Медленным движением Гарри достал из кармана наручные часы и осторожно выложил их на стойку.
— Что можешь за них дать?
Окинув быстрым взглядом бар, бармен взял часы и осмотрел их со всех сторон.
— Ты их достал за пределами станции? — спросил он.
— Есть разница?
Бармен пристально посмотрел на него.
— Да, есть, — сказал он и постучал пальцем по надписи на крышке часов. — По-моему, ты не капитан Андерсон и не его благодарный экипаж. Если ты стащил их здесь, на Лорелее, то я держу в руке неприятности. Здесь очень не любят карманников и грабителей — это плохо для туризма.
Гарри поднял обе руки, растопырив пальцы, словно фокусник, которого обвинили в карточном шулерстве.
— Капитан куда-то задевал эту красоту до нашей последней остановки, — объяснил он, — и бросил ее искать примерно через два дня. Сейчас он и его корабль уже далеко. Если бы был шанс, что он все еще их ищет, я бы их так открыто не показывал.
Бармен снова обследовал часы.
— Вот что я тебе скажу, — наконец произнес он. — Я дам тебе за них двадцатник.
Гарри качнулся назад на табурете словно бармен врезал ему в челюсть.
— Двадцатник? — переспросил он. — Извини, но это очень крутая скидка. Я понимал, что не заключу сделку один к десяти, раз я здесь новичок, и все такое, но это же едва сто к одному!
— Как хочешь. — Бармен пожал плечами, кладя часы на стойку. — Забирай, если думаешь, что можешь получить за них больше. Только я тебе сперва кое-что покажу.
Он нырнул под стойку, потом снова вынырнул и плюхнул рядом со стаканом Гарри картонную коробку.
— Взгляни, — сказал он.
Коробка была на две трети заполнена наручными часами и украшениями.
— Это Лорелея, друг мой, — ухмыльнулся бармен. — Игроки готовы заложить или продать что угодно, чтобы собрать денег на обратный билет, а чаще — на еще одну попытку у столов. Когда коробка наполняется, я отсылаю ее в один из ломбардов, и хорошо если мне удается возместить то, что я заплатил за большую часть вещей. Я делаю это только в качестве услуги нашим клиентам.
Гарри не стал подвергать сомнению это утверждение, однако ему с трудом верилось, чтобы в «Оазисе» за стойкой работал бойскаут. Более вероятно, что этот человек переправляет свою добычу за пределы станции и делится прибылью с тем, кто продает ее в другом месте.
Вместо этого он поднял стакан с пивом, сделал глоток и улыбнулся.
— Двадцатник неожиданно стал казаться мне приличной суммой, — сказал он.
Бармен снова взял часы, бросил их в коробку, поставил коробку под стойку, а потом повернулся к кассе и вытащил из нее двадцатку, прозвонив клавишей «не продано».
— Скажи, — попросил Гарри, принимая деньги, — есть какой-нибудь шанс получить тут работу? Чувствую, что при наличии казино и учитывая здешние цены, моего запаса надолго не хватит, если его не пополнять.
— Тебе надо поговорить об этом с управляющим, — ответил бармен. — Служащие у нас меняются часто, но принимает и увольняет он сам. Он должен появиться примерно через час, если можешь — подожди тут.
— Мне идти некуда, — сказал Гарри, сверкнув улыбкой. — Ничего, что я поставил тут у входа свой «хок»?
Впервые на лице бармена отразилось удивление, и он поднял брови.
— У тебя мотолет? — спросил он. — Мне показалось, что я слышал мотор примерно тогда, когда ты вошел, но подумал, что у меня разыгралось воображение. Или я принимаю желаемое за действительность.
— Похоже, ты и сам когда-то катался.
— Еще как. — Бармен ухмыльнулся. — Разве ты не заметил пломб у меня в зубах?
Гарри запрокинул голову и понимающе хохотнул, шлепнув себя ладонью по бедру. Это была очень старая шутка, появившаяся, может быть, даже раньше, чем сами мотолетчики: «Как узнать заядлого мотолетчика? По пломбам у него в зубах!»
И все же она еще была в ходу и служила почти опознавательным знаком в среде мотолетчиков-энтузиастов, поскольку кроме них почти никто ее не помнил, и еще меньше людей над ней смеялось.
— Только это было очень давно, — сказал бармен, глядя вдаль и улыбаясь воспоминаниям. — Я немного поездил с Дьявольскими Ястребами.
— Хороший клуб, — одобрительно кивнул Гарри. — Я и сам ездил с Ренегатами.
— Кроме шуток? — спросил бармен, услышав название одного из старейших и крупнейших мотоклубов в галактике. — Кстати, меня зовут Вильям. Когда ездил, меня звали «Дикий Билл».
— Зови меня просто Г.Ш., — сказал Гарри.
Они торжественно пожали друг другу руки, хотя переодетый легионер про себя застонал, осознав свой промах. Предполагалось, что он будет работать на задании под другим именем, но в приступе энтузиазма по поводу мотолетов его прозвище в Легионе, которое одновременно было его старым клубным прозвищем, просто сорвалось с языка, прежде чем он успел сообразить. Ему придется связаться с мамочкой и передать, что он не использовал запланированный псевдоним, и остается только надеяться, что слух о его местонахождении не дойдет до Ренегатов.
— Вот что я тебе скажу, — проговорил бармен, наклоняясь поближе. — Когда придет управляющий, я с ним сам сначала поговорю… может быть, замолвлю за тебя словечко.
— Идет. Это было бы здорово.
— И позволь поставить тебе еще одно пиво, пока ты ждешь… за мой счет.
Когда бармен удалился, Гарри повернулся на табурете и облокотился локтями о стойку, оглядывая свой новый дом.
К бару примыкал небольшой зал ресторана, не более дюжины столиков, но столики далеко отстояли друг от друга, и Гарри подумал, что этот зал скорее предназначен для встреч, чем для извлечения прибыли. Только несколько столиков было занято, и сидящие за ними посетители, судя по одежде и манерам, были местными, а не туристами.
Одна из компаний привлекла его внимание. Единственный мужчина за этим столиком, широкоплечий, с очень короткой шеей, имел внешность игрока в астробол. Он внимательно слушал пожилую женщину, годящуюся ему в матери, если не в бабушки. Однако, больше всего его внимание привлекла вторая женщина за столиком. Она сидела рядом со старой леди — высокая, худая негритянка с суровым лицом, угловатые черты которого не могли скрыть скучающего выражения, словно ее не интересовал разговор двоих спутников.
Будто почувствовав взгляд Гарри, она взглянула в его сторону, и их глаза встретились. Он поднял стакан с пивом в молчаливом тосте и продемонстрировал все свои зубы в дружелюбной улыбке. Однако, вместо ответа, она с бесстрастным лицом смотрела сквозь него, будто его и не было. Почти физическое ощущение холода охватило Гарри, словно ветром пахнуло с ледника, и он отвернулся обратно к стойке, на которую бармен только что поставил новый стакан с пивом.
— Послушай, Вилли, — спросил он, — что это за группа у дальней стены? Они выглядят завсегдатаями.
— Не знаю, о ком ты, — ответил бармен, не взглянув в ту сторону.
— Это чудище и две женщины, — пояснил Гарри. — Те, что сидят прямо…
Он чуть было не показал пальцем, но Вильям быстро перехватил его запястье.
— Я сказал, «Ничего не вижу», — с нажимом произнес его новый приятель, глядя прямо в глаза Гарри и подчеркивая каждое слово. — И если ты собираешься у нас работать, ты тоже ничего не видишь. И уж конечно не станешь показывать на них пальцем. Улавливаешь, что я тебе говорю?
— Понял. — Гарри медленно кивнул. — Их здесь сегодня нет. Никогда не было, и не будет. Скажу в случайной беседе и готов присягнуть.
— Хорошо, — сказал Вильям, отпуская его руку. — Я знал, что ты поймешь. Извини, что схватил тебя, но ты чуть было не влип в крупную неприятность, прежде чем я успел как следует тебя просветить.
Гарри взял свой стакан и поставил локти на стойку.
— Нет проблем, — легкомысленно заметил он. — Ценю, что защищаешь мне спину. Однако, если вернуться к моему просвещению, строго между нами, мое зрение гораздо более избирательно, когда я знаю, чего именно я не вижу.
Вильям отошел на несколько шагов и небрежно облокотился на стойку.
— Ну, — произнес он на тюремный манер, не глядя прямо на Гарри, — то, чего ты не видишь, — это Главный Человек на всей станции.
Переодетый легионер слегка нахмурился.
— Странно. Мне всегда казалось, что такой человек обычно держится в тени, а я мог бы поклясться, что видел его где-то раньше. Его показывали в новостях, или что-то в этом роде?
Бармен пренебрежительно фыркнул.
— Если ты любитель астробола, то уж точно его видел. Помнишь Варда Стилмана?
— Конечно! — воскликнул Гарри, снова украдкой бросая взгляд на сидящих за столиком. — Так это он? Черт возьми! Мне нравилось смотреть, как он месится с противником, пока его не вышибли из профессионалов.
— Это он, — подтвердил Вильям. — Но я говорил не о нем. Та старая курица — вот кто действительно всем заправляет на Лорелее. Стилман всего лишь ее главный кулак.
