Довольный произведенным эффектом, я засмеялся, наполняясь гордостью за сообразительность Герасима.
В самом деле. Все просто.
Пока мексиканские ежики дремали, Герасим, вооружившись клейкой лентой, изолировал каждый нос из спящего стада, лишив мутантов самого главного, ведомого чувства обоняния. Проснувшись, ежики, конечно, удивились, но не набрасываться же на кактусы, которые не пахнут. Неинтересно. Поэтому они развернулись и сейчас двигаются в неизвестном для нас направление.
– Вот так то, товарищ, – я благосклонно похлопал американского товарища по плечу. – Смотрите, и на прекрасном примере работы подразделения "000" учитесь. Мы не все время будем рядом. А за ежиков не волнуйтесь. Назад не вернутся. Их уже позвали к себе прекрасные американские дали.
Нехорошее чувство кольнуло в правую лопатку. Неясное ощущение тревоги потрепало по щекам.
– Милашка! – поправив связь-панаму, вызвал я спецмашину. – Командир на линии.
– Командор? – отозвалась отзывчивая спецмашина за номером тринадцать.
– Просьба у меня. Проследи по картам, куда направляется стадо мексиканских ежиков? Что-то не нравится мне, как они шустро новое направление выбрали. Если потребуется, запроси местный конгресс о наличии на пути следования стаи важных стратегических объектов.
Ответ пришел практически мгновенно. Спецмашина подразделения "000" за номером тринадцать когда надо умеет быстро в мозгах ковыряться.
– Командор! – голос в динамиках связь-панамы был хрипл и беспокоен. – Проведя поголовный опрос участников местного конгресса, анализ продукции, которую готовят из кактусов, а также смоделировав процесс в центральном мозге, я могу стопроцентно утверждать, что на пути следования стаи имеется только один объект, достойный внимания мексиканских ежиков.
– Не тяни Милашка, – мне показалось, что американский товарищ в черных очках стал как-то подозрительно на меня посматривать. – Какова бы ни была правда, мы ее примем твердо стоя на ногах. Правда товарищ?
– Командор. Дело в том, что стадо так называемых мексиканских ежиков, полным ходом прет в сторону национального хранилища местной валюты. Вероятно Герасим недостаточно квалифицированно поработал. А мы все прекрасно помним, из чего сделана национальная американская валюта.
Я не торопясь отвинтил с парадного мундира майорские погоны и, широко размахнувшись, швырнул их в сторону кактусового поля.
– Из всех искусств для нас важнейшим является искусство дружбы с Россией, – запишите, любезный. Вставим куда-нибудь.
– Федеральная база вызывает русский экипаж!
Можно подумать, что у американцев есть другие экипажи.
– База вызывает спецмашину русских.
Боб со своего места посмотрел вопросительно. Отвечать?
Я вздохнул, свернул в трубочку журнал "Ты сам?" весьма оригинального содержания и протянул его пингвину. Директорский любимчик, вот уже третий час ожидающий своей очереди на просмотр сомнительной литературы, радостно захлопал крыльями, схватил журнал и умчался в холодильную камеру. Глупая птица думает, что журнал про рыбалку. Представляю, какое его ждет разочарование.
– База объявляет федеральный розыск русской спецмашины с номером тринадцать на бортах. Поднимайся американский народ! Нашедшего пропавших ждет вид на жительство в России и десять тысяч брюликов от русского правительства каждый день в течение десяти лет.
– А можно за такие деньги я сам себя найду? – спросил Боб, открывая вакуумную упаковку бубликов.
Бояться за нас. И правильно делают. Если Америка потеряет спецмашину плюс экипаж в придачу, ей лет сто перед Россией рассчитываться. И не зелеными фантиками, а настоящими брюликами, с рубиновыми звездами и серпастой контрольной лентой.
– Они сейчас воздушные силы поднимут на поиски, – у Боба нервы не выдерживают. Нет, до русской спокойности ему еще далеко.
– Воздушные силы? Какие? Ладно…, – в конце концов ребята не станут нас по пустякам разыскивать. Знать, случилось срочное и важное дело. – Ладно, Боб. Выгружаем последнюю партию и связываемся с базой. Успокоим американских друзей, то-то радости будет.
Команда доблестной спецмашины подразделения "000" за номером тринадцать, отбывающая двухмесячный срок в молодой американской республике, на данный отрезок времени занималась не совсем законным делом. Но полезным. Перевозила отчаявшихся американских туристов через границу в Мексиканскую республику. Оптом. Пятьдесят две семьи с личными вещами за раз, не считая прицепленных на веревках контейнеров с мебелью.
На эту шабашку Боб напоролся во время сопровождения мексиканских ежиков в места их постоянного проживания. То есть в сопредельное с Америкой государство. Вовремя сволочей завернули. И хотя Мексиканское республиканско-монархическое королевство всячески открещивалась от мутантов, мировое сообщество встало целиком и полностью на сторону молодой американской республики и настояла на депортации ценных пород иглообразных.
Шабашили не за деньги. Как можно? Что взять с бедного туриста? За идею работали. И из жалости. Желающих перебраться в Мексиканскую страну слишком много, местный пограничный терминал вторую неделю закрыт на профилактику. А мы, русские спасатели, не можем спокойно взирать на страдающих от бюрократии и несовершенства технического прогресса людей.
Продуктами брали. Это да. Преимущественно длительного пользования. Желательно картошкой. Боб настоял.
– Ценный продовольственный продукт, завезенный двести лет назад на наш континент из Европы, поначалу воспринимался американским населением, как декоративные цветы. Вроде герани. И только сто лет назад разобрались, что его кушать можно, – сообщил всем второй номер, принимая первую партию продукта в багажный отсек.
Нет. Мексиканская пограничная система с нами не связывалась. В первый день, правда, случилась небольшая стычка, переходящая в грубо словесный конфликт, но как пограничники узнали, что мы из России и умеем психовать не хуже любого амигоса, приуныли. Даже пострелять не получилось. Более того, мексиканские власти в месте разгрузки американских туристов вывесили российский флаг, открыли посольство и отстроили временный палаточный карантинный городок.
– Выгрузка закончена, командир, – второй номер вернулся из багажного отсека, где лично прощался с соплеменниками. Каждой семье янкель вручал цветную брошюру, откатанную в Милашкином типографном отсеке, в которой рассказывалось о героических буднях второго номера. – Можно возвращаться.
– Милашка! – кликнул я спецмашину. – Курс на возвращение. Предупреди, когда границу переедем.
Спецмашина, изрыгнув из себя экологически чистую ядерную переработку, взревела топками и, набирая скорость, взрыла мексиканский песок всеми десятью гусеницами.
– Не гони. Не на встречу с Директором едем, – предупредил я, удобно устраиваясь в командирском кресле. – Боб, а почему без музыки?
Второй номер, перестав махать из форточки рукой, склонился над приемником. Из динамиков полилась ритмичная мелодия.
– Это про что? – шея уже болела от универсальных переводчиков.
– Про любовь, про что еще? – Боб вытащил из кармана комбинезона упаковку концентрированных семечек. – О том, что американский парень хочет в Лос-Анджелес. Но враги молодой республики разобрали железнодорожные пути и перегородили единственную дорогу. Вот он и садится, дурак, в поезд, не зная, что не едут в Лос-Анджелес поезда.
– А самолетом?
– Откуда в Америке самолеты? – вздохнул Боб, грустно поглядывая в боковое стекло.
– Пешком? Если сильно любишь, можно и пешком.
Второй номер пожал плечами.
– Грустные у вас песни, – говорю я, – и вообще! Радости вокруг мало. Как телевизор не включишь, постоянно каких-то нищих женщин показывают. С голодухи аж у столбов никелированных извиваются. Или у вашего правительства денег на одежду не хватает?
Боб молчал, как в кабинете Директора. Да и что он мог сказать?
Молодая американская республика только оправляется от кровопролитных боев. Бывшее эмансипированное правительство никак не хочет успокоиться и признать поражение. Женская хунта того гляди снова всколыхнет боевые знамена, выроет из древних шахт старенькие "Томагавки" и воздух наполнится ревом ядерожаблей с бомбами. И брат пойдет на сестру. И муж встанет против жены. И сосед никогда не сядет против соседки. И России придется посылать в многострадальную Америку миротворческие силы красно-сине-белых ушанок.
Как только Милашка миновала ухоженные поля Мексики и выехала на невспаханные просторы ничейной земли, Боб в полголоса, с тяжким вздохом, ни для кого, для себя, прошептал:
– Страна рабов, страна господ….
Иногда янкель вызывает уважение. Теперь понятно, почему в свое время он подвергался политическим гонениям. Здесь, не у нас в России, языком трепать не булочки жевать.
