Жуткая образина исчезла из вида.
— Что это? — с тревогой спросила Мина, когда Гарен подошел.
— Бледный упырь воет. Они всегда так жутко воют, слушать невозможно. И от еды отказываются. Не выйдет с ним ничего.
Гарен посмотрел на Мину. Черная, лоснящаяся кожа, такой не будет вреда ни от жгучих солнечных лучей, ни от мороза. На поверхности будет жить их племя. Они невосприимчивы к боли, они способны налаживать контакт с хищниками на поверхности. Они с кем угодно могут установить телепатическую связь кроме этих непонятных подземных жителей. Но бледные упыри скоро сами истребят друг друга в своих подземельях. При ближайшем рассмотрении представители этого племени оказывались беспомощными и жалкими. Вот и этот прожить не может без перебродившей вонючей жидкости, а выпив, долго и тоскливо воет. Совершенно непонятно, откуда же берутся у них силы и упорство, чтобы до сих пор цепляться за жизнь и давать отпор многочисленным врагам. Эту загадку никто из соплеменников Гарена так и не смог решить.
Гарен перевел взгляд на упыря. И что-то ему померещилось… он вспомнил статуи богинь вокруг овальной чаши. Да нет, подумал он, не может быть. Богини куда выше, стройные, с золотистой кожей. А это рыхлое бледное существо… что общего у него может быть с ними? Четыре конечности? Так и у его соплеменников не по шесть.
— Надену я платье,
К милому пойду…, — надрывался майор Иванов.
Невидимые наблюдатели вынуждены были констатировать, что попытка контакта в очередной раз провалилась.
Над землей стояла обычная постъядерная ночь. По клубам желтых облаков катилась фиолетовая луна. В голых корнях деревьев, росших верхушками вниз, надсадно завывал ветер. Изо всех уголков мутолеса ему на разные голоса подпевали существа, порожденные Пятой атомной войной. Кто-то покряхтывал, кто-то сопел, а кто-то весьма недвусмысленно рычал. Иногда во мраке слышался треск сучьев и пыхтение неведомого существа, пробиравшегося через лес по своим темным надобностям.
Старались соблюдать тишину только люди, осмелившиеся забрести в столь негостеприимное место. Группу сталкеров из трех человек возглавлял старый вояка Быстроног. Одноглазый, с грубым, обветренным лицом и шрамом через всю щеку, он переваливался на своем деревянном протезе. Ногу и глаз Быстроног потерял двадцать лет назад в схватке с десятью мутантами — гигантскими бабочками. В те времена сталкер был молод и самонадеян настолько, что вышел прогуляться за пределы поселка с одним лишь гранатометом. Бабочки-убийцы рассчитывали на легкую добычу, но не тут-то было. Истратив единственный заряд, Быстроног порвал оставшихся тварей голыми руками. Победитель уже возвращался в поселок, когда провалился в нору кротокрыса и сломал ногу. Остаток пути пришлось проделать ползком, отбиваясь от нападений злобных муравьев. Они-то и выкололи смельчаку глаз. Быстроног все-таки вернулся домой, но ногу ему пришлось ампутировать. Операция была проделана без наркоза, поэтому пациент орал так, что навсегда сорвал себе голосовые связки и теперь отдавал товарищам приказы низким, хриплым голосом.
Следом за Быстроногом сопел свернутым набок носом приземистый и широкоплечий верзила Остроклык. Лоб его, не обремененный тенью дум, был поразительно низким, а глаза под широкими черными бровями смотрели вокруг так, словно выискивали предмет, который можно было бы разнести на мелкие кусочки развлечения ради. Квадратное лицо Остроклыка обрамляла короткая и жесткая, точно проволочная щетка, борода. Шел сталкер вразвалочку, отчего складывалось впечатление, что он никуда не спешит и просто прогуливается. Остроклык был гораздо моложе Быстронога, но тоже успел побывать во многих передрягах, о чем свидетельствовало длинное ожерелье из клыков птеродактилей на бычьей шее. Собственные зубы Остроклык потерял из-за пристрастия к игре в кости. Однажды он попытался смухлевать, подменив настоящую берцовую кость пластмассовым муляжом из разрушенного музея. Партнеры по игре, естественно, не потерпели такой наглости.
Замыкал группу симпатяга лет тридцати по кличке Грибоед. Все в нем было правильным: от черт лица до спортивной фигуры и грациозной походки. Красивое лицо Грибоеда было безбородым, румяным, и лишь в голубых глазах плавала подозрительная муть — свидетельство того, что Грибоед принадлежал к сообществу серберков, героев, поедавших перед боем радиоактивные мухоморы. Челюсти Грибоеда беспрестанно двигались, пережевывая очередную порцию сушеных грибов. В последнее время серберками хотели стать многие, отчего мухоморы подверглись тотальному уничтожению и сделались редкостью. Добывать их приходилось в ранее неисследованных областях. Именно из такой экспедиции возвращалась группа Быстронога, неся за спинами рюкзаки, доверху набитые бесценным грузом.
Сталкеры давно перестали пользоваться противогазами: радиация этим парням была нипочем, а маска со стеклами на лице только мешала обзору и могла стать серьезной помехой в бою. Зато каждой из неразлучной троицы щеголял головным убором, достойным отдельного описания. На Быстроноге красовалась бандана, которую лидер тройки повязывал набекрень, прикрывая тканью пустую глазницу. Грибоед с гордостью таскал на голове свидетельство принадлежности к гордому клану серберков — сушеную шляпку громадного мухомора. Это доставляло большие неудобства при ходьбе по лесу — поля шляпы постоянно цеплялись за стволы. Однако иначе Грибоед поступить не мог — положение обязывало. Остроклыку приходилось довольствоваться старой армейской ушанкой: он оберегал голову от холода. В свое время смельчак облысел, схватившись один на один с грозой полей — козловерблюдом.
Суровые люди в суровом месте.
— Командир, чтоб ты сдох, четвертый день уже не останавливаемся, — процедил Грибоед, сплюнув в грязь зеленоватой слюной. — Как насчет привала?
— Заткнись, падла! — прохрипел Быстроног, втягивая ноздрями воздух, как гончая. — Разве не чуешь, что нас преследуют?
— Брось, — прошамкал Остроклык. — На кой хрен мы кому сдались?
Ответ на этот вопрос был дан очень быстро: земля под ногами завибрировала и вздыбилась. Фонтаном взлетели к небу комья грязи, и на поверхность вынырнуло чудище — настоящее порождение ночного кошмара. Гибкое туловище змеи толщиной в человеческий торс венчала круглая голова с треугольными ушками. Маленькие глазки злобно смотрели на людей, а из ноздрей сплющенного носа текли две струйки слюны.
— Сто тысяч мутантов! — взревел Быстроног, срывая с плеча гранатомет. — Только свиноудава нам не хватало!
Он отпрыгнул к дереву, прижался спиной к стволу и поймал в прицел голову мутанта. Граната ударила точно в цель и… срикошетив, ушла в глубь лесной чащи, валя по пути деревья. Чудище, яростно захрюкав, рванулось к стрелку, рассекая облака дыма. Клыки лязгнули у самого лица Быстронога. Пасть монстра была маленькой, но это обстоятельство не умаляло опасности. Свиноудав отличался тем, что парализовал жертву ядом, после чего сдавливал кольцами до состояния желе и пожирал.
Сталкерская карьера Быстронога могла бы на этом и закончиться, но тут на пути свиноудава встал Грибоед. Как всякий серберк он не признавал огнестрельного оружия и, взмахнув полуметровым палашом, вонзил его точно в пятачок монстра. От рева монстра содрогнулись деревья. Голова агонизирующего свиноудава поднялась над корнями-верхушками и плюхнулась в грязь, забрызгав Быстронога с головы до ног. Остроклык добил монстра, швырнув в его разинутую пасть противотанковую гранату. Та прокатилась прямо по пищеводу и взорвалась где-то в желудке гадины, разорвав её на две половины.
— Спасибо, брат, — прохрипел Быстроног, пожимая руку Грибоеда. — Ты меня знаешь — в долгу не останусь.
— Знаю, — Грибоед сунул палаш в ножны и забросил в рот очередную горсть сушеных мухоморов. — Привал?
Быстроног кивнул.
Пока Остроклык, вооружившись молотком и зубилом, выбивал свиноудаву клыки, Грибоед разжигал костер из нарезанного ломтями туловища чудовища. Командир же занимался самым ответственным делом — готовил холодец из головы монстра. Всем было известно — вкуснее этого деликатеса не существовало ничего в грозном постъядерном мире. Однако только настоящие мастера постапокалиптической кулинарии могли в правильных пропорциях смешать рубленые ушки с хрящами и кусочками мозга. В случае ошибки холодец мог застывать бесконечно долго.
Закончив приготовления, Быстроног отправился на поиски пиявчатых черепах. В этой болотистой местности они водились в изобилии, а их панцири служили прекрасными мисками. Вытащив три черепахи из грязи, Быстроног собирался возвращаться к костру, когда заметил невиданное существо.
— А что это у нас тут за хрень? Гляди-ка, мужики! Вот умора!
