— То есть вы хотите сказать, что эти двое были личинками?
— Да. Один совсем приготовился к вылуплению. Даже попытался сопротивляться. Второй оказался совсем свежим, день или два от силы.
Настроение у меня испортилось. А мэтр Куббик, ничего не замечая, топал по оврагу и взахлеб рассказывал, что и как тут происходило.
— Представляете, Згаш, ну и странные они оказались твари!.. Уверен, что о подобном ученые еще не знают. Одного поселяне подранили — он хотел личинку утащить! — так его свои не бросили, подкармливали… Я с ним больше всех промучился. Во-он, видите, дыра?.. Туда, гад, забился! Пришлось так и сжечь — забил отверстие сушняком, залил маслом и подпалил. Горело плохо — вытяжки никакой… Зато потом он выскочил эдаким факелом, мотаться начал… чуть совсем не сбежал! Я его в спину ударил, на дно сшиб, тут уж дожег… А вот тут они вылуплялись… Осторожнее!
Куббик крепко схватил мой локоть, дернул назад, и вовремя — в следующий миг моя нога должна была по щиколотку погрузиться в рыхлую землю. От нее так несло гнилью и падалью, что напрочь отшибло обоняние.
— Тут они валялись. — Мэтр встал над могилой. — Здесь я сапоги испачкал — лазил проверять, не осталось ли кого-то… Было бы очень здорово уничтожить всех — и упустить последнего!
Я невольно бросил взгляд через плечо:
— Б-бес!
Матюгнувшись, мэтр Куббик как копье, за рукоять, метнул в белую тень свой меч. Невольный вскрик вырвался из груди, когда подраненный упырь покачнулся, рухнул на бок и кубарем скатился на дно оврага.
А в следующий миг какая-то тень с залихватским воплем упала на него сверху, ломая кусты. Сцепившись, они покатились на дно, путаясь в зарослях ежевики.
Мы с мэтром переглянулись. В отличие от своего начальника, я сразу узнал того самого обитателя жальника и поразился.
Тем временем сцепившиеся упырь и неизвестный докатились до дна. Оказавшись сверху, наш нежданный помощник несколько раз от души врезал извивающейся нежити по голове — во все стороны полетели ошметки кожи и мяса, — а потом полоснул по горлу когтями. Крови не было (откуда она у мертвого тела!), но все равно упырь задергался, как любое живое существо, которому порвали артерии. Ему удалось сбросить своего противника, но победы это не принесло — в отличие от стоявшего столбом меня, некромант ринулся вперед, схватил меч, ловко крутанул в одной руке и с хеканьем рубанул упыря по горлу.
Тот отчаянно замолотил конечностями по земле, разрывая дерн. Мэтр Куббик пинком откатил голову подальше и, примерившись, всадил меч точно в грудь все еще живого трупа. Клинок вонзился так глубоко, что, наверное, пригвоздил тело к земле.
— А вы тут какого беса стоите, глазами хлопаете?
— А ты что тут делаешь?
Лучшая защита — это нападение, и победитель упыря, шлепнувшись на задницу, полез в затылок когтистой конечностью:
— Если скажу, что природой любовался, ведь не поверите!
— Только не ври, что ты за нами нарочно крался! — фыркнул некромант, озираясь по сторонам. Обезглавленный упырь еще дергался, но слабо. В принципе, если выдернуть меч и обложить тело ветками, то уже можно сжигать — никуда не денется.
— Не крался я. Спал! — Наш спаситель зевнул с подвыванием, едва не своротив набок челюсть.
— Точно спал? — прищурился мой начальник, как бы невзначай поудобнее перехватив меч.
— Точно. Я вообще не собирался сегодня безобразничать. Но раз вы разбудили и настаиваете…
Он подмигнул некроманту, и тот неожиданно рассмеялся.
— Простите, — подал я голос, — но вы что, знакомы?
Мое удивление и столь долгий ступор объяснялись простым фактом — в нескольких шагах от меня на земле как ни в чем не бывало сидел волкодлак[14] собственной персоной.
— Первый раз его вижу, — в один голос сказали оба моих собеседника и расхохотались.
— Кстати, а вы что тут в такую пору делаете? — отсмеявшись, как бы невзначай поинтересовался волкодлак.
— Показывал помощнику упыриную лежку. — Мэтр Куббик выдернул меч и пинком подкатил к останкам трухлявое бревнышко. — Как чуял, решил завернуть сюда! Сколько, интересно, ему до вылупления оставалось?
— День-два, не больше.
— Свежий еще…
— Вы хотите сказать, что это не личинка тех, первых упырей? — воскликнул я.
Две пары глаз уставились на меня.
— Не дурак, — констатировал волкодлак с непонятной интонацией. — Надо же, как обманчиво первое впечатление… Ну ладно. — Он опять зевнул, разинув пасть почти до самых гланд, и не спеша встал. — Пойду я, пожалуй…
— Куда?
— Опомнился. — Полузверь встал на четыре конечности и одарил меня взглядом через плечо. — Досыпать. Вы мне со своей «прогулкой по занимательным местам» такой сон перебили…
— А вот это? — Я кивнул на труп упыря. Тот уже не дергался.
— А это не моя проблема.
— Он прав, Згаш. — Мэтр все это время хрустел валежником на склоне оврага, а сейчас подошел и свалил кучу сухих веток прямо на обезглавленное тело. — Наша задача — как можно скорее ликвидировать эту нежить…
Голос его оборвался на полуслове, но я и без того легко закончил недосказанную фразу: «И попытаться выяснить, кто и зачем продолжает подкладывать сюда новые, готовые к вылуплению личинки упырей».
Ступенька предательски скрипнула под ногой, заставила вздрогнуть, и тут же за спиной послышался негромкий голос:
— Что, Згаш, тоже не спится?
Не знаю, почему я не подпрыгнул до потолка с воплем ужаса — наверное, потому, что профессия некроманта все-таки предполагает наличие крепких нервов. Хотя до мага-практика, ежедневно рискующего жизнью, мне далеко (годы студенчества не в счет, там было все не всерьез!), кое-какие привычки успели выработаться. Поэтому побелевшие пальцы крепче стиснули перила лестницы.
— Это вы, мэтр?
— Я, а кто же еще? — Мой начальник в одних кальсонах прошлепал к стенному шкафу, выудил бутылку и опустился в кресло. — Выпьете со мной?
А что еще делать двум неженатым мужчинам ночью возле камина? Я кивнул и уселся… то есть попытался усесться в другое кресло, потому что в тот же миг из его недр вынырнула когтистая лапа и впечатала мне царапалки в ягодицу.
На сей раз отчаянный вопль все-таки расколол ночную тишину. Мэтр уронил бокал.
— Бесы вас побери, Згаш! Чего орете?
— Н-ничего. — Я с опаской покосился на кресло, полностью занятое кошкой. Вредная скотина даже конечности расставила и хвост распушила, чтобы не оставить конкурентам шансов. — Тут это…
— А… — Заметив причину моего крика, некромант усмехнулся. — Варежка не любит, когда на нее садятся. Кис-кис-кис!
Прислушавшись к интонации хозяина, кошка грациозно выбралась из кресла и прошествовала к нему на колени. На Варежку она никак не тянула — если имелась в виду не варежка тролля-великана.
— Когда я ее нашел, она как раз в варежку и помещалась, — счел нужным пояснить мэтр Куббик. — Было это поздней осенью, она здорово замерзла, дрожала от носа до хвоста. Несколько дней не могла согреться, так у камина в моей рукавице и спала. Выползала только поесть и по нужде… Сейчас у нее в рукавицу только морда и пролезет. Да и то после недельной голодовки!
Кошка открыла один глаз, словно спрашивая: «И у тебя поднимется рука меня неделю не кормить?»
— Крыс она отлично ловит, — добавил некромант и сделал глоток вина. — А почему вы не спите?
Я осторожно опустился в освобожденное от кошки кресло, стиснув в руках бокал.
— Мне та упыриная личинка не дает покоя.
— Вот как? — На меня взглянули поверх бокала так пристально, что сразу вспомнились выпускные экзамены и «добрый-добрый» взгляд преподавателя.
— Она же поздняя! — принялся рассуждать вслух. — По вашим словам, мэтр, вы уничтожили гнездо за неделю до моего приезда. Я тут живу больше месяца. Личинка из первой партии не могла сорок дней просто валяться в земле.
— Почему же не могла? — Некромант задумчиво прихлебывал вино, делая паузы между глотками. — Есть некоторые условия, при которых вылупление может затянуться, но чтобы сорок дней…
— Значит, она намного моложе, — подхватил я. — И была принесена туда позже!
— Кем?
— Не знаю, — признал неохотно.
— Мне этот вопрос тоже не дает покоя! — закивал мой начальник. — Упыри не возникают сами по себе…
— Знаю-знаю, — подхватил я. — Обычно превращение происходит при нарушении обряда погребения… если человек похоронен не в соответствии с постулатами исповедуемой им веры или вообще без соблюдения оных…
— Поэтому после войн упырей всегда так много — какая-то часть покойников остается валяться по оврагам, или просто люди разных стран погребаются в общей яме… Но должна быть и предрасположенность к превращению в личинку, иначе мы бы с вами, Згаш, не знали покоя, мотаясь по миру и упокоивая лезущих отовсюду упырей. Чтобы после смерти человек стал упырем, надо…
