Единственный путь к Коттеджу Прилежания лежал через центр Литтлтона.
— Давай подъедем к баракам, — предложил Успех Хитрецу. — Там можно будет хоть ноги вытянуть, — объяснил он Благородному Грегори. — Я покажу тебе, где жили те первые двадцать пять семей.
Напротив лужайки, где обычно проходили собрания общины, находился один из тех самых, первоначальных бараков, который теперь превратили в музей. Его специально держали открытым, чтобы все желающие могли видеть, насколько трудно и убого жили отцы-основатели.
Успех решил, что это лучшее место для остановки: здесь никого никогда не было, только в День основания, День рождения Старейшины и День благодарения.
Центр казался пустым, когда они проехали здание первой биржи. Его переделали в дом для тех жителей, которые не занимались фермерским хозяйством: школьных учителей, доктора Христопулоса и нескольких взрослых, например для Рады Гэнди. Они видели, как из библиотеки вышла Кукла Грот. Узнав грузовичок, она по-соседски помахала Хитрецу, но, увидев Успеха, начала хлопать в ладоши, подняв руки над головой. Это так порадовало Благородного Грегори, что он встал и стал хлопать ей в ответ. Успеху пришлось схватить мальчишку, чтобы тот не вывалился на дорогу.
Но Кукла оказалась единственной, кто им повстречался, Успех не мог поверить своей удаче. Когда они подкатили к баракам, дорожная пыль накрыла их плотным облаком. Налетевший ветер умчал ее прочь, но не принес облегчения от летней жары. У Успеха рубашка прилипла к спине, там, где он прислонялся к кабине грузовичка. Хотя он не был уверен, потеет ли Благородный Грегори, лицо мальчика совершенно точно покрылось румянцем. Нгонда выглядел так, словно сейчас растает в своем костюме. Погода сыграла на руку планам Успеха. Он надеялся, что после получаса в жарких бараках без вентиляции ему удастся уговорить Благородного Грегори вернуться в Коттедж, чтобы искупаться в пруду. А потом настанет время ужина. И после этого они смогут посмотреть видеофон. Или он научит Благородного Грегори одной из местных игр в карты.
Но Успеху всегда везло на то, чтобы остаться в больших дураках.
Не успел двигатель грузовичка Саватди кашлянуть несколько раз и наконец затихнуть, как Успех услышал звуки толпы. Что-то происходило на поле за зданием школы, как раз за холмом в паре сотен метров. Он попытался запихнуть внешнего в барак, но было слишком поздно. Должно быть, там собралось много людей. Они издавали такой шум, что не услышать их было невозможно.
Благородный Грегори кивнул в сторону школы и улыбнулся:
— Удача с нами. Самое время Мемзен прилететь.
Когда я вспоминаю тот день, то на ум приходит прежде всего игра в бейсбол на красновато-коричневых полях за холмами у Сонной Лощины.
Генри Дэвид Торо. Дневник, 1856— Что там? — прошипел Нгонда.
Хитрец стащил с головы мягкую шляпу и вытер лоб.
— Похоже на бейсбольный матч, городские соревнования. На поле были пришельцы Л'юнги. Успех едва справился с приступом тошноты, когда насчитал их целых двенадцать, в пурпурных комбинезонах и черных футболках. Они, должно быть, прикатили в двух фургонах, припаркованных у трибун. А по соседству выстроились в ряд грузовики, мотороллеры и велосипеды из деревни. На трибунах сидели около сотни жителей, и еще двадцать или тридцать стояли у края поля, подбадривая местную команду. Матч Клицци установил навес и столики и теперь поджаривал сосиски на гриле. Рада Гэнди разбила свою палатку единения: Успех мог видеть, как каждый раз, когда кто-то из жителей входил, из палатки выпархивали струйки белого дыма.
Так как многие молодые бейсболисты ушли бороться с пожарами, состав «Орлов Литтлтона» был неполным, поэтому кое-кто из старых игроков решил надеть красную форму и выйти на поле. Ломаный Коваччо только что вступил в игру на стороне хозяев, а еще Успех заметил, что Дар сидел на скамье игроков.
Бетти Шеф Тусолт полировала мяч рукавом и улыбалась Ломаному.
— Куда подать, почтенный старец? — Она должна была подавать мяч Л'юнгам.
Ломаный поднял биту до пояса, показывая ей, куда именно он хотел получить подачу.
— Прямо сюда, юная мисс, — сказал он. — А потом лучше пригнись.
Они играли только на двух частях поля, правой и левой. Усиливающийся ветерок колыхал флажки, прикрепленные к базам.
Бетти кивнула и подала секретную подачу. Она была медленной и очень тяжелой, но Ломаный едва успел ее заметить. Со стороны Л'юнгов Пендрагон Хромлис Фурсифер поймала мяч и кинула его обратно Бетти.
— Чего он ждет? — проворчал Благородный Грегори. — Это было отлично, — добавил он, проигнорировав ледяной взгляд Успеха.
— В следующий раз, юная леди, просто подай чуть ниже, — сказал Ломаный, вновь показав битой, куда именно следовало бросать. — Скорость отличная, нужно только выбрать направление.
Юная Мелодия Велез сидела на самой вершине трибуны и заметила проходившего внизу Успеха.
— Он здесь! — закричала она — Успех здесь!
Игра замерла, трибуны вмиг опустели. Жители столпились вокруг Успеха, хлопая по спине и пожимая руку. За пять минут он получил поцелуев больше, чем за весь прошлый год.
— Так это еще один из твоих внешних друзей? — Рада Гэнди взяла Благородного Грегори за руку. — Привет, мальчик. Как тебя зовут?
— Я Благородный Грегори с Кеннинга, — ответил он. — Но на Уолдене меня зовут Счастливчиком, поэтому я бы хотел, чтобы вы звали меня так.
Стоящие рядом жители нервно рассмеялись.
— Так ты Счастливчик.
Гэнди Надежда Накуру коснулся розового платка на шее.
— Правда, очень милый шарф? — просиял мальчуган. Успеха все это поразило.
— Но кто сказал вам, что они внешние? — спросил он. — Как они сюда попали? И почему вы играете в бейсбол?
— Их привезла Мемзен, — ответила Мира Тоба. — Она сказала, что, пока вас нет, мы можем поиграть.
— И она была права. — Маленькое Сокровище Парочет коснулась рубашки Успеха. — Успех, она сказала, что ты прилетел на «острове». Как это было?
— Может, в следующий раз ты возьмешь с собой гостя? — поинтересовалась Мелодия Велез, улыбаясь.
Она без особой нежности погладила его по руке. Успех смотрел на редеющую толпу: жители взбирались обратно на трибуны.
— А где Мемзен?
Мира Тоба показала. Мемзен только успела выйти на поле в самом дальнем конце правого поля, как ее поймал Стойкий Нгонда. Он бешено размахивал руками и, казалось, сейчас оторвется от земли и взлетит над полем. Мемзен склонила голову так, что ухо почти касалось плеча. А потом она увидела Успеха. Она звякнула своими кольцами и едва заметно улыбнулась. Люнг знал, что должен сердиться, но вместо этого чувствовал себя так весело, словно скинул с плеча рюкзак и освободился от формы пожарного. Что бы ни случилось теперь, это уже не его вина. Он сделал для своей деревни все, что мог.
— Так вот что ты от меня скрывал! — рассмеялся отец. — Я так и знал, что что-то не так. Они отличные, твои друзья. Тебе не надо было беспокоиться. — Он обнял Успеха и прошептал на ухо: — Отличные, но странные. Они ведь не останутся, правда? — Отец отодвинулся. — Преуспевающий, нам в игре нужна твоя бита. Эти ребята не промах. — Он указал на Кая Саузандфолда. — Вон у того рука, как пожарный брандспойт.
— Нет, спасибо, — сказал Успех. — Но вот тебе точно нужно вернуться в игру.
Он помахал трибунам.
— Спасибо вам всем, спасибо! — воззвал он к своим поклонникам. Они притихли, чтобы его услышать. — Если вы ждете от меня речи, то выбрали не того фермера. Я просто скажу, что счастлив снова быть дома. Хорошо?
Толпа одобрительно заворчала.
— Тогда играем! — вскричал он, толпа зашумела. — И вперед, «Орлы»!
— А я могу играть? — спросил Благородный Грегори. — Это выглядит весело. — Он затянул потуже ремень на комбинезоне. — Можно? Можно мне тоже играть? У нас на Кеннинге есть все виды бейсбола. Но ведь ваши правила отличаются, верно? Расскажи мне о них.
— К чему это? — Успех начал подозревать, что Благородный Грегори и в самом деле держит его за дурачка. — Ты все поймешь на месте.
Ее светлость Жаклин Кристоф обняла Благородного Грегори за плечи.
— Мяч мягкий, так что перчатки не нужны, — сказала она, увлекая его на поле. — Никаких блоков тоже нет, тебе просто надо попасть мячом в бегущего. Никаких исключений из правил, никаких…
Как только зрители расселись по местам, Успех пробрался к Мемзен и Нгонде. На Мемзен был не комбинезон, а простое зеленое платье с цветочным орнаментом. Светящуюся краску с лица и рук она смыла, а черные волосы забрала сзади в хвост. Но если Мемзен и пыталась не вызвать своим видом подозрения, она потерпела полное фиаско, так как по-прежнему оставалась самой высокой женщиной на планете.
