Правда, находились скептики, ставившие под сомнение ценность межгалактического общения при помощи информации, поступающей с опозданием в сотни миллионов лет, но их злопыхательство никто всерьез не принимал, потому что Крылатая Мечта допускала и не такие штучки, как распространение сигналов со скоростью, превышающей скорость света.
Несколько сложнее дело обстояло с установлением эстетических критериев будущего содружества. Однако в длительной и ожесточенной дискуссии сторонники мыслящих плесеней и живых океанов были разбиты наголову. Трудами известного ученого Карлсона (не того, что живет на крыше, а другого) была не только доказана неизбежность идентичности облика всех существ, стоящих на вершине биологического развития, но даже определен вероятностный среднестатистический тип, наиболее распространенный в пределах метагалактики.
Пользуясь методами биокибернетики, алгебры логики и теории игр, Карлсон создал синтетическую реконструкцию мужчины и женщины — гипотетических аборигенов, населяющих один из возможных спутников Тау Кита.
Эта реконструкция была размножена методом офсетной печати на небольших картонных открытках, удобных для хранения в нагрудных карманах, и за три дня разошлась в количестве ста миллионов экземпляров. Особым спросом она пользовалась у школьников старших классов. Может быть, этому способствовало то, что Карлсон считал одежду второстепенной деталью и сосредоточил свое внимание главным образом на весьма пикантных подробностях.
Что же касается всяких толков будто натурой Карлсону послужила некая танцовщица и ее партнер, выступающие с неизменным успехом в весьма популярном, но мало рекламируемом увеселительном заведении, то они лишены всякого основания, хотя бы потому, что никто из авторов подобных утверждений не рискнул выступить с ними в печати.
Итак, сто тысяч радиотелескопов были нацелены в таинственную бездну мирового океана, восемь миллиардов челюстей находились в постоянной готовности обнажиться в приветливой улыбке, столько же рук тянулись раскрыть объятия, шестьдесят миллионов девушек дали обет связать себя узами любви с инопланетными пришельцами, целая армия юношей рвалась оспаривать честь первыми покинуть родную Землю и стать под космические знамена Великого Содружества.
И все же, когда это стряслось…
* * *
— Радиограмма от командира Х26-371. — Дежурный международного аэропорта в Аддис-Абебе положил на стол начальника белый листок. — Я б не стал вас беспокоить, если бы…
— Что-нибудь случилось?
— Нет, но…
— Гм… — Начальник дважды перечитал радиограмму и вопросительно взглянул на диспетчера. — Вы уверены, что радистка ничего не перепутала?
— Клянется, что записала все слово в слово. Вначале слышимость была очень хорошей, а потом связь неожиданно оборвалась.
— Странно!
Он еще раз прочел текст:
"17 часов, 13 минут. 26?31 СШ 20?10 ВД высота 2000 метров скорость 1500 километров прямо по курсу вижу шаровую радугу около тысячи метров в поперечнике предполагаю…"
На этом радиограмма обрывалась.
— Ну и что вы думаете?
Дежурный пожал плечами.
— Боюсь, что распоряжение Главного управления, запрещающее членам экипажа пользоваться услугами бортовых баров, выполняется не во всех случаях.
— Глупости! — Начальник подошел к стене и отметил карандашом координаты, указанные в радиограмме. — Самолет немного отклонился от курса и летел в это время над Ливийской пустыней. Очевидно, обычный мираж. Попробуйте еще раз с ними связаться.
— Хорошо.
Начальник достал из ящика стола диспетчерскую сводку. Самолет Х26-371, рейс Сидней — Мадрид. Семьдесят пассажиров. Сейчас они должны идти на посадку в Алжире. Командир — Лейстер, один из лучших пилотов Компании, вряд ли он мог…
Вернулся дежурный.
— Ну как?
— Связи нет.
— Запросите Алжир.
— Запрашивал. Они ничего не знают.
— Пора начинать поиски. Соедините меня с Сиднеем.
* * *
На следующий день все газеты мира запестрели сенсационными сообщениями.
Обломки самолета Х26-371 были найдены в Ливийской пустыне недалеко от места, указанного в последней радиограмме. По заключению комиссии, самолет взорвался в воздухе. Экипаж и пассажиры погибли.
Однако газеты уделяли основное внимание не самой катастрофе, а обстоятельствам, сопутствовавшим ей.
Неподалеку от места аварии был обнаружен полупрозрачный шар, висящий над поверхностью пустыни на высоте около двухсот метров.
Радужная оболочка шара, напоминавшая мыльный пузырь, излучала радиоволны в диапазоне от 21 см до 1700 метров. При этом она, сокращаясь в объеме, неуклонно опускалась на землю.
За сутки, прошедшие с момента обнаружения, размер шара уменьшился наполовину.
В Ливийскую пустыню были срочно командированы представители всех академий мира.
Три раза в сутки крупнейшие телевизионные компании передавали через телеспутник изображение таинственного шара.
Наконец на пятые сутки шар коснулся поверхности песка и лопнул с оглушительным треском. Разразившаяся в момент приземления магнитная буря на несколько часов прервала все виды связи по эфиру. Когда же передачи возобновились, свыше миллиарда телезрителей, изнывавших в нетерпении у экранов, увидели на месте посадки три прозрачных сосуда прямоугольной формы, наполненных мутной жидкостью, в которой шевелилось нечто неопределенное.
Ужасающее зловоние, поднимавшееся из сосудов, не давало возможности операторам вести съемку с близкого расстояния. Однако, при помощи телеобъективов, удалось установить, что предметы, плавающие в жидкости, похожи на осьминогов и все время находятся в движении.
Теперь уже не было никаких сомнений.
Наконец-то нашу планету посетили братья по разуму, владеющие могущественной техникой межзвездных перелетов.
Хотя прогнозы Карлсона оказались не совсем точными, а обеты девушек опрометчивыми, ничто не могло омрачить захватывающего величия первого общения с обитателями далеких и загадочных миров.
На время были отставлены всякие научные споры между сторонниками антропоцентрической теории и приверженцами гипотезы о сверхинтеллектуальных ящерах. Сейчас их объединило одно неудержимое стремление: поскорее установить контакт с гостями.
К всеобщему удивлению, пришельцы не проявляли к этому никакой инициативы. Они преспокойно плавали в своих сосудах, не обращая внимания на все творящееся вокруг.
Любопытство широкой публики готово уже было перейти в возмущение, но ученые, как всегда, не торопились. Свыше десяти суток шли оживленные дебаты в многочисленных комиссиях, созданных под эгидой Организации Объединенных Наций.
В опубликованном наконец коммюнике были сформулированы три основных пути решения проблемы:
1. Определить, какими органами чувств обладают пришельцы.
2. Найти способ доказать им, что они имеют дело с разумными существами.
3. Установить общий язык.
На пленарном заседании была избрана парламентерская группа во главе с сэром Генри Ноблом, последним отпрыском древнего рода, ступившего на берег Англии вместе с Вильгельмом Завоевателем. По всеобщему мнению, безукоризненное воспитание лорда Нобла и дотошное знание им правил этикета делали эту кандидатуру наиболее подходящей.
Правда, во время очередных парламентских дебатов о внешней политике правительства лидер оппозиции выразил сомнение, сможет ли лорд Нобл с достаточным успехом доказать свою принадлежность к мыслящим существам, но после разъяснения премьер-министра, что иначе сэр Генри не мог бы занимать место в Палате лордов, взял запрос обратно.
Комментируя это происшествие, одна из либеральных газет приводила неопровержимый довод в защиту кандидатуры лорда Нобла, который, по мнению автора статьи, с детских лет был вынужден упражняться в подобных доказательствах.
Теперь комиссия была готова к началу опытов по установлению взаимопонимания.
В Ливийскую пустыню было стянуто все, что могло способствовать решению поставленной задачи,
Мощные акустические установки, радиоизлучатели, работающие на коротких, средних и длинных волнах, прожекторы, меняющие цвет и интенсивность пучка, должны были помочь определить, какими же органами чувств обладают пришельцы.
Однако этого было недостаточно. Странные существа, погруженные в жидкость, не реагировали ни на одну попытку привлечь их внимание.
На бурном заседании комиссии по контактам мнения разошлись. Математики считали, что следует переходить на язык геометрии, одинаково доступный всем разумным существам, искусствоведы настаивали на музыке, химики предлагали структурные формулы, инженеры собирались поразить гостей достижениями земной техники.
