«Такое чудо, и все мне?»
Лорд-адмирал Фордгалл злорадно покивал, лорд-командующий многозначительно промолчал. Сотрудники военной полиции застрочили в блокнотах, а Бранн повернулся к кораблю под перекрестьем недоброжелательных взглядов. И погладил бок кораблика. Погладил с любовью — это Дей распознал без всяких справок. Тоску по высокому небу пилот понимал, страсть к полетам — разделял. Бранн уже полез в шлюз, и Дей похлопал его по вздрогнувшему плечу. Может, штурман и пилот не такие уж и разные?..
Ему показалось, будто отец кивнул, и мигнули неразличимые днем звезды.
«Двадцать седьмой» оказался обыкновенным военно-исследовательским разведчиком, но с расширенной лабораторией, где имелись даже минигенераторы пространственных туннелей.
— Моя давняя премия за расчеты, — пояснил Бранн, заметив недоуменный взгляд Дея. — Будет, чем заняться на досуге.
Пока штурман тестировал все системы, Дей увидел название промежуточной базы. Бросил досадливо:
— Четыре нырка!
Нимайт быстро менял ряд цифр на прозрачном экране. Выговорил скрипучим голосом:
— Четыре, — покосился настороженно, словно птица, ожидающая броска камня. — Если тебе очень хочется, пилот Дей.
— А если не очень?
— Если не очень, то меньше. Это задача для штурманов. Если пилот Дей не хочет терять неделю и выдержит поворот, можем обойтись одним нырком.
— С одним поворотом справится любой пилот, — хмыкнул Дей.
Циферки, словно дрессированные зверюшки, забегали, выстроились в стройные ряды и замерли.
— Мы будем первыми! — не поверил глазам МакТир.
Знакомства на этом не закончились. По экрану побежали строчки приветствия, разбавляемые аббревиатурой «ЛУГ». Напротив расчета засинели слова «Это целесообразно».
— Что это за навязчивый ЛУГ? Личный универсальный гид? — Дей покосился на Бранна.
— Лазерный убийственный гром? — отозвался тот отраженным интересом. — Был разговор о третьем члене экипажа, искусственном интеллекте…
— ИИ! ЛУГ, это же сокращение. Ты знаешь, как тебя зовут?
Корабль показался притихшим и немного враждебным. Отвечать не спешил, картинку на экране не менял. Дей попробовал еще раз:
— Что мешает тогда называть тебя Летучей уютной гостиной?
Курсор оскорбленно пропал, экран погас. Кресла дернулись, одарив Дея подзатыльником, а Бранна — шлепком по ладоням.
— Я полагаю, пилот Дей, нам следует серьезно познакомиться с нашим ЛУГом, — потер руки Нимайт.
— Я прошу прощения, ЛУГ!
— Мы оба просим прощения.
Экран так и не вспыхнул.
— Это было немного идиотски, — добавил пилот.
— Или много идиотски, — кивнул штурман.
ИИ молчал. Ну что за вредина! Дей живо представил себе экстренный запуск двигателя и старт с чистой механики. На космодроме. До ближайших кустов. Они очень быстро станут известными!
— Прости нас, ЛУГ, мы раньше никогда не общались с ИИ!
— Это так, не общались, — подтвердил Бранн.
На лобовом стекле высветилось синим: «Бортовой ИИ по имени ЛУГ! Летчик Универсального Гения. Проект в разработке, но ЛУГ будет вам отличным подспорьем! Его личность уникальна и универсальна одновременно. Обращайтесь с ним бережно и вежливо, и он ответит вам тем же! С наилучшими пожеланиями, разработчики». Потом пробежало: «Данные пилота приняты. Данные штурмана приняты. Знакомство целесообразно». И секунду спустя: «Извинения приняты».
— Э-э… Бранн, ты что-нибудь понял?
— «Двадцать седьмой» к старту готов! — отрапортовал тот. — Плановый осмотр не выявил неисправностей…
Нимайт оборвал речь, но МакТир не любил недоговоренностей:
— Штурман Бранн?..
— …заявляет: исправности выявит полет.
Дей оторопел.
— Странное выражение для ныряльщиков. Никто не любит искушать судьбу. Возможно, я должен знать что-то о штурманах?
— Лишь то, что они не сильно отличаются от людей.
Официальный, неопределенно безумный покойник был удивительно серьезен. Дей хрюкнул и уткнулся в экран. Вывел корабль на орбиту, получил подтверждение всех постов и начал прогрев ныркового носика…
Что напарник его отличается своеобразием еще и во вкусах, Дей понял за первым завтраком. Похожий на невовремя разбуженную и слегка помятую птицу, Нимайт безмятежно ел колбасу. С джемом!
МакТир уселся напротив, намазал на свою колбасу горчицу из одного лишь самоуспокоения. Нимайт посмотрел на Дея, тоже взял горчицу. И добавил ее в овсянку!
Потом все так же неторопливо посыпал сахаром помидор. Дей возопил:
— Бранн! Нет, ну ты нормальный?
Нимайт вздрогнул, приподнял указательный палец, дожевал и ушел. МакТир оторопел: обижать напарника он не собирался.
Штурман вернулся со своей форменной курткой, из кармана которой вытащил уже виденную Деем справку.
— Извини, она у меня в одном экземпляре. Во, я нормален.
Дей расхохотался.
— Да я не в том смысле, Бранн! Не в том!
На лице штурмана нарисовался намек на улыбку — и на этот раз Дей точно знал, что она там есть.
Будущее показало, что вкусовые пристрастия штурмана — единственное, с чем лейтенанту МакТиру трудно смириться, поэтому справка была пришпилена прямо посреди обеденного стола. В качестве подставки под горячее. Всем жаждущим убедиться в нормальности Бранна за пределами «Двадцать седьмого» Дей обещал сказать это лично.
Однако после учебки и общих тренировок МакТир узнал о Нимайте немногое.
Уходя в себя или обдумывая задачу, Бранн мог не услышать оклика, каверзы мог проворонить, на подколки не отвечал, да и вообще был скуп на эмоции. Волновали Нимайта лишь две вещи — собственное темное прошлое и светлое будущее Дея, которое он боялся подпортить своим присутствием. Когда Бранну бросили в лицо «А твой пилот знает, с каким омутом связался?», побледнел и отшатнулся.
— Это мой штурман, ясно? — рявкнул Дей, уцепившись за плечо Нимайта. — Я связан с ним так же, как и он — со мной! Есть вопросы к нему, значит, есть вопросы ко мне!
От них отстали. Сына лорд-командующего любили свои, уважали чужие. Тень его репутации легла и на Бранна.
Дей негодовал. Нимайт участвовал в эвакуации целой планеты и чудом выжил, а его лишили звания и полтора года мурыжили по судам и комиссиям!
Штурман виделся странным, иногда необъяснимым, но при этом последовательно логичным. Просто нужно было понять эту логику.
Дей решил реагировать на Бранна, как на нормального напарника из Академии.
Видимо, очень давно никто не относился к Бранну нормально.
Сначала Нимайт сторонился благодарности или сочувствия, словно удивляясь интересу к его точке зрения или вниманию к его трудностям. Потом привык и стал делиться чем-то сверх необходимой Дею информации, иногда — даже без дополнительных вопросов.
Дей решил, что это большой прогресс для того, кто потерял все звено в чудовищной катастрофе и предъявляет справку о вменяемости по первому намеку на ее требование.
Когда через год МакТиру подсунули документ о соответствии Бранна Нимайта должности штурмана, не колеблясь и не обращая внимания на кислую мину сотрудника военной полиции, вывел максимум из возможных баллов.
Через полтора года Бранн получил звание техника. Окончательный допуск к полетам! По невероятно радостным глазам Дей окончательно понял: полеты для Нимайта — вся его жизнь. Бранн грезил полетами, жил полетами, знал о них все и даже больше.
— Меня хотели забрать в Центр из учебки, после расчета туннеля до Кассиопеи. Заявили, что я безумец, раз отказался от работы на Земле. Видимо, так и есть.
— Это было бы целесообразно, — вякнул ЛУГ синей полоской букв, а Нимайт повернул голову от экрана к бездонной черноте за иллюминатором, утыканной искрами звезд.
Мысль о том, что Бранн — гений, возникала у Дея часто. Мысль о том, что Бранн — злой гений и угробил свое звено сознательно, не находила подтверждения. Особенно после того, как Нимайт спас Дею жизнь: его подвел собственный скафандр, нестандартные клапаны которого отличались по конструкции от учебных.
Дей валялся на полу шлюза, вдыхая сладкий воздух корабля. Спина горела, будто ее продырявили насквозь. Дей разрывался между виной и благодарностью. Дей был готов к разносу… А Бранн проскрипел:
— Я же говорил. Исправности выявит полет.
Дей смеялся за двоих и не мог остановиться, хотя шутка отзывалась болью за пострадавшей лопаткой.
Служба их летела вперед со скоростью солнечного ветра, нырковый нос «Двадцать седьмого» трудолюбиво дырявил пространство, позволяя своему экипажу исследовать галактику, разведывать планеты, составлять подробные карты, рисковать жизнями и неизменно их спасать.
* * *
Потом был вечер в честь двухлетия выпуска Дея, куда Бранна еле удалось затащить. Пилоты и штурманы общались к обоюдному удовольствию… Гвенн покинула праздник с пилотом «Двойки». Зал Академии постепенно опустел, а пьяный пилот «Первого», давно и безнадежно влюбленный Финтан, рыдал на плече у Дея:
