как можно ближе.
Он весело потряс головой, провожая взглядом Маграт.
— В улье может быть только одна королева, — сказал он. — Удар! Укол! Хе-хе-хе!
Откуда-то издалека донесся вопль Ходжесааргха, который в очередной раз слишком близко подпустил к себе природу.
Повсюду появлялись круги на полях.
Вселенные начали выстраиваться в линию. Танцы кипящих спагетти остались в прошлом, сейчас нужно было как можно быстрее преодолеть ненадежный участок распоясавшегося Времени, и вселенные мчались друг за другом, голова в голову.
Именно в такие моменты вселенные и взаимодействуют. Они пихаются локтями, пытаясь отвоевать себе местечко получше, обмениваются стрелами реальности.
Если бы человеческий разум был наичувствительнейшим приемником, да если б еще вывернуть ручку усиления не просто до упора, а так, чтобы она сломалась — тогда бы вы смогли уловить некие очень странные сигналы…
Часы тикали.
Матушка Ветровоск сидела перед открытой шкатулкой и читала. Иногда она прерывала чтение, закрывала глаза и задумчиво чесала кончик носа.
Лучше не знать, что готовит нам будущее, и сейчас матушка Ветровоск убедилась в этом на собственном опыте. Ее одолевали приступы дежа вю. Такое продолжалось уже с неделю. Причем это было не ее дежа вю. Подобное происходило с ней впервые — ее посещали воспоминания, которых не могло быть. Не могло быть никогда. Она — Эсме Ветровоск, вот она, можно ущипнуть, и всегда была Эсме Ветровоск, а не…
Раздался стук в дверь.
Матушка поморгала, обрадовавшись возможности отвлечься от жутких мыслей, но потребовалась добрая пара секунд, чтобы ее внимание сконцентрировалось на настоящем. Затем она сложила лист бумаги, убрала его в конверт, конверт вложила в пачку, пачку спрятала в шкатулку, шкатулку заперла маленьким ключиком, который повесила на гвоздь у камина, после чего направилась к двери. В последний момент она проверила, не разделась ли по рассеянности догола или еще чего не сделала, и только потом открыла дверь.
— Добрый вечер, — поздоровалась нянюшка Ягг, протягивая накрытую полотенцем миску. — Вот, принесла тебе тут…
Матушка Ветровоск смотрела мимо нее.
— Кто это с тобой? — поинтересовалась она. У троих девиц был очень смущенный вид.
— Понимаешь, они пришли ко мне и… — начала было нянюшка Ягг.
— Погоди, погоди. Дай сама догадаюсь, — оборвала ее матушка.
Она вышла на улицу и внимательно осмотрела всю троицу.
— Так-так-так, — буркнула она. — Ничего себе. Вы, помнится, хотели ведьмами стать. А теперь… — Она заговорила фальцетом: — «О, милая госпожа Ягг, мы поняли, как ошибались, и сейчас хотим научиться настоящему ведьмовству». Ну что, права?
— В принципе, да, — подтвердила нянюшка. — Но…
— Это ведьмовство, — сурово произнесла матушка Ветровоск. — А не какая-нибудь… игра в салочки. Черт вас возьми!
Она прошла вдоль короткого строя дрожащих девчонок.
— Так, тебя как зовут?
— Пурпура Пеннидж, госпожа.
— Готова поспорить, мама называет тебя как-то по-другому.
Пурпура смущенно опустила глаза.
— Вообще-то, меня зовут Фиолеткой, госпожа.
— Хорошо. И цвет более приятный, — кивнула матушка. — Что, таинственности захотелось? Чтоб люди подумали, будто бы ты понимаешь все сверхъестественное? А колдовать-то ты умеешь? Подружка тебя всему научила? Ну-ка, сбей с меня шляпу.
— Что, госпожа?
Матушка Ветровоск отошла и развернулась.
— Сбей ее. Мешать не буду, обещаю. Ну, давай.
Пурпура побледнела до Фиолетки, после чего порозовела.
— Я так и не поняла смысла этого психического… как его там…
— Вот те на! Хорошо, посмотрим, на что способны другие… Ты кто?
— Аманита, госпожа.
— Какое красивое имя. Ну, посмотрим, что умеешь ты.
Аманита затравленно оглянулась.
— Я, э-э… Боюсь, у меня ничего не получится, я стесняюсь, когда смотрят, и… — начала было она.
— Жаль. А ты что скажешь? Да, ты, последняя.
— Меня зовут Агнесса. Агнесса Нитт, — сообщила Агнесса. Она соображала быстрее своих подруг и Пердитой решила не представляться.
— Давай-ка, попробуй.
Агнесса сосредоточилась.
— Вот это да, — хмыкнула матушка. — Шляпа все еще на мне. Эй, Гита, покажи-ка им.
Нянюшка Ягг вздохнула, подняла сломанную ветку и бросила ее в шляпу матушки. Матушка перехватила сук в воздухе.
— Но, но… Мы же должны были воспользоваться ведьмовскими силами… — запротестовала Аманита.
— Кто вам это сказал? — осведомилась матушка.
— Но так-то каждый может, — возразила Пурпура.
— Ага, однако дело не в этом, — кивнула матушка. — Дело в том, что у вас ничего не вышло. — Она улыбнулась, что было для нее не совсем обычным. — Послушайте, вы молоды, и я хочу вам добра. Мир полон возможностей. Ведьмами вам быть вовсе не обязательно. Особенно, если вы понимаете, что значит быть ведьмой. А теперь уходите. Идите домой. И не лезьте в паранормальное, пока не поймете, что такое нормально. Давайте, бегите…
— Но это же обман! Об этом-то и говорила Диаманда! Сплошной обман, пустые слова… — рассердилась Пурпура.
Матушка подняла руку.
Птицы на деревьях вдруг смолкли.
— Гита?
Нянюшка вцепилась в свою шляпу.
— Послушай, Эсме, эта шляпа стоила мне целых два доллара…
Взрыв эхом разнесся по лесу. В небе закружились клочки шляпы. Матушка навела палец на девушек, те резко отшатнулись.
— Идите лучше позаботьтесь о своей подружке, — промолвила матушка. — Она проиграла, и ей сейчас ой как не сладко. Не лучшее время для одиночества.
Девушки упорно продолжали таращиться на нее, словно бы матушкин палец загипнотизировал их.
— Я только что попросила вас уйти домой. Совершенно спокойным голосом. Хотите, чтобы я рявкнула?
Развернувшись, девушки со всех ног бросились бежать.
Нянюшка Ягг с мрачным видом повертела в руках то, что осталось от шляпы.
— Подумать только, я целую вечность угробила на эту настойку против свиных недугов, — пробормотала она. — Восемь разных трав… Листья ивы, стебелек фижмы, чуть львиного зада… Весь день их собирала. Я понимаю, листьев на деревьях хоть отбавляй…
Матушка Ветровоск задумчиво смотрела девушкам вслед.
Нянюшка Ягг замолкла.
— Вспоминаешь прошлое, да? — спросила она чуть погодя. — Помню, мне было тогда лет пятнадцать, я стояла перед старой тетушкой Спективой, а она вдруг как спросит своим жутким голосом: «Кем-кем ты хочешь стать?» Я тогда так перепугалась, чуть не…
— Лично я никогда ни перед кем не стояла, — сухо ответила матушка. — Просто поселилась в саду нянюшки Грапс и обитала там, пока она не пообещала рассказать мне все, что знает. Ха! Целую неделю ее осаждала, зато я себе выходных еще вытребовала.
— То есть никто тебя специально не выбирал?
— Что? Конечно нет. Я сама себя выбрала, — пожала плечами матушка, после чего повернулась к нянюшке. Неопытному человеку ее лицо еще долго снилось бы по ночам, даже нянюшка внутренне содрогнулась. — Я сама себя выбрала, Гита Ягг. И хочу, чтобы ты знала об этом. И вот еще. Что бы ни случилось. Я никогда не жалела о своем выборе. Никогда ни о
