От сверкнувшего взгляда Маргариты Константиновны мне стало страшновато. Что-то мне подсказывает, что экстравагантно я буду выглядеть по максимуму.
***
Так как шампунем, затемняющим волосы, я давно не пользовалась, сейчас мои волосы приобрели родной яркий рыже-алый цвет. На улице уже вовсю светило весеннее солнышко и поэтому веснушки проступали, не смотря на специальный крем, которым я пользовалась.
— Распусти волосы, деточка. Грех прятать такие волосы в этом безликом пучке.
— Это не пучок…
Почему-то меня это задело. Я собирала волосы в хвост, а потом концы волос просовывала под заколку. Получался такой не очень длинный, закругленный хвост. По плечи, а не по талию. Иногда я заплетала волосы в косу, но редко. Это была моя любимая прическа в пансионе, поэтому я как бы отрезала от себя прошлое, поменяв прическу. Правда, отрезать волосы — не решилась. Жалко.
Сняв большую заколку и кучу маленьких, которые удерживали боковые пряди, я потрясла головой. Все же волосы устают от заколок. Поставив меня перед зеркалом, Маргарита Константиновна принесла несколько вечерних платьев. Правда они были либо синие, либо зеленые. Поприкладовав ко мне несколько вариантов, и не удовлетворившись результатом, она принесла еще несколько платьев. Объединяло их одно — они были разных оттенков изумрудно-зеленого.
— Все, хватит изображать манекен! Иди переодевайся.
Оказалась кабинка для переодевания отделялась от комнаты тканевой занавеской. В глаза не бросалась, поэтому я даже не сразу поняла, что это такое.
Первое платье было… А это точно платье? Или такой специфический халат?? Да я в нем из помещения не выйду, не то что на прием!
— Экстравагантненько…
— Не то слово, — согласилась я, — но в этом платье, я отсюда не выйду, хоть увольняйте…
— Согласна. Если бы надо было даму нетяжелого поведения изобразить…
— Кого?
— А, не слушай меня, деточка. Устала, заговариваюсь. Нам из тебя надо сделать приличную девушку, да еще и такую, чтобы органично с графом Вяземским смотрелась. Иначе — не поверят. Переоденься-ка в вот это платье.
Это платье мне понравилось больше. Насыщенный глубокий малахитовый цвет, длинный рукав, юбка в пол. Нижняя юбка атласная. А сверху слой легкой органзы, расшитый цветами и бусинками, которые выглядят как капельки росы на листочках. Пожалуй, мне даже идет.
Уже этот яркий контраст моих волос и платья давал яркий акцент, но Маргарита Константиновна не собиралась на этом останавливаться. Задумчиво обойдя меня по кругу, как елку на новый год, она потрогала волосы, зачем-то выложила несколько прядей с двух сторон от лица, достав их из-за спины.
— Отпорем рукава… Сюда добавим бархатную вставочку, а сюда — кружева… Вот здесь прихватим, а если волосы оставить распущенными и только здесь немного заколоть…
Маргарита Константиновна вся погрузилась в придумывание моего образа. Мешать я не хотела, сбивать с рабочего настроя — тоже. Сама знаю, как тяжело иногда потом возвращаться к потерянной мысли. Хотя дозваться человека в таком состоянии иногда бывает тяжело.
Дождавшись более-менее осмысленного взгляда, тихо спросила:
— А мы успеем?
— Конечно, успеем! Снимай платье! Лика, Лика, ты где?
В комнату вошла пухлая невысокая женщина с очень добрыми глазами. У нее прямо солнечные лучики от глаз разбегались.
— Сейчас девушка переоденется, сделай ей прическу и немного загримируй. Его сиятельство дал задание: «приличная девушка из приличной семьи». Волосы мне распущенные нужны. Забирай, пока я с платьем работаю.
— Как тебя зовут?
А голос такой мягкий, как будто меня по голове погладили. Я уже почти не помню голос матери, да и лицо — уже не очень. Хотя уверена, что, если увижу ее изображения — узнаю. Голос хуже сохранился в памяти, но почему-то мне кажется, что он очень должен быть похож на этот: теплый как молоко с медом, ласковый, как летний ветер, приятный, как мамин поцелуй на ночь…
— Меня зовут Ариадна.
— А меня — Светлолика, можно Лика. Необычное у тебя имя…
— У вас тоже — не простое.
— Девочки, хватит болтать! Мне нужно платье!
Переодевалась я быстро. Если бы вздумала засечь время — это бы был рекорд в моей жизни.
Прическу и небольшой грим, Лика наносила мне в соседней комнате. Посадив в кресло перед зеркалом, она сначала вымыла мне голову, нанесла что-то на волосы, потом нанесла что-то на лицо, потом опять смыла с волос, что там было, потом опять занялась лицом…
В общем, когда я пришла в себя, волосы были уложены так, что казалось все эти волны и локоны — это не результат многочасового труда, а просто естественное состояние моих волос. Ага, так и поверила…
Первый раз в жизни мои длинные волосы мне не мешались, а вызывали восхищение. А уж что она сделала с моим лицом…
Во-первых, веснушек почти не было видно. Во-вторых, глаза у меня были на пол-лица. Они просто светились, привлекая внимание. Губы не выделялись яркой помадой, нежный персиковый оттенок и блеск для губ.
— Лика, вы — волшебница!
— Волшебник может работать только с хорошим исходным материалом. Ариадна, ты очень красивая девочка. Тебе просто надо иногда это показывать.
— Иногда?
— Пока не привыкнешь.
— Лика! Вы, где? Вернитесь немедленно!
Голос Маргариты Константиновны было сложно не услышать. Что ж, пора возвращаться к тому, во что теперь превратилось мое сегодняшнее платье. Боюсь представить, что значит «экстравагантно» в ее понимании и исполнении…
Уфф, вроде нормально. Ну, длина спереди чуть выше щиколоток и спереди видно носки туфелек. Кстати надо спросить, может у них тут и туфли есть, а то мои рабочие черные, конечно, не плохие, но на парадные — не тянут.
Ну, рукава по локоть, но из такого тонкого кружева, что не понятно, они больше открывают или закрывают. По лифу тоже раскрылось кружево. И цвет его… я даже взяла прядь своих волос и поднесла к кружеву — один в один!
А если еще учесть перчатки… Распущенные волосы, которые тоже смотрятся достаточно вызывающе. Каждое изменение в образе по отдельности — внимания не привлекают, но все вместе….
— Красотка!
Две женщины переглянулись и … ударили по рукам! Я думала, это чисто мужская привычка, и я просто не ожидала такого поведения от двух степенных, во всяком случае, точно старше меня, женщин.
— Подожди, сейчас тебе туфли подберем и может еще что-нибудь… А потом отдохнешь на диванчике, пока граф Вяземский не подойдет.
— Не будем портить шедевр. Платье и прическа — идеальны. Добавлять что-то еще — портить совершенство. Большое спасибо.
Пусть это и их работа, но работу можно выполнять по-разному. Они ее делали с душой.
Ожидая шефа на диванчике, я должна была расслабится. Ага, сейчас!
Я догадывалась для чего шефу нужна именно моя компания, не думаю, что из-за моей «неземной» красоты, которая появилась благодаря волшебным рукам двух замечательных женщин. Ну и немного магии. Я чувствовала, что и у Маргариты Константиновны, и у Лики — она есть. Так быстро переделать платье практически кардинально, так уложить мои волосы, которые каждую расческу считали серьезным противником. Часто они там застревали. Намертво.
Я, без сомнения, очень красивая сегодня, но шефу наверняка нужен мой дар. Кстати на Маргарите Константиновне и Лике он не сработал. Не было опасностей в ближайшем будущем, да и в прошлом мы не пересекались даже через знакомых. Не скажу, что расстроилась…
***
Я так глубоко погрузилась в знания, умения и навыки, впихиваемые в нас на уроках этикета, что просто проворонила появление Ярослава Александровича Вяземского. Графа из древнего и престижного рода, немного высокомерного, но идеально ведущего себя в обществе. Моих познаний в этикете вполне хватало это оценить.
Взгляд, которым, он меня окинул…
— Вы прекрасно выглядите, Ариадна. Маргарита, Лика — вы сегодня просто волшебницы. Теперь я заберу вашу подопечную, нам еще надо поговорить.
