но потом, вместо того, чтобы будить остальных, направился к повозке купца. Как ни уверял себя, что все во сне было лишь кошмаром, я понял, что не успокоюсь, пока не удостоверюсь, что эльфийка в безопасности. Подойдя к телеге, я аккуратно отодвинул полог и, чуть-чуть настроив на темноту свое зрение, с удовольствием оглядел спящую Солину. Она, по-моему, с вечера даже не шелохнулась. Подавив острое желание дотронуться до нее, я опустил полог и пошел будить остальных.
Остальные будиться не желали и вообще всячески противились моему насилию. Пожалуй, только Кронд более-менее спокойно встал; к близнецам же пришлось подходить трижды (в последний раз я их просто ухватил за шкирку и выдернул из телеги). Я, конечно, понимал, что сегодня им больно даже пошевелиться, но это не повод, чтобы спать до обеда, тем более что от разминки не увильнут никакими путями. Дав им пять минут на то, чтобы привести себя в порядок, я растолкал еще шестерых. В итоге через десять минут все часовые были заменены. Честно говоря, десять минут это, по-моему, многовато; по мне, трех-пяти минут должно хватить за глаза, а те, кто с утра не умывается, могут вообще в течение одной или двух минут сменить своих товарищей на посту. Правда, я раньше никогда в роли часового не выступал, может, для них это нормально. Впрочем, на своем посту я простоял совсем чуть-чуть, лишь для того, чтобы удостовериться, что опасности никакой в округе нет. Я теперь чувствовать угрозу стал еще до того, как она таковой становилась.
