— А что, вкусно, — заявила девушка радостно, и повар на секунду просветлел, — только моя нянюшка готовит лучше.
У парня даже усы опали.
— Ничего, — я подошла к нему и ехидно похлопала по плечу, — возможно, кулинария просто не твой удел. Обрейся наголо, уйди в монахи.
— Ты права. — Сэр Кит недобро сверкнул глазом. — Но перед монастырем надо как следует насладиться женским обществом.
Повар поклонился и резво зашагал по тропинке к озеру.
— Вообще-то март давно прошел, — крикнула я ему вслед. — Смотри, как бы женское общество не попортило тебе шкуру.
— А вы неплохо ладите, — заметила княжна Стасья.
— На удивление, для людей, которые не переносят друг друга, — усмехнулась я.
Солнце припекало нещадно. Вспомнив о небольшой тенистой заводи, укрытой ветвями плакучей ивы, я невольно свернула в том направлении. Пожалуй, можно и передохнуть подальше от посторонних глаз. А именно от глаз леди Карпилы — кажется, сваха подозревала меня в каком-то злом умысле, ибо следила за мной словно за заключенной, пока я ходила около шатров. Присядешь хоть на секунду в ее присутствии, и к королю наверняка полетит жалоба, что, дескать, я не в меру беспечна, а к работе своей отношусь без должного рвения. С одной стороны, это, конечно, правда, но с другой стороны — свое рвение можно проявить и в более прохладное время суток.
Раздвинув ветви ивы, я с разочарованием поняла, что меня опередили и райский уголок достался другой любительнице отдыха на природе. Уже собралась отступить, но меня заметили:
— Леди Николетта, не хотите присоединиться? — повернула ко мне свое открытое загорелое личико принцесса Аска.
Дочь правителя Церсы в подтверждение моего первого впечатления о ней, как истинное дитя природы, не постеснялась залезть в пруд по колено, подвязав едва ли не прозрачное белое платье к поясу, тогда как остальные девицы из-за вдолбленных в них правил приличия вынуждены были томиться на берегу и делать вид, что заняты подобающими молодым леди делами.
— Присоединиться к чему? — не без любопытства спросила я, раздумав уходить.
— В вашем пруду водится необычный вид пресноводных раковин. — Девушка продемонстрировала мне на ладони свой улов. Маленькие перламутровые ракушки отливали сиреневым.
— И чем же они так необычны? — Я подобралась поближе, но все же остановилась на берегу, боясь замочить ноги.
— Смотрите, — с этими словами принцесса показала мне тонкую зеленую травинку, — если опустить ее в песок, где прячется ракушка…
Она наклонилась и сунула травинку в едва заметную ямку на мелководном дне озера.
— То через некоторое время… — девушка подождала пару секунд, — получается вот что!
Принцесса подняла руку с травинкой, и оказалось, что на кончике висит еще одна перламутровая ракушка.
— Ловко! — засмеялась я. — Как это у вас получается?
— Раковина думает, что это ее пища, и пытается затащить травинку вовнутрь.
— Вряд ли она чем-то думает. Но все равно интересно. А что потом делать с этими ракушками?
— Можно засолить и съесть.
Я посмотрела скептически.
— Что там есть-то?
— Какая разница, — пожала загорелыми плечами Аска.
Через пять минут я, поддавшись уговорам и какому-то детскому настроению, скинув туфли и чулки, тоже залезла в воду. Что-то было в этой ловле ракушек. В детстве с соседской детворой мы точно так же ловили мелкую рыбешку в реке сачками. Совсем не занятие для двух взрослых девиц.
— Ваше высочество, — на свой страх и риск решила обратиться я. — Вы и правда хотите выйти замуж за нашего короля?
Дитя природы заливисто засмеялось, будто я и впрямь сказала что-то забавное.
— Упаси Морской владыка!
— Зачем же тогда приехали?
— Да просто… Любопытно стало, что там — за пределами Церсы.
— А если его величество выберет вас?
Принцесса Аска засмеялась еще громче и еще заливистей.
— А вы мне честно скажите, такое возможно? — Она поймала подол платья, который отвязался и теперь стелился по поверхности воды.
— Если честно, то нет.
— Ну вот.
— Интересно, сколько еще таких, — как бы про себя пробормотала я.
— Среди невест? Больше половины!
Я от удивления выпустила свой улов.
— Но…
— Принцесса Агнесс говорит, что находится здесь только ради старой библиотеки в восточном крыле замка. Ту воинственную девочку из Злотоземья вообще выслали подальше от военных действий, которые там ведутся. Принцесса Анит, похоже, приехала на экскурсию, чтобы познакомиться с ближайшими соседями. Ведьмачка из Инверты сказала, что у вас тут лучшие усыпальницы: у нее на родине ни одной целой уже не осталось. Мне продолжить?
— Не-э-эт, пожалуй пока что хватит! — протянула я, придя в ужас от открывшейся картины. У казначея случится инфаркт, если он узнает, что напрасно кормит всю эту ораву.
— Леди Николетта! Леди Николетта!
Я выронила травинку с очередной раковиной и, шлепая ногами по воде, поспешила на берег. Ну вот, ни минуты покоя! Кого еще леший принес?
Мне едва удалось отвязать подол платья и сунуть ноги в туфли, как на меня налетел ворох лилово-черного шелка. Испугаться времени уже не оставалось, иначе принцесса из Инверты непременно стала бы причиной моей безвременной кончины. Следом, к моему удивлению, бежала веселая принцесса Сора, от ее красочных панталонов рябило в глазах. Ума не приложу, как эти две девицы могли оказаться вместе.
— Этот ребенок говорит, что у вас в замке есть привидение, — обвиняющим тоном заявила ведьмачка.
Даже не знаю, как оправдываться. Я промычала что-то неразборчиво-утвердительно, пытаясь одновременно отцепить от платья прилипшую водоросль. Но, к счастью, водоросль не вызывала такого ажиотажа, как чей-то беспокойный дух.
— Разрешите мне провести обряд по изгнанию, — умоляюще сложила руки с серебряными перстнями ведьмачка.
Я слегка опешила, но быстро пришла в себя. Ну уж нет! Чтобы я еще раз доверилась непрофессионалу!
Церковник важно шел по коридору, размахивая кадилом, словно корова хвостом в богатый на мух день. Я тихонько семенила следом, ибо каждый, кто попадался ему на глаза, рисковал быть изгнанным в числе прочих злых духов. При виде принцессы Ядвиги духовное лицо вообще затрясло, как от удара молнии. Громогласно оповестив, что он не потерпит присутствия дьявольских отродий подле своей святой особы, отец Игнатий щедро полил водой из фляги ее королевское высочество. Впрочем, наследницу Инверты это мало шокировало: из виду она, конечно, скрылась, но что-то мне подсказывало — колдунья неотступно следовала за нами.
— Наводнили дворец нечистью, выкуривай теперь, — приговаривал церковник в густую бороду вместо молитвы.
Да уж, это точно: за последнюю неделю «нечисти» понаехало — не продохнуть.
Кадило раскачивалось все яростнее, а бормотание отца Игнатия все дальше отходило от текста церковных книг. Мы приближались к покоям, в которых обнаружили привидение.
Чья-то холодная рука коснулась моего плеча…
Мгновенно среагировав, я обернулась, готовясь дать если не физический, то хотя бы звуковой отпор любой нечисти, которой хватило здравого смысла посягнуть на мою персону. Нечисти не было. Вернее, была. Я приподняла юбку и больно пнула рыжего наглеца по коленке.
— С ума сошел — так пугать! — зашипела на него, стараясь выглядеть грозно, но при этом не быть услышанной отцом Игнатием.
Повар запрыгал на одной ноге, держась за пострадавшую коленку, но тоже особо не шумел, боясь праведного гнева.
— А ты опять проводишь экскурсии по замку для подозрительных личностей. Мало тебе было травли крысолаков?
— Во-первых, эта подозрительная личность, как ты выразился, известный экзорцист. Во-вторых, гораздо более подозрительно твое присутствие здесь. Кто сейчас вместо тебя наблюдает за приготовлением ужина?
Я оглянулась на церковника — тот уже подошел к покоям, где мы обнаружили, вернее, нас обнаружило привидение.
— Тебя не беспокоит, что экзорцисты изгоняют духов из людей, но никак не привидений из замков? — все не отставал Кит.
Вообще-то беспокоит, но…
— Отец Игнатий заверил, что все будет в порядке.
— С каких пор ты стала доверять людям?
Я не нашлась, что ответить, и вслед за церковником проскочила в «нехорошие» покои. Внутри уже было полно противного едкого дыма от кадила. Решила дать задний ход, но тут же наступила на сунувшегося следом повара. Так что деваться было некуда, пришлось остаться в комнате, хотя поведение святого отца становилось все более устрашающим. Сейчас мне казалось, что я присутствовала при языческом ритуале, на котором шаман заклинал громы и молнии обрушиться на головы своих врагов. А священный круг, поблескивающий у шамана на груди, стал не символом религии, а всего лишь причудой дикого язычника.
