Гарри Гаррисон - Билл — герой Галактики на планете Бутылочных мозгов [на планете закупоренных мозгов]

— Полагаю это будет то, что надо, — сказал левый судья, — хотя это выглядит немного суровым наказанием.

— Он шутил, — заметил средний судья.

— Он это делал. Да, пусть будет выговор?

Они повернулись к третьему судье:

— А что вы скажете?

— Ээ? — произнёс третий судья.

— Мы голосуем за выговор.

— Прелестненько, — сказал третий судья, — пусть будет суровое наказание. Обвиняемый, вы согласны с приговором?

— Естественно, — ответил Билл, думая, что это самые прекрасные чужаки, которых он встречал за долгую жизнь, и обладающие во многом более цивилизованной и утончённой системой правосудия, чем многие другие, включая его собственный народ.

— Очень хорошо, — сказал средний судья. — Бейлиф! [Бейлиф — судебный пристав.] Внесите выговор!

Впоследствии Билл сам не мог поверить, как он мог быть таким глупым, чтобы согласиться на подобный выговор, не уточнив, что это значит. Расы чужих являлись чуждыми и подлыми, так вдалбливали в него военные. Наряду со множеством других вещей, которые он пытался забыть. Они проповедовали недоверие ко всем, непохожим на них. Так как во Вселенной было всего несколько рас пузатых и преждевременно облысевших, то это означало, что они не доверяли никому. У свинглов была особенно плохая репутация.

— Мошенники, вот как я их называю, — говорил Биллу старый сержант Задодробильщик в учебном центре в Форт Зиггурат, куда Билл был послан для повторного обучения, на тот случай, если он забыл как издавать вопли во время штыкового боя. — Я зову их мошенниками и в этом их сущность. И я скажу тебе кое-что ещё. Они терпеть не могут шуток.

Билл убедился в этом на собственном примере. Но он не мог предвидеть неожиданную природу выговора. Когда они выкатили белую тележку, покрытую черным бархатом, он собирался снова засмеяться. Над тем, что свинглы преподносят выговор на чёрном бархате. Но смех застрял у него в глотке, когда бейлиф, по сигналу среднего судьи, осторожно снял покрывало, обнаружив под ним нечто, на первый взгляд выглядящее как крошечный декоративный скарабей [вид жука]. Затем стража крепко схватила его, а бейлиф поднёс к его уху блестящую маленькую вещь. Это было уже отнюдь не смешно. Билл старался вырваться из захвата и был уже близок к успеху, так как его короткая мускулистая фигура могла достаточно легко справиться со странными высокими и плохо сложенными свинглами — кстати это была ещё одна причина, почему свинглы всегда подозревают смеющихся над ними людей. Но он никак не мог стряхнуть их. Они удерживали его, пока бейлиф приближал блестящее скарабее-образное существо к его уху.

Как только оно приблизилось, под действием некого сенсора это устройство раскрылось словно многолепестковый цветок. Из его середины появился крошечный предмет, выглядевший как короткий платиновый проводок, а на самом деле являвшийся психоактивным передающим устройством. Проводок пролез в ухо к Биллу, не причинив никакой боли, но тем не менее Билл испытывал дискомфорт даже от простого осознавания наличия внутри этой проклятой штуковины. Билл высвободил одну руку и стал царапать ухо, пока охрана не завладела ей снова. Средний судья произнёс:

— Не надо так волноваться, молодой человек. Это всего лишь выговор, и когда он сделает свою работу, он покинет ваше ухо. Вам не будет причинен вред. Но вы будете слушать выговор.

Биллу можно было это и не говорить. В его голове уже некий голос — судя по всему это была запись — повторял:

— Ты был плохим, ты был очень плохим; зачем ты всё это делал; как ты мог; ты был плохим, очень плохим, о да, ты был плохим...

В общем-то он не так уж и раздражал, этот крошечный голос, повторявший: «ты был плохим». Большинству людей не нужно и имплантировать в ухо платиновый проводок, чтобы знать это. Что действительно беспокоило Билла, так это то, что было трудно думать о чем-нибудь другом с бубнящим у него в ухе голосом.

Вот почему снова в камере, напиваясь из бутылочки свингловского бренди, которую принёс ему симпатичный молодой охранник, считавший, что практика выговора — нелепый и варварский обычай, Билл с трудом мог реагировать на хруст, доносящийся из стены около его ног и даже позднее, когда внезапно открылось отверстие, он обнаружил, что с трудом может сосредоточиться.

— Билл! Ты меня слышишь?

— Ты был плохим мальчиком; ты был очень плохим мальчиком...

— Билл!

— Что?

— Плохой мальчик, очень плохой мальчик...

— Что с тобой, Билл? Тебе что, вкатили наркотик?

— ...был очень плохим мальчиком; ох, таким плохим мальчиком...

— Нет, это все этот выговор у меня в ухе.

Хам Дью обследовал ухо Билла, но не увидел ничего необычного, так как платиновый проводок уже пробрался в мозг.

Хам Дью расширил отверстие и влез в камеру. Хам выглядел как всегда великолепно; даже проползая по туннелю он двигался с определённым щегольством.

— Билл, — сказал он, — ты готов выбраться отсюда?

— ...плохой мальчик, плохой мальчик, плохой мальчик...

— Да, я готов, — прокричал Билл.

— О'кей. Но зачем кричать?

— Не обращай внимания, — ответил Билл. — Я плохо слышу тебя из-за выговора.

— Мы займёмся этим позднее, — сказал Дью. — А сейчас, давай убираться, прежде чем они схватят нас и используют Упреждающий Выговор.

Билл согласился, что это звучит невесело. Он проследовал за Дью в туннель, с трудом протискивая плечи, так как был более массивным, чем Дью. Он всё же пролез, оставив на стенках пустяковые куски материи и кожи, и попал в кромешную тьму. Земля под ним была неровной, со множеством небольших камешков. Проход начал расширяться и вскоре они уже шли по старому железнодорожному туннелю, его сдвоенные рельсы слабо светились в исходящем от стен призрачном свечении. Билл удивился, как Хам прокопал все это за такое короткое время. Позднее он узнал, что после спасения куки с Завода Экзотических Ковриков на краю города, где его держали свинглы, пока старший мастер-ковродел не придумает, как лучше использовать эту шкуру, Дью сверился со старыми планетарными картами, похищенными им из Имперского Картографического Управления. На них, естественно, была показана неиспользуемая железнодорожная ветка, так как основное назначение секретных карт — показывать потайные практические маршруты. Остальное было уже историей, или по крайней мере будет, как только они вернутся на корабль Хама, уже отремонтированный Жвачгуммой, и уберутся с этого нерационального и неприятного места.

Едва попав на борт корабля, Хам Дью немедленно начал инициировать процедуру взлёта, а Жвачгумма наблюдал за циферблатами и подстраивал рукоятки. Нельзя было терять времени, так как они видели покидающую город возбуждённо машущую руками большую группу свинглов. С ними вместе катился гигантский бульдозер. Не нужно было быть гением, чтобы понять, что свинглы решили, что побег из их тюрьмы является оскорблением всей планете, и похоже они собирались кое-что в связи с этим предпринять.

— Не знаю, какая муха их укусила, — сказал Хам Дью. Жвачгумма настойчивым жестом указал на радиотелефон. На трубке мигала красная лампочка, показывая, что поступил звонок.

Дью ударил по клавише приёма и прорычал:

— Кто бы там чёрт возьми ни был, давай поживее. Мы как раз сейчас совершаем побег.

— Билл там? — произнёс хорошо модулированный женский голос с явными интонациями Иллирии, отважной провинциальной сиделки, помогавшей Биллу со значительными неудобствами и даже опасностью для себя.

— У меня нет времени на личные звонки, — ответил Дью.

— Билл там, не так ли? Я просто хочу, чтобы вы передали ему сообщение.

— Эй, — закричал Билл, — дай мне трубку. Это же Иллирия!

— У меня нет для этого времени, — раздражённо ответил Дью.

— ...плохой мальчик, плохой мальчик...

— Иллирия! — закричал Билл, бросаясь к трубке, так как Хам Дью явно собирался её повесить.

— Билл, любимый! Это на самом деле ты?

Свинглы уже достигли космического корабля и взяли его в кольцо. Они стали барабанить кулаками по кораблю и делать другие угрожающие жесты. Бульдозер приступил к работе и начал рыть огромную яму. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять замысел свинглов: свалить космический корабль Дью в яму и, скорее всего, засыпать оставшейся землёй. И хотя это не могло серьёзно повредить космическому кораблю, сделанному из кристаллической астероидной стали марки 5.1, да ещё в придачу обладающему силовыми полями, было очевидно, что Хама Дью отнюдь не обрадует, что его корабль будет вывален в грязи. Так как в космосе нет абразивных камней, за исключением разве что огромных, вроде метеоров, бесполезных в качестве чистящих средств, то это означало, что ему придётся летать на грязном корабле и сносить насмешки от своих собратьев — пиратов. Теперь впервые Хам мог видеть, какое препятствие имели в виду свинглы. Его пальцы принялись танцевать на клавиатуре компьютера, пытаясь запустить все системы, прежде чем свинглы смогут осуществить свои намерения.