— Вот! Я же говорил: исправим! — произнес, глядя на эту парочку. — Теперь-то уж точно нечего возразить против того, что моя доля — стоять, а ваша — лежать? — Ответа на свой вопрос я, естественно, не дождался, зато от продолжения своей пустой болтовни меня это ничуть не остановило. — Конфликт урегулирован, и это гуд, а теперь пора и честь знать. Вы же не будете против, если я позаимствую у вас мечи? Нет? Я почему-то так и думал.
Я оглянулся на своих спутников — они как раз зашевелились, собираясь приблизиться, — и сделал им знак, чтобы оставались на своих местах. Как ни странно, они послушались. Стянув с себя лохмотья, которые раньше гордо звались рубахой, я разорвал их еще на несколько частей и обмотал этими тряпками свои руки. Мало ли что за сюрпризы могли преподнести мне мечи, лучше быть готовым ко всему. Начал я с меча Рида (хотя разницы, по-моему, совершенно не было, так как оба были полностью идентичны друг другу). Аккуратно взяв его одной рукой за лезвие, я некоторое время выжидающе подержал его так, но когда ничего не произошло, поднес его к глазам, дабы хорошенько разглядеть рукоять. Как я и предполагал, в нее был встроен сюрприз. Сюрприз, после которого срок жизни у незадачливого вора или любителя трофеев сокращался до пары минут (в лучшем случае), а может, даже секунд (что более вероятно), смотря какой использовался яд. Вся же хитрость заключалась в том, что когда кто-нибудь посторонний брал меч за рукоять и приноравливал ее к своей ладони, он невольно нажимал на секретную планку, и его укалывала иголочка, малюсенькая, но, вероятно, жутко ядовитая. Механизм включался, как только рука отпускала рукоять, и для обезвреживания сюрприза надо было нажать на такую же малюсенькую кнопочку. Хозяину не составляло труда отключить этот своего рода механизм защиты (тоже мне, противоугонка меча), но и никогда нельзя было забывать про него. Иначе игла жалила ладонь ровно через три секунды после того как меч снова оказывался у кого-то в руке.
Все это я выяснил довольно быстро; мне как будто что-то подсказывало алгоритм поиска. Может, тоже — результат перестройки организма, проведенной Дженусом? Хотя и школа фехтования дала немало. Все-таки у нас учитель был помешан на оружии и про такие вот особенности очень любил рассказывать.
На мече второго стояла идентичная защита. Я бы на их месте так делать не стал: зачем им вообще противоугонка, если они считаются самыми сильными бойцами этого мира? Когда проверка мечей была закончена, я снял и выбросил тряпки, которыми обмотал свои руки, затем, отключив противоугонку, взял мечи в руки. Выпрямившись в полный рост и сделав пару пассов мечами, я бросил на них восхищенный взгляд и… понял, какой я идиот. Это же магический мир! Тут защита не только механическая! Отбросив мечи, я почти в истерике начал строить вокруг себя энергетический щит. В теории я знал, как его делать, но на практике не имел не малейшего представления. Добавить к этому, что и с медитацией я еще не закончил, и окружающую меня энергию тоже не видел — получалась полная безнадега. Щит же строил просто по наитию, как он мне виделся. И все-таки что-то у меня получилось! Так как, придя в себя где-то через десять минут после магического удара, которым меня угостили мечи, я был относительно живой, хотя должен был быть кучкой пепла.
Впрочем, возвращение на землю грешную меня позабавило. Первое, что я услышал после того, как пришел в себя, был голос Дола:
— Слушайте, а его вообще убить можно?
— Конечно! — отозвался не слишком уверенный голос купца. — Бессмертных не бывает.
(Определенно, не бывает! Есть только не до конца убитые.)
— А как же вампиры? — По-моему, это Тимак.
(Я и вампир?! Это что-то новенькое!)
— А что вампиры? — откликнулся ворчливый голос, наверное, какого-то воина. — Он разве похож на вампира? (Да вроде бы нет.) Да и вампиры тоже не бессмертны, убить их, по крайней мере, точно можно.
(Интересно, откуда такие специфические знания?)
— И вообще, вот прямо сейчас его можно убить. Он ведь без сознания, защититься не сможет, — произнес Вард.
(Ну-ну… Попробуй.)
— А вы точно уверены? — произнес Дол с большим сомнением в голосе.
(О! Уважаю.)
— А давайте проверим?!! — с нездоровым оптимизмом воскликнул чей-то ломкий по молодости басок.
(Чего?!!)
— Я тебе ща проверю! — взревел Кронд. — Так проверю, что без башки останешься.
(Фу-у-ух! Я уж было испугался.)
— А что я? Я ничего, — промямлил юный садист.
(Кровожадный паренек, однако.)
Некоторое время никто ничего не говорил, а я успел понять одну восхитительную вещь. Моя голова лежала на коленях Ушастой! Даже более того, она мягко поглаживала меня по волосам. Что еще может желать смертельно раненый человек? Разве только тишины и покоя… (а в моем случае интим-обстановку, мягкую кровать и бутылку вина… Разумеется, если в наличии будет и Солина).
— А что с этими будем делать? — произнес Дол.
(Этими? Эхербиусами, что ли?)
— А что с ними делать? Пусть пока связанными полежат. Вот господин (когда же я к этому привыкну?!) Хисп придет в себя, он и скажет, что с ними делать.
(Действительно, что же с ними делать?)
— А если он не придет в себя? — раздался очаровательный голос у меня над головой. — Что вы будете делать?
(Ага! Что будете делать? Я же весь такой больной, правда, только на голову).
Минута молчания, два часа матов. Точнее, небольшой ступор и возглас Камита:
— Госпожа (обожаю, когда ее так называют!), вы же сами сказали, что он скоро очнется!
(Мало ли кто что говорит!)
— Сказала, — спокойно согласилась эльфийка, все так же поглаживая меня по волосам. — Но Хисп должен был уже прийти в себя, а он до сих пор без сознания. Видимо, удар был сильнее, чем я думала, или Хисп не успел сделать достаточную защиту (а я ее, вообще-то, сделал? Может, мене просто повезло?). Точнее сказать не могу, я ведь не заканчивала Старлингскую Академию (это что еще за зверь?), все мои знания имеют только теоретическую основу, проверять их на практике мне еще не доводилось.
(Готов поспорить, что большинство слушающих конец ее фразы абсолютно не поняли.)
— Так он придет в себя? — спросил Гротен.
(Я подумаю.)
— Должен прийти, — отозвалась эльфийка.
(Должен, да не обязан.)
— Значит, надо решить, что делать с этими двумя. Вдруг он сегодня вообще не очнется.
(Я же уже сказал, что подумаю!)
— Это же непобедимые эхербиусы! Что мы с ними будем делать? — воскликнул кто-то.
(Шеи свернуть!)
— Ну, не такие уж они и непобедимые (ага, как показало вскрытие, больной умер от вскрытия), — проворчал подозрительно хорошо осведомленный о вампирах. Конечно, при условии, что он про них не выдумал.
— Говорят, что эхербиусы бессмертны, — трагическим шепотом оповестил всех Тимак.
(Правда? Не верю!)
— А давайте проверим?!! — с еще более нездоровым оптимизмом воскликнул юный садист.
(Согласен! Садизм растет и процветает.)
— Я тебе ща проверю! — вновь взревел Кронд. — Так проверю, что без башки останешься.
(Ну, может, проверять их на бессмертность была не такая уж и хорошая идея.)
— Повторяешься, — прохихикал садист.
(Ой, зря он это сказал.)
— Так я тебе щас еще повторю, — многообещающе произнес Кронд.
(Ну вот, я же сказал, что зря.)
— А я что? Я ничего, — скуксился тот.
(Правильно мыслишь! Как говорится, моя хата с краю.)
— Повторяешься, — злорадно проговорил Кронд.
(А ты плагиатор!)
— А давайте посмотрим, кто скрывается за масками? А? — прервал эту перепалку голос Камит.
Секунда молчания и удивленные вздохи.
— Что же мы раньше-то не посмотрели? Ну-ка, тащите сюда этих двух упырей! — проревел Кронд.
Не знаю, зачем надо было тащить сюда этих упырей, когда легче просто сходить до них, но маски лучше оставить в покое. Мало ли что может случиться, маски снимут, а их братья по разуму (ну или товарищи по оружию) каким-нибудь образом узнают про это и сочтут непоправимым оскорблением, даже позором, и это лишь добавит нам проблем к уже имеющимся. Так что, как бы мне ни хотелось еще поваляться на коленях у Солины, надо было вставать.
