Грудинку нарубили мелким кубиком, где-то по пять мм, половину свинины и говядины — покрупнее, сантиметра по два. Оставшееся мясо муторно пилили как можно мельче. Благо, в подмороженном виде оно режется достаточно легко. Всё скидали в большую чашку. Специи я кидала "на глазок": насыпала сушёного чеснока, толчёного в ступке перца, соли (её, кому интересно, должно быть два процента от общей массы сырья). Ещё бы сахарку (один процент), но его нет, а с мёдом рисковать не будем. И начала замешивать. Месить ледяную массу надо долго, минут десять, пока она не станет твёрдой и тягучей. (когда отщипываешь кусочек — за ним должны тянуться волокна) Поэтому, я несколько раз, шипя от ломоты в задубевших кистях, прикладывала руки к ещё не остывшей печи. С этим тоже аккуратно, помним, что фарш нельзя перегреть. Когда месиво по консистенции стало похоже на кирпич, которым и пришибить можно, начали набивать кишки. Без моего профессионального шприца на три кг, или хотя бы мясорубки с насадкой, делается это медленно и кропотливо.
— Тина, набивай потуже. Да, завяжи на краю черевы узелок и сдвигай поплотнее, чтобы воздуха внутри не оставалось. Во-о-от, только не порви от усердия.
Когда, наконец, закончили набивку, отнесли будущие колбаски в "холодильник" — там заготовки будут "поспевать" до завтрашнего дня. Навели в четыре руки порядок и я, с чувством выполненного долга, отправилась шариться по деревне, заодно и в местной речке искупалась. К вечеру кузнец прислал с посыльным решётку, — к запеканию всё было готово.
На следующий день я первым делом установила в печи четыре небольших горшочка и уложила на них решётку. Затем мы с Тиной затопили печь, нажгли угля и ссыпали большую часть в глиняный горшок с крышкой. Я установила "термометр" внутри печи и замерила температуру. Естественно, был перебор. Пришлось открывать заслонку и выветривать жар. Когда по моей шкале получилось шестьдесят градусов, водрузила колбаски на решётку и закрыла заслонкой минут на десять — пятнадцать. Затем постепенно, периодически проверяя градусы, начала добавлять угли из горшка в горнило, наращивая температуру. Минут через сорок добилась необходимых восьмидесяти. Теперь оставалось ждать, когда колбаски поспеют, временами переворачивать их, имитируя конвекцию и удерживая температуру не выше восьмидесяти градусов. Где-то через час запекания согрела воду и щедро налила кипяток в ближние горшочки, на которых стояла решётка. (дома просто наливаем пол чайника в противень, установленный на дно духовки) Через пол часа колбаса, по моим расчётам, должна быть готова.
По всему дому растекался одуряющий аромат. Капая слюной, прибежали мои алхимики и сгрудились вокруг печки в ожидании чуда. Прям дети вокруг новогодней ёлки. Я, как добрый дед мороз, вынимала в чашку колбаски по одной, смакуя интригу и торжественность момента. Настоящая гостовская кра-а-аковская. М-м-м! Ей бы ещё остыть да отлежаться. А ещё лучше подкоптить, что тоже вполне реально. (Была такая мысль, прямо в чугунке немного закоптить, как дома. Но я не рискнула ещё раз идти выпрашивать у кузнеца две решётки поменьше, опасаясь своим докучанием переквалифицировать знатного молотобойца в метателя этого увесистого орудия труда. Поэтому идея с коптильней была на время отодвинута в сторонку.)
В общем, никто не согласился ждать соблюдения всех формальностей, поэтому, перестав испытывать и так уже истощённое терпение благодарных зрителей, я порезала колбасу красивыми пластиками и раздала на пробу.
Восторгам не было предела! Довольная произведённых эффектом и страшно гордая я, сияя, аки начищенный медяк, настригла бутербродиков из свежего хлебушка, ой да с огурчиком, да со своим свежайшим кулинарным шедевром и раздала друзьям, способным в данный момент только на нечленораздельное мычание, в связи с крайней занятостью ртов.
Отложили по каральке для кузнеца и старосты, остальное (не так уж и много осталось), накрыв полотенцем снесли в "холодильник".
Слава о моей колбасе разлетелась молниеносно. Нет ничего более скоростного, чем деревенские слухи. Следующие два дня мы с Тиной только и делали, что стряпали колбасу, которую выменивали у местных на дополнительную одежду и другие необходимые нам для будущего путешествия предметы. Даже денежками немного разжились. Периодически Фета тоже включалась в работу. Сол в это время слонялся по дому как неприкаянный, потому, что к ответственному процессу приготовления деликатеса рассеянного мага не допускали — ну его, от греха. Рыся быстро шла на поправку, пора начинать готовиться. Завтра опять придётся озадачить магов на создание очень необходимой в дороге вещи. Эх, говорят же, дурная голова ногам покоя не даёт. Чего ещё насочиняет моя деятельная натура?
16
— Приветствую, дамы, — лёгкой пружинящей походкой Сол прошёл через комнату к столу.
— Привет, симпатяга, — моё благостное послебанное настроение располагало к тому, чтобы немножко поподтрунивать над добродушным магом.
Сол зарделся, Фета пнула меня под столом ногой, делая "глаза".
— Ненуачо, хорошенький же, — подмигнула я подруге, — хоть и не в моём вкусе. (Сол, кстати, внешне был полной противоположностью Коту, — гибкий, жилистый, светловолосый в противовес моему чернявому, коренастому, крепкому мужу.)
— Аля-а! Хорош ёрничать, — попыталась приструнить меня ведьмочка.
Я уже хохотала, глядя на их серьёзные лица.
— Садись, чайку с нами похлебай, — тоже рассмеялась Марта.
— Благодарю, с удовольствием. Как ваше самочувствие, путешественницы?
— О-о-о, спасибо Марте, на её пирожках только мёртвый не воскреснет! А после баньки и вовсе жизнь наладилась.
— Отлично. У меня к вам предложение. А переезжайте-ка вы ко мне. Надо многое обсудить, да кошку лечить, а к вам сюда не набегаешься. Со старостой я переговорил, Тина уже освобождает для вас мою художественную мастерскую. Возражений нет?
— Да в общем-то нет, — мы с Фетой переглянулись, — а кто такая Тина?
— Это помощница моя. Приходит по утрам прибраться да приготовить, — я бы без неё совсем пропал, — улыбнулся Сол, — в общем, сейчас пошлю мужиков — помогут вам с переездом.
Перетаскивать, особо было и нечего. Главное было доставить до места Рысь. Мы шли по деревне, с интересом разглядывая окрестности. Добротные небольшие домишки, номинальные ограды — становилось очевидно, что они здесь скорее для того, чтобы куры по улицам не разбегались, а не для защиты имущества. Люди, занятые повседневными делами, почти не обращали на нас внимания. И только стайка вездесущих любопытных ребятишек сопровождала нас до самого дома, громко шепчась и тыкая пальцами в гигантскую кошку, которую наши сопровождающие несли в покрывале.
На пороге дома мага, громко и дюже возмущённо тявкая, к нам под ноги выкатился комок шерсти пыльного окраса с бантиком во лбу.
— Это ещё что за жертва мичуринских экспериментов, — я поочерёдно поднимала ноги, чтобы не споткнуться и ненароком не пришибить это мелкое чудо.
— Мальва, свои, — в дверях появилась аккуратная плотненькая девушка, осторожно обходя продолжавшую горланить пигалицу, — здравствуйте, я — Тина, проходите, комната для вас готова.
- Мальва, не пугай гостей! — навстречу нам из глубины дома уже спешил Сол, — в прошлый раз вы не познакомились с моей крошкой, она уже спала, — это Мальва, мой фамильяр.
Сол светился гордостью и любовью. Мы с колдуньей переглянулись, изо всех сил сдерживаясь, чтобы в голос не расхохотаться. Один из величайших магов этого мира, и фамильяр — болонка. Гыг! Прелесть какая. Нет, чесслово, я люблю собак, но это же просто кошмар на тонких ножках. Интересно, она всегда так орать будет, или всё-таки есть режим молчания? Где у неё кнопка?
Пока мы размещались и устраивали Рыську, лохматое чудовище без конца оказывалось под ногами сразу у всех. Похоже, авторитетом признавался только хозяин, — остальные были лишними и ненужными персонажами в этом доме, нагло претендующими на внимание обожаемого Сола.
