— С тебя пример беру, малыш Уолли, — осклабилась я, начиная медленно двигаться в такт музыке.
— Я тебе не малыш, — прорычал Уолтер, и глаза его сверкнули недобрым огнем.
Его рука на моей талии болезненно сжалась, словно бы страстно желая переломить меня напополам. Второй он схватил меня за ладонь.
— Ты мне сегодня весь вечер пытаешься оторвать пальцы, — шикнула я, пытаясь вырваться из слишком крепкого захвата Рида. — Жаждешь оставить их себе на память?
Но Уолтер держал крепко и уверенно вел в танце. Мы закружились под музыку среди десятков пар других связных, но не замечали ничего и никого вокруг, продолжая тихо переругиваться.
— Ты сегодня слишком нервная, Одри, тебе не кажется?
— Кто бы говорил!..
— Тебе бы успокоительного зелья курс пропить или хоть мяту с ромашкой хлебнуть.
— Мята с ромашкой успокоят меня только на твоей могиле.
— Не дождешься.
— Как знать!..
Уолтер провернул меня вокруг своей оси. Слишком быстро и резко — закружилась голова, и я на миг потеряла ориентацию в пространстве. Но Уолтер поймал меня, притянул к себе одним мощным движением.
— Тебе просто надо расслабиться... Разрядиться... Во всех смыслах...
— Немедленно убери руки с моей задницы!
— Как скажешь, Одри.
Уолтер снова обернул меня вокруг своей оси, но на этот раз прижал спиной к себе. Так, что его руки оказались вдруг в опасной близости от моей груди.
— Так лучше? — издевательским шёпотом в ухо.
Я зарычала в бессильной злобе и от души наступила каблуком на ногу Риду. Тот зашипел от боли и перехватил меня за руки, продолжая танец.
— Ах ты коза, что ж ты скачешь по моим ногам!..
— А ты не смей меня лапать!..
— Хочу и лапаю!
— Я же связная, тебя не тошнит от близости со мной?
— Приму перед близостью зелье от тошноты, так уж и быть.
Он сделал широкий выпад ногой вперед, и я сильно прогнулась в спине.
По-моему, Уолтер был бы рад с удовольствием уронить меня на пол. Но я это предусмотрела и вцепилась в его рубашку мёртвой хваткой, чтобы если уж падать, то вместе с Ридом. С такой силой дернула на себя, что одна пуговица отлетела в сторону.
Уолтер возмущенно потянул меня к себе, и я буквально влетела носом ему в шею.
— Что ты творишь?! Это моя любимая парадная рубашка!
— Купишь себе еще с десяток таких любимых, твой дорогой папочка все оплатит. А будешь возмущаться — покусаю!
Я предостерегающе клацнула зубами в опасной близости от шеи Уолтера, но была вновь увлечена в дальнейший танец.
Не знаю, сколько мы так кружились, время текло незаметно и одновременно бесконечно. В какой-то момент музыка оборвалась, и чуть ли не над самым нашим ухом громыхнуло:
— Я думаю, победители очевидны! Мисс Флейм, мистер Рид — эта награда за самый эффектный танец, определенно, ваша! Поздравляем вас! Поздравим же все победителей этого танцевального вечера!..
"Чего??" — читалось на лицах окружающих нас связных.
"ЧЕГО?!" — читалось на наших с Уолтером лицах.
Мы с ним застыли в дурацкой позе с вытаращенными глазами и сильно потрепанном виде. У Уолтера не хватало пуговиц на рубашке, и галстук-бабочка нелепо скособочился, теперь он был где-то под ухом. У меня на голове было воронье гнездо, а одна лямка платья упорно сползала с плеча.
Эмн... Вообще-то, наш танец меньше всего походил на эффектный. Все наши телодвижения больше напоминали попытку как-нибудь угробить своего партнера. Но эффектно угробить — это да, бесспорно.
Пока мы стояли с ошалелыми лицами, ничего не понимая, к нам подскочил тот самый низкорослый блондин, чью беседу со связной мы подслушали в саду. Он с торжественным видом нацепил на нас с Уолтером серебряные цепочки с блестящим кулонами и алыми камушками.
— Носите их с удовольствием, вы заслужили! — пафосно заявил мужчина. — А теперь предлагаю всем...
Но дальше я его не слушала, потому что разглядела, как именно выглядят кулоны, и меня накрыло истерикой. Уолтер тоже разглядел, и его тоже накрыло.
Так мы и стояли и ржали посреди зала в свете магических светящихся шаров, ловя на себя недоуменные взгляды, но не обращая ни на кого внимания. И разве что не рыдая от смеха на плече друг у друга.
Потому что кулончики были парными — в форме двух половинок сердца. Именно то, что мы с Уолтером будем носить с удовольствием, ага.
Глава 11. Два отщепенца
Сомнений быть не могло. Это метка. Теперь даже Рид не спорил, лишь рассматривал свою часть кулона так подозрительно, словно намеревался попробовать на зуб. Он так и не надел его на себя, хотя я свою цепочку напялила и даже белозубо оскалилась, благодаря всех и вся за чудесный подарок.
Красота, мать его, неземная. Разделенное сердечко с камешком.
Что за безвкусица?
С другой стороны, я понимала, что те адепты, кто пришел сюда добровольно и притащил партнера, мечтали бы увековечить свои чувства в этом кулоне.
Мы быстро и скомкано попрощались. Клянусь, другие студенты, присутствующие на балу, рассматривали нас с плохо скрытым раздражением.
— Ну и что делать дальше? — Уолтер сжал кулон в кулаке, когда мы вышли во внутренний двор, чтобы переместиться обратно в академию. — Я не буду этим красоваться среди друзей.
Так сказал, будто слизняка ткнул. С глубочайшим омерзением.
— Слушай, никто не заставляет тебя гордо носить кулон поверх галстука, — я потерла ноющие виски; ругаться надоело, и хотелось поскорее стянуть каблуки и умыть лицо. — Засунь в карман, и всё. Я завтра же подойду к отцу, расскажу ему про этих странных связных и про то, как они всучили нам непонятный кулон. Потерпи один день.
— Этот день покажется мне вечностью, — пробурчал недовольно, но было видно, что внутренне Рид сдался.
Мы вернулись в академию и без лишних прощаний разошлись по спальням.
Ника не спала. Она листала очередную книжку, лежа в шелковой пижаме, которая больше подошла бы невесте в первую брачную ночь. Короткие шорты, топик, которым прикрывает только самое ценное.
Странно, но в последнее время она одевалась исключительно таким образом, хотя раньше любила фланелевые костюмы.
Меня, что ли, пытается соблазнить?
— Ну, как прошел бал? — елейным голоском спросила Ника, будто мы всё ещё дружили и делились вечерами сплетнями. — Тебе понравилось?
— С каких пор тебя интересуют праздники связных? — с нарочитым удивлением вопросила я, скрываясь в ванной комнате.
Соседка ничего не ответила, а когда я вернулась, она изображала спящую. Изображала очень уж нелепо, потому что затаилась без единого звука. Проблема в том, что обычно Ника во сне сопела как носорог, и периодически я отрабатывала заклинание тишины на ней самой.
Ну, мне же лучше.
Меньше разговоров — меньше поводов поцапаться.
Следующим утром я проснулась в хорошем настроении. Во-первых, вчера мне удалось немножечко осадить Уолтера Рида, притащив его таки на бал связных (до сих пор не могу поверить, что он согласился!). Во-вторых, после завтрака схожу к отцу и расскажу ему про метку.
Неужели я стану тем человеком, который раскрыл заговорщиков? Уверена, они как-то связаны с помутнением рассудка у драконов. Очень уж неоднозначно звучали их речи. Да ещё и метка, которую они щедро вручили Уолтеру...
Я погладила половинку сердца пальцем. Назло не буду её снимать.
Это ж знак нашей "вечной любви".
Пусть Рид смотрит и мучается.
Короче говоря, я предвкушала скорый триумф и, насвистывая, вошла в столовую. О, а вот и Майкл. Сидит за моим любимым столиком у окна.
— Привет! — я плюхнула поднос с кашей и тостами на стол и помахала другу.
Тот посмотрел на меня как-то очень уж недобро. Знаете, так смотрят на курицу перед тем, как свернуть ей шею.
— Ты чего такой недовольный? Поздно вернулся с бала?
— Я вообще не ходил на бал, — отчеканил Майкл.
— Почему? — я непонимающе прищурилась. — Только не говори, что ты не нашел себе пару…
