— Ну, раз сюрприз, — сдался Жен и полез отрывать ленточки.
К его сильнейшему удивлению, под грудой разноцветной бумаги и фольги оказалась самая, что ни на есть обыкновенная пепельница в форме черепа. Как раз в Женовом вкусе.
Жен пришел в дикий восторг и даже не отреагировал на то, что подлый Серомас, выплакав все слезы, незаметно дернул его за ухи целых полтора раза.
А потом за дело взялась и Свет.
Нам доподлинно неизвестно, сколько именно стукнуло в тот год Жену, но уши его распухли настолько, что он не мог к ним притрагиваться еще долгих две недели, а спал только на спине. Еще к ухам прикладывали лед и оконную замазку, но это отчего-то не помогало.
А что касается дня рождения, то бутыль с остатками дистиллированной крови так и не нашли, поэтому пришлось добивать галоши с подливой томатным соком и вином „Запах Вампира“.
В общем, день рождения удался!».
Я дочитал главу и со вздохом сунул книгу в карман. Проклятому демону тем временем, похоже, все было нипочем. Выстрелы «СВД» его только развлекли, залпы «УДК» и «ББК» он со смаком проглотил, шквальный же огонь, ведущийся из «МАБП», Балрог и вовсе принял за душ, долго, с громовым хохотом прыгая в ярко-красных струях.
— Гранату! — крикнула Аллиса.
Я сорвал с пояса и метнул оставшийся снаряд в чудовище. Балрог поймал ее на лету, деловито потер о плащ, отправил в рот и с громким хрустом съел.
— Ну что тебе еще? — крикнул ему я. — Побаловался и хватит. Иди, откуда пришел.
Балрог продемонстрировал нам указательный палец, затем свою ладонь. Этим самым пальцем он провел по ладони, как бы стирая каплю, а потом показал ладонь нам. Мы поняли, побледнели и с поклоном отступили.
— Бежим! — я схватил дочку за руку и потащил к выходу. Лучи моего пистолета расплавили замок, но дверь не открывалась. Каким-то шестым чувством я почувствовал сзади колыхание воздуха и повалил дочь на землю, плюхнувшись рядом сам. Раскаленный клинок вошел в дверь, располовинив ее и тем самым открыв нам путь для отступления. Однако, судя по всему, огненный демон знал, что делал. Едва мы во весь дух вынеслись наружу, он, против всех законов жанра, снес дверь и устремился за нами, потрясая мечом.
— Он же… разнесет… корабль… — на бегу пропыхтел я.
— Как… нефиг… делать… — донеслось со стороны Аллисы. — И… что… теперь?…
Что «теперь» — мы узнали через минуту. Прямо из люка на нас глядело грозное оружие — кок Можейка. Отчаянно труся, он держал в руках какой-то агрегат. Из глубины корабля послышался голос Голубого:
— Все готовы?
— Нет! — хором сказали мы с Можейкой.
— Вы вообще уйдите! — заорал нам механик. — Демона на прицел!
Мы закатились под «Беллерофонт» и укрылись за одной из его мощных ног. Демон подбежал к кораблю и очутился нос к носу с коком.
— Он тут! — прокричал белый от страха Можейка. — Жми!
— Жму! — и из агрегата вырвалась струя жидкого азота. Она с шипением окутала Балрога, а затем, когда пар перестал есть нам глаза, мы увидели невероятно красивую статую — замороженный демон с невероятно глупым выражением лица стоял перед люком с занесенным мечом и отведенным в сторону хлыстом.
— Ы-ак ы-ак, — сказал я. — Я хотел сказать, а как вы узнали, что так будет?
— Я же говорил — Голубой занят сверхсекретным делом, — пояснил капитан, выходя на свет. — Он паял вот эту самую пушку быстрой заморозки.
— Нет, а как насчет демона?
— А насчет демона просто. Я был на этой планете.
— Когда?
— Да лет пять назад. Старина Балрог ничуть не изменился.
— Что тебя сюда занесло? — я не мог опомниться от удивления.
— Ну ты даешь. Я же все-таки капитан. У нас тоже есть курсы для повышения квалификации. Одно из заданий как раз и было высадиться на эту планету — кстати, она называется Айэмдибиком — и пообедать в одном из замков. В принципе, везде эти мерзавцы одинаковые.
— А мы? — моему гневу не было границ. — Почему ты нам не сказал?
— Потому что, — поднял палец Полозков, — хотел поставить тебя на место!
— Но ребенок! Маленькая девочка! Ее-то за что?
— В принципе если бы она не вернулась, нам всем было бы легче, верно?
— Ничего не верно!
— Лицемер, — констатировал факт капитан и ушел.
— Я плюнул ему вслед и пошел к себе в каюту — руки целы, ноги целы, чего еще? Да и пища для ума есть. Кого же все-таки искал Первый капитан?
— Пап, а может, возьмем его с собой? — догнал меня голос Аллисы. Она уже вовсю измеряла Балрога рулеткой. — А чего? Ни у кого таких нет.
— Он у нас не выживет. Это же ненастоящий демон.
— Жаль… Ну что ж, тогда — аста ла виста, бэби, — и Аллиса, тщательно прицелившись, разнесла несчастного духа пламени в мелкое ледяное крошево.
Глава 16. Кто же такие птички?
— Ух ты, ух ты! Вы только посмотрите! Да эта планета просто рай для биолога! — завопил я, едва мы спустились на третью планету, заросшую всевозможными растениями.
— Кто про что, а вшивый про баньку, — проворчал капитан, потирая помятое лицо, через которое шли две солидные царапины. Полозков уверял, что порезался, когда брился, я же не выяснял происхождение повреждений — не до того было.
— Нет, правда! — продолжал я восхищаться. — Просто чудеса! Поссмотрите! Это же невыразимо редкий экземпляр циклопидес. Необходимо его срочно поймать! Механик, я видел, у вас есть сачок.
— Это не сачок, — поправил меня Голубой. — Это моя майка. Специальная, сетчатая.
— Молю вас, дайте мне немедленно эту специально-сетчатую майку, и я обещаю, что в ближайшем же цивилизованном порту я куплю вам десять замечательных сачков.
— Лучше десять замечательных маек, — сказал угрюмо механик, но отдал требуемое без разговоров — старший приказал! Я схватил вожделенный предмет ловли и помчался по просторному полю, размахивая майкой и стараясь поймать в нее сине-красную бабочку размером с ворону и с огромным глазом посреди лба.
— Профессор, не увлекайтесь! — прокричал мне вслед капитан. — Занесет вас неизвестно куда, а нам вам потом на оградку скидываться!
Но мне было все равно. На этой планете, по-видимому, водились даже такие экземпляры зверья, каких не было даже во Всемирном зверинце имени Даррелла — а там имелось почти все, вплоть до танцующих тараканов и поющих лягушек. Если уже спустя после пяти минут пребывания на поверхности планеты я услышал из травы отрывки надсадно выкрикиваемых местными клопами скабрезных анекдотов — причем по-русски! — я понял, что в ближайшее время никуда уже отсюда не уеду. Пусть хотя бы над нашими головами вот сейчас, вот сей секунд промелькнет искомый яйцевидный кораблик — нипочем не брошусь в погоню. Но над моей головой пока ничто мелькать не собиралось, и я с наслаждением предался биоразведке.
Аллиса тоже даром времени не теряла — она вывела погулять наши приобретения. Гэндальф тут же улегся в тени какого-то куста, раскурил трубку и задремал. Борлов растолкал прочих, плюхнулся в лужу и принялся неприятно ворочаться там. Янус полуэктович и трубкоянг кроили друг другу самые ужасающие рожи. Лишь склипдасса дочь побоялась выпустить из его железной клетки, и теперь он злобно грыз прутья, стараясь вырваться на волю и показать всем присутствующим, где склипдассы зимуют и что, собственно, едят. Сама же Аллиса развлекалась тем, что изредка швыряла в лужу здоровенные камни, пугая борлова.
Обогнув невысокий холм, который целиком скрыл меня из глаз команды, я остановился и пересчитал трепыхавшуюся в майке добычу. Так — циклопидес, два говорящих клопа, матерящих меня на чем свет стоит, непонятная хрень с крыльями на ногах, которую я прозвал «ползук летучий», а также целая компания мелких, и, судя по всему, редких звериков. «Вот интересно, — задумался я, — а ведь вот эдакие малипуськи наверняка приходятся родственниками какому-нибудь большому, а может, и очень большому, да вдобавок злобному существу? Как вон всякие там мартышки, орангуташки — они ведь наши, можно сказать, дедки и бабки. Ну, не знаю, как мои, но Полозвкова точно — наш капитан вылитый мандрил!»
Расхохотавшись, я привел в смятение добычу, но довольно быстро утихомирил ее несколькими пинками по садку. И когда протестующий писк смолк, я услышал посторонний звук. Он был довольно тихим, но заинтересовал меня чрезвычайно — он не был похож ни на один звук, издаваемый обитателями данной местности. Надо было воспользоваться знаменитым девизом мангустов «Беги, разузнай и разнюхай!» И я не преминул. Осторожно пробираясь между деревьями и кустами, я подошел к очередному холму. Шум тем временем усилился, и уже можно было разобрать, что это звуки музыки! Причем не какофония, а довольно слаженная композиция. Близко к ранним «Блэк Саббат», подумалось мне, или к позднему «Содержимому желудка». Кто же тут играет, подумалось мне, никак наша веселая парочка нашла, что хотела, и теперь устроила импровизированный концертик.
