Джекуб по-прежнему не собирался ни на кого нападать. Некоторые номы, из наиболее отважных, стали карабкаться на него.
— Это было, когда строили дорогу, — продолжала матушка Морки, опираясь на свою палку. — Отец рассказывал, что их съехалось видимо-невидимо. Желтых громадин с зубьями и бугристыми колесами.
Гримма смотрела на нее с таким выражением, какое обычно приберегают для людей, которые вопреки всем ожиданиям оказались на редкость интересными рассказчиками.
— Там были и другие машины, которые сгребали землю в кучи, — продолжала старуха. — С тек пор, наверное, уже лет пятнадцать прошло. Вот не думала, что когда-нибудь увижу такую диковину.
— Вы хотите сказать, что дороги были построены? — спросила Гримма.
Джекуба облепили молодые номы. Она видела, как Доркас в кабине объясняет им назначение рычагов.
— Так говорил отец, — ответила матушка Морки. — Неужто ты думала, что они появились сами собой?
— Нет, конечно нет, — сказала Гримма. — Какие глупости!
Про себя она подумала: «Может быть, Доркас прав? Может быть, все в мире построено? Что-то раньше, что-то позже. Сначала — горы, облака и прочее, а потом — дороги и универсальные магазины. Видимо, работа людей состоит в том, чтобы создавать мир, и они все еще его создают. Вот почему они не могут обойтись без машин. Гердер бы это понял. Хорошо бы он вернулся. И Масклин тоже».
Гримма попыталась заставить себя думать о чем-нибудь другом.
«Бугристые колеса. Отлично. Задние колеса у Джеку ба почти в рост человека. Ему не нужны дороги. Конечно не нужны. Он сам прокладывает дороги. Стало быть, он должен уметь ходить по бездорожью».
Гримма пробралась сквозь толпу к задней части кабины, где пыхтели номы, прилаживая к сиденью деревянную планку. Она вскарабкалась вверх и подошла к Доркасу, который что-то объяснял, с трудом перекрикивая возбужденные возгласы.
— Ты собираешься вывести Джекуба отсюда? — спросила она.
Доркас посмотрел на нее и весело ответил:
— Да. Я надеюсь. Думаю, мы имеем в своем распоряжении по крайней мере час до того, как появятся люди. Он устроен почти так же как грузовик.
— Мы знаем, как им управлять! — прокричал один из молодых номов. — Отец рассказывал мне про веревки и прочие приспособления.
Гримма оглядела кабину. В ней было множество всяких рычагов.
Со времени Большой Гонки миновало уже более полугода, к тому же Гримма не была сильна в технике, и все же ей невольно вспомнилось, что кабина того грузовика выглядела не столь замысловато. Там были педали, рычаг, рулевое колесо — вот, пожалуй, и все.
Она с сомнением поглядела на Доркаса.
— Ты уверен?
— Нет, — сказал он. — Ты же знаешь, я никогда ни в чем не бываю уверен. Здесь многие рычаги предназначены для управления его пастью… я хотел сказать, ковшом… этой штуковиной с зубами, которая находится на конце его шеи. В общем, приспособлением для рытья земли. На эти рычаги можно не обращать внимания. Хотя, конечно, они придуманы изумительно. Достаточно, например…
— А где все разместятся? Здесь не так много свободного места.
Доркас пожал плечами.
— Я думаю, пожилые номы усядутся в кабине. Тем, кто помоложе, придется устраиваться кто где сможет. Надо повсюду намотать проволоку, чтобы можно было держаться. Послушай, пусть это тебя не беспокоит. Мы выедем засветло и не будем гнать.
— Мы едем, в амбар, правда, Доркас? — спросила Нути. — Там тепло и много всякой еды.
— Надеюсь, да, — ответил Доркас. — А пока что займемся делом. Время не ждет. Где Сакко с аккумулятором?
Гримма подумала: «С чего мы взяли, что в амбаре много еды? Кажется, Ангало говорил, будто там хранится свекла и, возможно, немного картофеля. Тут особенно не попируешь».
Ее желудок заурчал в знак протеста.
«Все равно здесь нам больше нельзя оставаться. В любом месте будет лучше, чем здесь».
— Доркас, — сказала Гримма, — могу я чем-нибудь вам помочь?
— Почитай-ка инструкцию. В ней, наверное, сказано, как управлять Джекубом.
— А разве ты не знаешь?
— Ну-у, не во всех деталях. Не полностью. То есть я знаю, как нужно делать, но не знаю, что именно следует делать.
Книга лежала под скамейкой около стены. Гримма достала ее и попыталась сосредоточиться — ей мешал шум. «Я уверена, он и так все знает, — подумала она. — Но теперь, когда пробил его час, он не хочет, чтобы я ему мешала».
Номы действовали слаженно, совсем как люди, перед которыми поставлена четкая задача. Дела обстояли слишком плохо, чтобы тратить время на ворчание и жалобы. «Любопытно, — подумала Гримма, переворачивая засаленные страницы. — Номы перестают жаловаться только тогда, когда все становится из рук вон плохо. Вот когда они начинают использовать выражения вроде „взять себя в руки“, „приналечь на работу“ и „засучить рукава“». Выражение «засучить рукава» встретилось ей в одной из книг. Судя по всему, оно означало «работать в полную силу». Гримма не могла взять в толк, при чем тут рукава и отчего их непременно следует засучить.
Такую же загадку представляла для нее надпись «Дорожные работы», которую она увидела во время Большой Гонки. Казалось бы, это должно означать, что дорога впереди работает. Но, как ни странно, она оказалась перекопанной. Где тут логика? Слова должны означать то, что означают.
Гримма перевернула страницу.
На ней расплылось большое коричневое пятно — видимо, когда-то здесь стояла чашка.
Мимо прошествовала группа номов, обступивших какую-то повозку. Они везли аккумулятор, приспособив его к ржавому подшипнику. Вслед другая группа номов катила банку с бензином.
Гримма перевела взгляд на изображение рычагов, под которыми были проставлены соответствующие номера. Как все загорелись вдруг желанием переселиться в амбар! Именно сейчас, когда все не просто плохо, но хуже некуда, они ощущают себя вполне счастливыми. Масклин знал об этом. Просто поразительно, говорил он, на что способны номы, если подтолкнуть их в нужном направлении.
Она смотрела на страницу, пытаясь разобраться в рычагах.
По розовеющему небу, обгоняя солнце, бежали облака. Красное утреннее небо — о нем Гримма когда-то читала. Кажется, это хорошая примета для овцеводов. Или наоборот — плохая примета. А может быть, речь шла вовсе не об овцах, а о коровах.
Проснувшись в темной конторе, пленник замычал и сделал попытку сбросить с себя паутину проводов. Ценою немалых усилий ему удалось наконец высвободить руку.
То, что он предпринял в следующую минуту, удивило бы номов. Он ухватил стул и, пыхтя и чертыхаясь, ухитрился опрокинуть его. Затем принялся отпихивать его, умело орудуя ногой, опутанной несколькими мотками провода.
Спустя несколько минут он уже сидел, сдергивая с себя оставшиеся куски провода.
На глаза ему попался лежащий на полу листок бумаги.
Какое-то время он изучал его, растирая затекшие руки, а затем потянулся к телефону.
Доркас озадаченно дергал провод.
— Вы уверены, что аккумулятор подсоединен правильно? — спросил Сакко.
— Пока что я в состоянии отличить красные провода от черных, — кротко заметил Доркас и потянул за другой провод.
— Может быть, в аккумуляторе кончилось электричество? — предположила Гримма, выглядывая из-за их спин. — Может быть, оно осело на дне или высохло?
Доркас и Сакко переглянулись.
— Насколько мне известно, электричество не оседает, — терпеливо объяснил Доркас. — И не высыхает. Оно либо есть, либо его нет. Извини. — Он снова принялся рассматривать сплетение проводов и ткнул в один из них.
Послышался отрывистый треск, и проскочила большая голубая искра.
— С током все в порядке, — добавил Доркас. — Только он не там, где нужно.
Гримма отошла назад по забрызганному маслом полу кабины. Все находились на своих местах в состоянии боевой готовности. Несколько сотен номов сжимали в руках концы веревок, привязанных к огромному рулевому колесу над ними. Другие команды расположились около педалей, к которым были привязаны длинные деревянные брусья.
— Произошла небольшая заминка, — сообщила Гримма. — Они не могут найти электричество.
Номы были повсюду. Во время Большой Гонки в их распоряжении был целый грузовик. Но у Джекуба кабина была меньше, и номам приходилось пристраиваться где только можно.
«Ну и компания оборванцев!» — подумала Гримма, и это была истинная правда.
В спешке внезапного бегства из Магазина они все-таки сумели прихватить с собой кое-что из вещей. Тогда, после Большой Гонки, они были упитанны и хорошо одеты. Сейчас номы казались отощавшими, изможденными, а все их имущество состояло из дырявого грязного тряпья, которое было на них. Они не взяли с собой даже книг. Дюжина книг заняла бы столько места, сколько три дюжины номов. И хотя Гримма в глубине души считала, что от некоторых книг было гораздо больше пользы, чем от некоторых номов, она смирилась. Доркас дал ей слово, что когда-нибудь они вернутся сюда и заберут книги из тайника в полу.
