Между тем мы пересекли границу областей, и синяя грозовая пелена постепенно занимала полнеба. В ярких лучах солнца мелькнули первые капли дождя, и вот небесные закромы открылись и дождь забарабанил по кабине машины, вначале резко и громко в тишине, потом сплошным не навязчивым шумом. Элайни проснулась и сонным взором пыталась понять, где мы и что мы.
- Что? Выспалась – спросил я.
- Ах, как хорошо! – потянулась Элайнии, взглянув за окно. - Это что, дождь?
Хамми, который до этого камешком лежал на заднем сидении, опять превратился в кота и, вытянувшись на задних лапах и опершись передними на наши сидения, завис над нами, поворачивая голову туда-сюда. Элайни опустила стекло и выставила руку под дождь. Набрав полную горсть, смеясь, плеснула водой себе на лицо, брызнула на меня и Хамми. Хамми, здоров играться, сделал лапу ковшиком высунул в окно и потом плеснул Элайни за шею. Хотел и мне, но я скорчил страшную рожу, от которой он упал на заднее сидение. Элайни, не ожидавшая такой подлости от Хамми, с открытым ртом и выпученными глазами сидела, расставив руки, как мокрая курица.
- Ну и что теперь мне с вами делать? – спросил гигикая я. Потом подал ей свой пиджак. Между тем, по извилистой дороге мы въехали в город. Потоки воды вместе с машиной двигались вниз, к Днепру и мы, как на катере, рассекали бурные струи. Элайни хохотала, глядя на это великолепие, видать, бедняжка, переохладилась ))). Зазвенел мобильник. Звонил Миша:
- Ну, вы там долго?
- Да мы уже въехали в Канев!
- Да? Тогда ждем!
После нового автовокзала, сверкающего стеклом, свернули направо и, вдоль набережной, двинулись к самому последнему дому. Миша уже ждал нас, укрывшись прозрачным плащом. Дождь кончился и редкие, запоздавшие капли изредка и неожиданно, шлепались на голову.
- Здорово, братуха! – я крепко обнял Мишу и похлопал по спине. Еще одна роднулька в этой бесконечной вселенной. Элайни вышла с машины, держа в руках Хамми. Миша обернулся к ней, посмотрел и обнял. Элайни, положив голову ему на плече, показала мне язык.
- Миша! – сказал, знакомясь, Миша. Элайни, на миг в недоумении, сообразила и сказала:
- Элайни!
- Ну, пойдем, а то Галя уже волнуется! – сказал Миша, хватая сумки с багажника. На лифте поднялись на шестой. Галя всплеснула руками, обняла и чмокнула меня, причитая:
- Адамчик! Ты дэ пропав? Цилый год не видно було?
- Галочка, в Америку ездил, за невестой, - улыбнулся я.
- А шо в нас нема дивчат?- сказала Галя и глянула на Элайни, которая, улыбаясь, с интересом смотрела на нас.
- Ой, божечкы ж! Та вы ж ии заморозили! У тебе шо – крыша протикае? – запричитала Галя и потянула Элайни за собой. – Пидемо я тебе передину!
Я махнул головой Элайни, и она, улыбаясь, пошла с Галей.
- Ну, проходи,- сказал Миша, - рассказывай, как у тебя дела, пока Галя на стол соберет.
- Миша, я тебя сразу огорошу, чтобы потом проще было,- начал я, - так вот, Элайни совсем не американка, и совсем не с Земли. И не выпучивай глаза, - продолжил я, - я в здравом уме. Уразумел?
- Не очень, - засмеялся Миша.
- Короче, философ, Элайни – инопланетянка, понял?
- Я скорее поверю, что она американская шпионка, - засмеялся Миша.
- И поверишь, когда я дальше все тебе расскажу, - продолжил я, - так вот, у её матери проблемы, и она это чувствует, и нам надо туда – к её матери домой.
- Никуда я тебя не отпущу! – возмутился Миша. – Ты только приехал! Да меня Галя убьет!
- Так что, в инопланетянку ты уже веришь? - спросил, улыбаясь, я.
- Верю, а ты что – меня разыграл? – спросил Миша.
- Ничего я тебя не разыграл, - я повернулся к Хамми, сидевшему возле нас, - Хамми, а ну-ка сделай дяде лицо! – Хамми на секунду задумался и сделал Мишино лицо. Миша беззвучно затрясся от смеха, даже слезы пошли.
- Сейчас придет Галя, увидит этого кота и умрет, - вытирал слезы Миша. – Так кот тоже инопланетянин.
- Кот вообще неизвестно кто и как в тот мир попал, - объяснил я, - он инопланетянин в квадрате. Не отвлекай меня. Значит, нам нужно попасть на ОРУ, а точнее на ОРУ-330. Чтобы подзарядиться.
- У вас что, аккумулятор с собой,- спросил Миша.
- Никакого аккумулятора, Элайни зарядиться, и перенесет нас в её мир!
- Она что, не живая, а электрическая, - спросил Миша.
- Миша, не нервируй меня, - возмутился я, - она живая и мягкая!
- Ты уже её прощупал, - хмыкнул Миша, улыбаясь на все тридцать один с золотой половиной зуба.
- Товарищщь!!! Ваш смех неуместен! – гордо воскликнул я.
- Чого вы тут гыгочэте? – появилась в дверях Галя с Элайни, добросовестно закутанной в пушистый халат.
- Я Мише говорю, что завтра мы с Элайни уезжаем в Америку, - объяснил я. Галя опустила руки, всплеснула и возмущенно накинулась на меня:
- Та вы шо, сказылысь чы шо? Я вас нэ пущу! Хиба так можно, не вспилы прыихать и зразу тикають! Миша, а ты чого мовчыш?
- Да у них билеты на руках, - поддержал меня Миша. Галя повозмущалась и принялась накрывать стол. Элайни, подмигивая мне, носилась с полными тарелками.
* * *
Наутро Миша с Галей уехали на работу, а мы решили сделать рекогносцировку местности. Мы с Мишей когда-то работали вместе, и я все о гидроэлектростанции знал, но нужно было снова на все взглянуть и уточнить. Я завел машину, Элайни и Хамми уселись сзади, взяв с собой Мишин полевой бинокль. И через пятнадцать минут через шлюз медленно подъехали к ГЭС. Мимо здания связи и радиорелейной вышки свернули направо и также медленно, медленно катились вдоль ОРУ.
- Я чувствую большую энергию, - сказала Элайни, - и маму чувствую.
- Нам подойдет? – спросил я.
- Да, подойдет, – ответила Элайни. Мы подъехали к ОРУ на триста тридцать киловольт.
- Ого! – воскликнула Элайни.
- Что? – спросил я.
- Этого хватит с головой, - улыбнулась Элайни. Хамми засветился и пошел маленькими молниями.
- Хамми, кончай, ты нас поубиваешь раньше времени, - возмутился я. Хамми молнии убрал, но, по-моему, балдеть не прекратил.
- Элайни, смотри, вот здесь нам легче всего перебраться, - показал я на пустое поле перед ОРУ. – Ночью никто не увидит.
Мы развернулись, проехали ГЭС и выехали на набережную моря. Сели на берегу, под свежий ветерок. Светило солнце, но, по-прежнему, на севере торчала темная туча.
* * *
Вечером Галя наотрез отказалась оставаться дома. Как Миша не упрашивал - Галя решила ехать с нами, проводить. Мы тянули время – вдруг Галя одумается. И не знаю, что бы делали, если бы, не случай – позвонила кума Люда, и попросила посидеть с дочкой. Ей к мужу в больницу надо. Галя отказать не могла, долго целовала Элайни, просила, чтобы я её берег и, в конце концов, отпустила нас, всучив напоследок полную сумку еды со словами: - « В Амерыци такого нема!» Мы быстренько прыгнули в машину и поехали – накрапывал дождь. Пока подъехали к ГЭС дождь, как назло, усилился и небо прорезали первые молнии. Миша зарулил машину к кустам, чтобы было не заметно. Я попросил подождать на всякий случай, и он остался в машине, наблюдая за нами в бинокль. Мы вырыли ямку под забором и пролезли на территорию. Усилился ветер, и молнии запрыгали, как взбесившиеся кони. Мы стали под линией электропередач и взялись с Элайни за руки, Хамми взвился вокруг нас черным кольцом, посыпались искры и, обгоняя свой грохот, на нас ярким, нетерпимым светом упала молния.
Вероятность вторая. Мо.
Мо впервые, за его долгую, долгую жизнь сомневался. Впрочем, сомневаться было не чего. Правила рассматривали только два решения: первое, транслировать сообщение дальше, второе, уничтожить сообщение в транзитном канале. Вначале Мо так и хотел поступить – уничтожить вирусное сообщение, но при ближнем рассмотрении его и посетили эти сомнения. Информация в транзитном канале была неоднородной, структурированной. Внешняя оболочка была правильной, а внутри находился паразит. Вероятно, Мо заскучал, потому как открыл транзитный канал. Вначале Мо прощупал внешнюю, оболочку, находящуюся в трансе, и очень удивился – внешняя оболочка была и не оболочкой вовсе, а полноценным эго. Пошарив по нему вдоль и поперек, Мо еще больше удивился – полноценное эго связано с вирусом, причем вирус оказался двойным. Электроны Мо закрутились быстрей и заметались по его обширной массе, излучая в пространство лишнюю энтропию. Следовало об этом событии сообщить по Большому Кольцу, но это было бы равносильно тому, что Мо должен был сразу отправить найденное эго в Малое Кольцо. Иными словами заняться этим самому Мо не светило. И поэтому он спокойно принялся ждать, когда эго выйдет из транса, заодно подготовив изолированную среду для вируса. Мо включил кристалл на транзит, а сам пошел гулять по волне информации, вылавливая едва заметные следы сообщений, где бы упоминались о таких вирусах. Малое Кольцо для Мо было закрыто, а вот в Большом, по самому краю пришлось ставить сеть, чтобы выловить скудные упоминания о данных вирусах самих по себе. Вирусы же вкупе с полноценным эго вообще не существовали. Мо снова покрылся энтропией от возбуждения. В его вечной жизни скука была естественным спутником, а слишком большое эго требовало хотя бы минимальное количество задач, чтобы не застыть навеки камнем. Над карантином вспыхнуло сияние – транзитное эго активировалось. Сбросив облачко энтропии, Мо накинул на транзитное эго информационную сетку и нырнул в нее. Первая волна ошарашила его и перевернула. Таких сильных эмоций он не испытывал никогда в жизни. Его ячейки памяти наполнились таким диким напором красок, событий и знаний, что Мо почувствовал, что теряет контроль над сеткой и, как муха, в ней окончательно увяз.
