А значит, находясь рядом с ним, я очень сильно рискую не довести начатое дело до конца. И более того — схватить обвинение в ненадлежащем использовании магии.
В общем, Ренельд де Ламьер был ещё одной причиной, по которой я опасалась сегодня ехать на бал. Хоть выглядело всё вполне безобидно. Всего лишь пышный вечер, посвящённый окончанию младшим сыном герцогини Энессийской — Ксавье — Академии Пяти Башен. Или попросту — Санктур.
Что сказать… Очень престижно, не всем доступно. И учиться в Академии, и попасть на вечер такого размаха.
А мой опыт и в том, и в другом был примерно одинаковым — то есть, никаким. И, думается, это герцог прекрасно знал.
— Мне просто захотелось прогуляться, — выдержав томительную паузу, ответила я. — Знаете, под вечер в доме стало очень душно.
Бездарно. Ужасно бездарно.
— Да ну? — прищурился Ренельд. — Чего же тогда вы начали от меня убегать?
Я посмотрела на него, стараясь вложить во взгляд как можно больше возмущения. Похоже, вместо томного вечера меня ждал допрос с пристрастием. Весьма неприятная у вас профдеформация, месье дознаватель! Не каждая женщина выдержит такой отбор.
И всё идёт к тому, что именно я окажусь виноватой в сложившейся нелепой ситуации.
— А зачем вы за мной погнались? Мало ли, что у вас на уме, — невозмутимо выдала я.
— У вас скверные способности к расследованию непонятных обстоятельств. Смею заметить, — Ренельд заложил руки за спину. — Вы путаете причину со следствием.
— Ваши способности к расследованиям я, конечно, не могу подвергнуть критике. И не собираюсь, — я слегка дёргано надела перчатки, которые сняла ещё по дороге сюда.
Так меньше вероятность, что при случайном соприкосновении проницательный королевский дознаватель сумеет почувствовать не предназначенное для его ума. Границы его возможностей были мне не известны. Но поговаривали, что они очень… очень обширны. Те, кто по его милости сейчас отбывал наказание в королевских темницах, могли бы, наверное, это подтвердить.
Но личном опыте убеждаться не хотелось. Да, на мне сейчас зачарованный мужем кулон, который в некотором роде маскирует нежелательные проявления моих собственных сил. Но кто его, этого де Ламьера, знает.
Пора бы вообще уходить. Пусть и дальше ищет свою Леонору. А мне придётся перейти к более радикальным методам знакомства с мужчиной, которого прочила себе в мужья. Времени у меня всё меньше, а дело двигается медленно…
Упустить его будет весьма досадно.
Всё-таки сын герцогини и завидный жених, по которому сохнет половина столичных девиц. Сильный маг с блестящим будущим при королевском дворе. Красив, как сын Первородных… Проклятье, я заходилась бы от радости, зная, что приглянулась ему.
С одним маленьким условием: если бы и правда хотела замуж.
Только я не хотела. Но в моей спокойной и почти что скучной вдовьей жизни внезапно настал тот миг, когда пришлось искать надёжное мужское плечо. Не обрету покровителя — и сводные родственники просто сдерут с меня три шкуры.
— И ещё, мадам д’Амран… — как бы невзначай бросил маркиз, когда я уже хотела с ним распрощаться. — Вы назвали меня «месье де Ламьер», но не видели меня. Значит, точно знали, кто вас преследует. Но отчего-то сейчас старательно изображаете непонимание. Более того — возмущение.
От внимания этого мужчины вообще хоть что-то может укрыться?
Под его пытливым взглядом и при более тонкой душевной организации можно было бы хлопнуться в обморок. Но это точно не про меня. Даже, знаете, жаль. Упала бы так без чувств, и нет проблем!
Что ж, придётся импровизировать.
Я смиренно сложила руки у груди.
— У вас просто очень запоминающийся голос, ваша светлость, — так, надо бы поменьше ехидства в тоне. — Думаю, вы не раз слышали это от женщин. Когда вы заговорили со мной, я сразу вас узнала. Но вот ваш поступок немало меня озадачил. Не думала, что вы на такое способны!
Мало какой мужчина откажется от того, чтобы кто-то потешил его самолюбие. Но перегибать тоже не стоит.
— С теми женщинами, кто отмечал несомненно чарующий тембр моего голоса, я обменивался не только приветствиями при встрече, — усмехнулся герцог. — Или вы знакомы с кем-то из них?
Не поверил. Ну и Бездна с ним! Продолжать разговор я не планировала. Тем более о его многочисленных любовницах. Почему многочисленных? Почему я вообще так решила… Проклятье.
— К счастью, нет. Может, ещё доведётся, хотя я не настаиваю, — я вздохнула. — Прошу прощения, ваша светлость. Я лучше пойду. Не буду портить вам вечер, который обещает продолжиться столь интригующе.
Теперь и Ксавье подумает невесть что. Возможно, даже то, что я пленилась не им, а его братом, который мне вовек не сдался. Как всё это сложно! Все эти игры, флирт, кокетство. Никогда они меня не заботили, а теперь я вынуждена корчить из себя ту, кем вовсе не являюсь.
— Как интересно… Я раньше не встречал вас на приёмах, мадам д’Амран, — никак не унимался де Ламьер. Вот же упал на мою голову! — Да и срок вашего вдовства, кажется, ещё не истёк. А ваше платье слишком ослепительно для той, кто скорбит по ушедшему супругу.
Думается, к этому он хотел добавить ещё что-то про моё поведение, но сдержался. Я растянула губы в нарочито вежливой улыбке.
— Мой муж прописал в приложенном к завещанию письме, что он против долгого траура. Таково было его желание. Он не хотел кутать меня в чёрное. Считал, что этот цвет… Неважно, — я качнула головой. — Это не значит, что я не скорблю. У нас были добрые отношения. И он был прекрасным человеком. Впрочем, вы вряд ли были хорошо с ним знакомы, чтобы знать об этом.
При воспоминании о муже в горле предательски защипало. Порой мне очень не хватало его и той заботы, с которой он ко мне относился. Почти как второй отец. Но сейчас я считала своим долгом сохранить и приумножить то дело, что он завещал мне со всем доверием.
Потому прочь с моей дороги, месье де Ламьер!
— Я знал вашего мужа достаточно хорошо, чтобы с вами согласиться, — голос герцога неожиданно потеплел. — Он был близким знакомым моего отца. Но вы вряд ли знаете об этом, потому что отец погиб раньше, чем вы вышли замуж за Эдгара. А дальше мы и правда мало виделись.
До того мало, что из семейства де Ламьер, кроме герцогини Энессийской, никто не приехал на погребение моего мужа.
— Вы не правы. Эдгар рассказывал мне о герцоге. И о том, как тот погиб в битве за Санский залив, — сочла я нужным заметить. — К сожалению, именно старая рана, которую мой муж получил в том сражении, изнурила его и привела к смерти.
— Примите мои соболезнования. Пусть и запоздалые, — спокойно заключил Ренельд, протягивая мне так вопиюще нагло сдёрнутую с меня маску.
А я-то про неё едва не забыла! Похоже, его светлость всё-таки передумал и дальше пытать меня расспросами.
— Благодарю, — я кивнула и наконец направилась прочь.
«Беги, Мари, беги от этого герцога подальше! — загробно подвывал внутренний голос. — Пока всё не полетело в Бездну окончательно».
Взгляд Ренельда преследовал меня, пока я снова не скрылась в саду. Всё же это было скверной затеей. Принять приглашение герцогини и приехать на этот бал-маскарад. Попытаться продолжить перспективное знакомство, что завязалось всего неделю назад — почти случайно.
Кто вообще решил, что я могу понравиться Ксавье? У него и «свеженьких» воздыхательниц полно. Какой ему интерес до вдовы? Пусть я и не старше тех девиц, что вьются возле него весь вечер.
Всё потому что меня отдали замуж за графа Эйлского, едва мне исполнилось шестнадцать. Тогда становиться чьей-либо женой, я, признаться, вовсе не рвалась. Мне нравилось, что на мою свободу никто не покушается.
Эдгар д’Амран, арендодатель моего отца, навещал нас не чаще одного раза в три месяца. Всегда строгий, холёный и красивый — даже для своих лет. Одно только — хромал. Как довелось слышать — из за ранения, что едва не лишило его ноги. Лишь усилия многих придворных магов позволили ему не остаться калекой.
